Ни страха, ни надежды. Хроника Второй мировой войны глазами немецкого генерала. 1940-1945 - Фридо Зенгер

Кессельринг вмешивался в проведение операций все больше и больше и даже парализовал действия командующего 6-й итальянской армией, предположительно по наущению ОКБ. С каждым днем становилось все яснее, что наш итальянский союзник вскоре сдастся и германскому командованию придется продолжать войну в одиночку. С прибытием новых германских подкреплений к позициям у Этны это становилось реальным.

Между тем командование 6-й итальянской армии продолжало управлять боевыми действиями, поскольку номинально являлось единственным ответственным командованием. Я переместил свой передовой КП в район севернее Катании, где получил наконец надежную линию связи с Кессельрингом и смог установить прямой контакт с группой Шмальца и дивизией «Герман Геринг». Теперь я мог лично наблюдать за полем боя южнее Катании. С утра дивизия отразила атаки на Кальтаджироне и Гранмикеле, но к концу дня ее сильно оттеснили на север.

Вечером дивизия остановилась на линии Рагуза-Кастель-ди-Джудика-Фьюме-Диттайньо-река Корна-Лунга до самого устья. В полночь в журнале боевых действий было записано:

«Особенно сильный натиск противника на восточном фланге, где он, очевидно, намерен прорываться в направлении Мессины. Вероятно, этим объясняются как новые воздушные десанты небольших подразделений парашютистов в районе Ачиреале и западнее него, так и продолжающаяся артиллерийская поддержка корабельных орудий. Южнее долины Катании наш 3-й парашютно-стрелковый полк, несколько батальонов которого оказались в окружении, упорно сопротивляется, но несет большие потери».

До вечера того дня 15-я гренадерская моторизованная дивизия продолжала держаться на линии Серрадифалько-южная окраина Кальтаниссетты-Баррафранка – Пьяцца Армерина. По понятным причинам ее беспокоил левый фланг, который становился все более уязвимым из-за отхода и развертывания влево дивизии «Герман Геринг». Попытка установить контакт с этой дивизией или с дивизией «Ливорно» (находившейся, вероятно, между ними) не удалась. Мой приказ дивизии «Герман Геринг» в 20.30 установить контакт с левым флангом 15-й гренадерской моторизованной дивизии, видимо, невозможно было выполнить. Я предусмотрительно отказался дать последнее разрешение приготовиться к маневру по выходу из боя первой. С 10 июля обе дивизии вынуждены были вести боевые действия в изоляции друг от друга, но вскоре им предстояло соединиться на позиции у Этны в один согласованный фронт. Чем дольше 15-я гренадерская моторизованная дивизия продержится на своих нынешних позициях, тем меньше опасность, что отходящая дивизия «Герман Геринг» окажется обойденной с запада. А это беспокоило меня больше, чем возможная угроза восточному флангу 15-й гренадерской моторизованной дивизии из бреши, образовавшейся между двумя этими дивизиями.

Из записей в журнале боевых действий видно, что 16 июля возник спор между германскими военачальниками, обеспокоенными отходом 15-й гренадерской моторизованной дивизии. Вечером того дня я просил, чтобы ей предоставили свободу для маневра. (Теперь уже невозможно установить, появился ли такой приказ. По мнению генерала Родта, дивизия вышла из боя по собственной инициативе.)

Журнал боевых действий:

«16.45. С передового КП в Трекастаньи (на южном склоне Этны) глава германской миссии связи ведет телефонный разговор с фельдмаршалом Кессельрингом, подчеркивая, что в настоящее время центр давления по-прежнему находится на правом фланге дивизии «Герман Геринг» и что выход из боя ее правого фланга и постепенный отход 15-й гренадерской моторизованной дивизии соответствуют общему ходу боевых действий. На данный момент фронт дивизии «Герман Геринг» можно считать стабильным, окружения ее западного фланга удалось избежать. Поэтому генерал фон Зенгер отправляется на полевой КП дивизии «Герман Геринг», чтобы отдать приказ удерживать передовую позицию».

Днем 16 июля была уйма указаний от главнокомандующего германскими вооруженными силами на юге, которые звучали в унисон приказу ОКБ стоять насмерть. Цель этих приказов состояла в том, чтобы задержать, насколько это возможно, отход с позиции на реке Корна-Лунга дивизии «Герман Геринг» и 15-й гренадерской моторизованной дивизии на подготовленную позицию у Этны. Так закончился этап грамотных тактических маневров, новый этап был продиктован «приказом держаться».

