Дневник Елены Булгаковой - Елена Булгакова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Днем зашли к нему в агентство. Он показал заметку, которую он называет «неприятной». В ней сообщается, что пьеса вначале была запрещена цензурой и как потом она была возобновлена.
Сегодня десять лет со дня премьеры «Турбиных». Они пошли 5 октября 1926 года.
М. А. настроен тяжело. Нечего и говорить, что в Театре даже и не подумали отметить этот день.
Мучительные мысли у М. А. — ему нельзя работать.
7 октября.Кеннен около одиннадцати вечера заехал за нами на машине. Я не поехала. М. А. потом рассказывал, что был профессор Чикагского университета, сестра Тейера и еще два-три американца. Ужинали при свечах. Расспрашивали М. А., над чем он работает, говорили о Пушкине, о Шекспире.
9 октября.Поехали с М. А. на Поварскую в Союз писателей платить членские взносы. Неожиданно М. А. решил зайти к Ставскому — секретарю ССП. Разговор о положении М. А. Ставский тут же записывал на блокноте: «Турбины»… «Мольер»… «Пушкин»…
Ни черта из этого не выйдет. Ставский — чиновник, неискренний до мозга костей. Да и не возьмет он ничего на себя!
14 октября.Вечером звонок в передней. На пороге Ставский с шляпой М. А. в руках — они случайно в ложе филиала Большого обменялись шляпами…
Охотно снял пальто, вошел. Разговор. Этот разговор печален и ужасен. По подтексту своему, конечно.
М. А. сказал, что в отечестве ему не дают возможности работать, все вещи его запрещаются.
Ставский сказал, что где-то кто-то будет обсуждать произведения М. А.
Вся его речь состоит из уверток, отписок и хитростей.
17 октября.Телеграмма Асафьева — он кончил «Минина». Радость М. А.
2 ноября.Днем генеральная «Богатырей» в Камерном. Стыдный спектакль.
13 ноября.Проводила М. А. на прием в Спасо-Песковский, к Буллиту. М. А. потом рассказывал: к нему подошел какой-то человек с бородкой, заговорил по-французски. М. А. отвечал ему по-французски же, но сказал, что он — русский. Тот удалился в растерянности.
Потом Аросев (председатель ВОКСа), во время кино сидевший рядом с М. А., сказал, что этот с бородкой — Барков, заведующий Протокольным отделом Наркоминдела.
14 ноября.В газете — постановление Комитета по делам искусств: «Богатыри» снимаются. «…За глумление над крещением Руси…», в частности.
— Таиров лежит с капустным листом на голове, уверяю тебя.
15 ноября.Были на «Бахчисарайском фонтане». После спектакля М. А. остался на торжественный вечер. Самосуд предложил ему рассказать Керженцеву содержание «Минина», и до половины третьего ночи в кабинете при ложе дирекции М. А. рассказывал Керженцеву не только «Минина», но и «Черное море».
Асафьев ни сам не едет, ни клавира не шлет, чем весьма портит дело. Не хватало еще этих волнений М. А.
17 ноября.Прием у военного атташе Файмонвилла в доме американского посла. Два фильма. Первый, по Уэллсу, — «Грядущее» («Future») — о будущей войне. Начало очень сильное, конец — надуманный, неубедительный. Вторая картина — Мелодии Бродвея 1936 года — веселая комедия с обворожительной танцовщицей в главной роли.
После этого поехали в филиал на премьеру «Свадьба Фигаро». Дирижер — Штидри — первоклассный.
После спектакля Керженцев подошел к М. А. и сказал, что он сомневается в «Черном море».
В театр из посольства нас вез Афиногенов. Усердно расспрашивал М. А., как он себя чувствует и над чем работает.
18 ноября.В прессе — скандал с Таировым и «Богатырями». Литовский не угадал: до этого он написал подхалимскую рецензию, восхваляющую спектакль. Не обошлось и без Булгакова. Тут же вспомнили «Багровый остров»…
Вечером Потоцкий и Шарашидзе. М. А. читал им «Черное море». Потоцкому понравилось.
19 ноября.Билеты на премьеру «Флорисдорфа» у вахтанговцев. Не пошли (также не ходили по прошлому приглашению — на генеральную «Много шума из ничего»). Не обиделись бы они.
Вечером М. А. играл в шахматы с Топлениновым. Позвонил Яков Леонтьевич и сказал, что Керженцев говорил в правительственной ложе о «Минине» и это было встречено одобрительно.
Между прочим, я вспомнила, что вскоре после снятия «Мольера» Яков Л. рассказывал со слов своего друга Могильного: будто Сталин сказал: «Что это опять у Булгакова пьесу сняли? Жаль — талантливый автор».
Весьма вероятно. Иначе трудно объяснить все эти разговоры и предложения возобновления.
Но где же клавир?
Что делает Асафьев?!
20 ноября.Опять в газетах о М. А., о «Багровом острове».
Вечером премьера «Кармен» в Большом. Дирижировал Клейбер. Очень сух, по-немецки сдержан.
Декорации Дмитриева хороши, особенно первая картина. Сначало-то у Дмитриева было задумано гораздо интереснее — все в черных, серых и красных тонах. Но Керженцеву — и главное его жене (присутствовавшей при разговоре!) не понравилось. Отсюда — компромисс Дмитриева, жизнерадостное решение.
22 ноября.Массируемся ежедневно, это помогает нашим нервам.
Разговариваем о своей страшной жизни, читаем газеты…
Вечером М. А. в Большом, я — у Женюшки, он нездоров.
24 ноября.Вчера вечером Бухов пригласил М. А. играть в шахматы. Я — у Вильямсов. Оттуда пошли компанией (Л. Орлова, Григ. Александров, оба Вильямсы, Шебалин и я) в «Метрополь». За ужином у нас, трех дам, был спор: у кого жизнь труднее.
25 ноября.Открытие съезда Советов. Около половины шестого — гул по радио из нижней квартиры: имя Сталина принималось овацией. Начало его выступления — тоже овация.
Вечером на «Тихом Доне». М. А. передал Самосуду записку о «Руслане».
26 ноября.Вечером у нас: Ильф с женой, Петров с женой и Ермолинские. За ужином уговорили М. А. почитать «Минина», М. А. прочитал два акта. Ильф и Петров — они не только прекрасные писатели. Но и прекрасные люди. Порядочны, доброжелательны, писательски, да, наверно, и жизненно — честны, умны и остроумны.
Во время пельменей позвонил Мелик и сообщил, что он, по-видимому, поедет 28-го в Ленинград к Асафьеву — его командирует дирекция для прослушивания музыки к «Минину». Подговаривал М. А. ехать тоже, советовал поговорить об этом в Театре.
27 ноября.Думали провести тихо вечер — неожиданно позвонил и приехал Мелик, вслед за ним Ермолинский. Сидели до трех часов и даже пили шампанское, привезенное Меликом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