17 июля важно стало установить связь между двумя этими дивизиями еще до того, как они займут основную боевую позицию. В 12.40 15-я гренадерская моторизованная дивизия получила по радио сообщение, что правый фланг дивизии «Герман Геринг» находится не у Катенануова, как предполагалось ранее, а у Рагузы. Дальнейшее отступление было запрещено, и поступил приказ организовать другую позицию. Такой приказ был нужен, поскольку благодаря приказу «держаться», переданному накануне через Кессельринга, 15-я гренадерская моторизованная дивизия потеряла уверенность. Дивизия «Герман Геринг» практически уже достигла новой основной позиции южнее Катании. 15-й гренадерской моторизованной дивизии потребовалось немного времени, чтобы собраться; она всегда была хорошо управляемым и надежным соединением. Она уже целую неделю вела бои силами своих передовых подразделений непосредственно на линии фронта, и даже до прибытия 29-й гренадерской моторизованной дивизии удлинила свой фронт на север до самого побережья. Позднее, воюя в составе 14-го танкового корпуса, она была самой надежной частью всего фронта.

17 июля Кессельринг лично отдал приказ об отходе дивизии «Герман Геринг», когда находился вместе со мной на полевом командном пункте группы Шмальца. Ранее он передал через 2-й авиационный корпус приказ этой дивизии остановиться на реке Корна-Лунга. Но с этого полевого КП в Мистербьянко он сам убедился, насколько уязвимы эти позиции для мощного обстрела. Вошедшие в Мессинский пролив военно-морские силы союзников практически непрерывно стреляли по ним залпами со всех бортов.

Пока Кессельринг находился на этом КП, туда прибыл командир 3-го парашютно-стрелкового полка. Ему с более чем 900 солдатами удалось ускользнуть со своей окруженной противником позиции в Лентини и пробиться через неприятельские линии. Об этом полке ничего не было слышно с 14 июля, и до 17 июля он не принимал участия в боях. Да и потом его нельзя было сразу бросить в бой, потому что он потерял все свое тяжелое вооружение. Потери в личном составе у них оказались невелики, что свидетельствовало о лживости сообщений о большом уроне в живой силе.

Линия фронта на новой основной боевой позиции проходила в пяти километрах западнее Сан-Стефано в направлении Никозии, далее на юго-восток до пункта, находящегося примерно в пяти километрах западнее Аджиры, изгибаясь на восток вдоль дороги на Регальбуто. В пяти километрах западнее этого населенного пункта она снова поворачивала на юго-восток к Катенануова, а оттуда тянулась вдоль железной дороги в Катанию до пункта в десяти километрах западнее нее, затем шла прямо на восток до самого моря.

Однако в то время основные силы обеих дивизий находились еще не на этой запланированной основной боевой линии, а на передовых позициях, где их сопротивление постепенно ослабевало.

НАЗНАЧЕНИЕ В 14-Й ТАНКОВЫЙ КОРПУС

15 июля на остров прибыл штаб 14-го танкового корпуса. Он должен был принять командование двумя германскими дивизиями в момент их соединения. Пока этот штаб изучал позицию у Этны, которую этим двум дивизиям предстояло занять на втором этапе после их воссоединения на описанной выше основной боевой линии. Позиция у Этны проходила от Сан-Фрателло на юг до точки в пяти километрах юго-западнее Троины, затем поворачивала на юго-восток до точки, находящейся в двух километрах южнее Адрано, и продолжалась строго на восток, пока не упиралась в море севернее Ачиреале.

16 июля в 22.30 главнокомандующий южными вооруженными силами Кессельринг приказал генералу Хубе, командиру 14-го танкового корпуса, принять командование всеми германскими войсками на Сицилии. Время передачи командования должно было быть согласовано со мной и доложено ему. Она состоялась 17 июля вскоре после полуночи на основном КП германской миссии связи в тот момент, когда я вынужден был находиться на передовом КП в Трекастаньи. Настоящей передачи полномочий быть не могло, потому что ОКБ возложило ответственность за проведение операций на Сицилии на меня, хотя я был всего лишь офицером связи при командовании 6-й итальянской армии. Пока эта ответственность оставалась на мне.

После того как Кессельринг объявил о подчинении всех германских частей и фактически всего фронта 14-му танковому корпусу, ему пришлось улаживать несколько неприятных инцидентов. Прибытие немецких батальонов без собственных транспортных средств привело к серьезным стычкам с итальянцами. Командирам немецких батальонов было приказано изъять машины у тех итальянских подразделений, которые уже не участвовали в боевых действиях. Иногда это приводило к перестрелке со смертельным исходом с обеих сторон.