Польская карта (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

Приказа от герцога Бирона, как поступить с магнатами польскими, у адмирала не было. Можно и позволить выкупиться. Деньги лишними не бывает, можно будет пару кораблей на такие тыщи построить и оснастить или купить у Англии. Вот только отпусти он их, и они сразу начнут создавать из прихвостней отряды и грабить сторонников Августа Саксонского и нападать на русские обозы. Дилемма.

— О снижении контрибуции не может и речи идти, цифра озвучена герцогом Бироном, я не имею никаких полномочий на её корректировку. — Чётко, чтобы не возникли у собеседника ложные надежды, проговорил вице-адмирал. — Что же касается выкупа, то я согласен, при одном условии. Все они уже свободными людьми, но в сопровождении наших драгун отправятся в Краков и принесут там присягу Августу Саксонскому — законно избранному королю Речи Посполитой.

— Я…

— А знаете генерал, как холодно зимой в Берёзове, куда был генералиссимус князь Меншиков сослан? И цинга ещё. Заболел, простыл, наверное, и помер. Очень далеко от дома. Ну, нет уже Лещинского, побили мы французишек, а придут, ещё раз побьём. Двести шведов пленных. Их тоже заставим ландтаг шведский выкупить или отправим в Охотск корабли строить. Бита ваша карта. Хватит из себя цац строить, как любит герцог Бирон выражаться. Признайте поражение, выплатите контрибуцию и выкуп, присягните новому королю и живите дальше долго и счастливо. На другой же чаше весов смерть от холода и голода в Сибири. Вы не моряк, но про цингу должны слышать. Зубы прямо падают в ложку, когда жиденький супчик хлебаешь.

На самом деле положение русских было не столь благостным. Сил, если силы считать количеством войск, у поляков и Данцига совокупно было раза в полтора, а то и два больше. С суши город блокировал корпус генерал-аншефа Петра Петровича Ласси, который для полной блокады города был разбит на пять отрядов: отряд генерал-лейтенанта князя Ивана Барятинского, генерал-лейтенанта Артемия Загряжского, отряд генерал-лейтенанта князя Григория Урусова, отряд генерал-майора Иоганна Любераса и ещё один под командованием самого генерал-аншефа Ласси. В сумме получалось 18 092 человека. Ласси провёл через Пруссию кратчайшим путём Новотроицкий драгунский, 2-й Московский, Киевский, Тобольский, Ладожский, Нарвский, Архангелогородский, Углицкий, Троицкий и Новотроицкий пехотные полки, сербских гусар и казаков. Чуть позже подошли в обход Пруссии и теперь находились в мобильном резерве под командой полковника Юрия Лесли Олонецкий и Великолуцкий драгунские полки и донские казаки (всего 1289 человек). 7 драгунских полков, которые были выделены в корпус генерал-поручика Артемия Загряжского, стояли в 8 милях от города: Владимирский, Ингерманландский, Каргопольский, Рижский, Тверской, Пермский и Тобольский драгунские полки. Плюсом флот мог выделить пару тысяч человек для десанта.

В то же время под общим командованием коменданта Данцига генерал-майора фон Штайнфлихта было почти двадцать пять тысяч человек: 5 городских полков, 7800 городских милиционеров, 1300 гвардейских милиционеров, 2150 конных польских гвардейцев, 1200 драгун полка Монти, 200 шведских волонтеров, на самом деле шведских офицеров присланных подготовить и организовать разрозненные отряды поляков. Кроме того, гарнизон Данцига мог рассчитывать на помощь со стороны многочисленных отрядов сторонников Лещинского, находившихся в этом районе. Например, у каштеляна Чирского в Штаргарде по данным ГРУ, сообщенных адмиралу, в распоряжении имелись 1100 драгун, 1000 регулярной пехоты и 6000 шляхты и «товарищей».

Да, войска эти оказались в сложном положении. Начни русские корабли бомбардировку города сотнями тяжёлых орудий и тут в живых никого не останется, а при попытке организованного выхода из города или бегства, ляхи наткнутся на обустроенные позиции корпуса Ласси с Единорогами, пусть и менее многочисленными, но заряженными смертоносными шрапнельными гранатами.

Но всё эти умозаключения и математика не давали ответ на вопрос, а что теперь делать с двадцатью пятью тысячами не разоруженных поляков? И партизанами, рыскающими по округе. И ничего не говорил про это герцог Бирон. Видимо, и сам не ожидал таких огромных сил в Данциге. Лучший способ был тот, который адмирал и предложил. Руководители всех этих войск, отрядов и банд присягнут новому королю и разойдутся. Партизанить продолжат? Да, и бог с ними. Это уже будет проблема Августа Саксонского. Пусть приводит своих саксонцев, пусть организует из преданной ему шляхты отряды, которые будут истреблять партизан и грабить уже их имения. Пусть вся Польша погрузится в междоусобицу. После окончания польской компании России не будет до этого дела. Чем больше поляков падёт в этой гражданской войне, тем спокойней будет России.

— Хорошо, Ваше Высокопревосходительство, я переговорю с… с вашими пленниками, если вы обеспечите мне допуск к ним.

— Всенепременно.

Событие пятьдесят первое

Основная тенденция полководца должна сводиться к тому, чтобы добиваться намеченного генерального сражения и дать его при такой обстановке и при таком соотношении сил, которые обещали бы решительную победу.

Карл Филипп Готтлиб фон Клаузевиц

А молодец полковник Полянский со своим, не так и давно созданным, ГРУ. Не прошло и трёх часов, как Брехту доложили, что на их пути к Вроцлаву стоит неприятельская армия. Как прибыли разведчики, как доложили, что и на самом деле не ополчение какое там повоевать с москалями решило, так Брехт и закручинился. Сначала думал опять партизаны какие. Отнюдь. Там расположились пять коронных полков — драгунский Станислава и пехотные — Старой Гвардии, Принца, Флиманла, Гвардии Примасовой. Плюсом, есть сколько-то, но не меньше тысячи, шляхтичей с подпанками всякими. Итого: не менее десяти тысяч человек. И они двигаются на Познань, чтобы дать бой клятым москалям. Ну, пусть порадуются, те сами к ним пришли. Сейчас эта дивизия «встречная» устраивается на ночёвку в нескольких сёлах в пяти верстах южнее.

Брехт карту, пусть и корявую, рассмотрел, с дозорными и разведчиками переговорил и решил, что не будет он на ляхов нападать ночью. Пусть выспятся, позавтракают и сами выйдут на москалей, к которым стремятся. Силы почти равны. Корпус лейб-гвардии таял на глазах. То туда плутонг отправить надо, то сюда, то в Познани гарнизон для ограбления оставь, плюс курьеры… их же в одиночку не пошлёшь с важным донесением. Всегда приходилось охрану им организовывать. Раненых и заболевших тоже прилично набралось. Их домой отправили частично, опять под охраной, а частично в Познани оставили, там госпиталь организовали. В результате, из шестнадцати тысяч лейб-гвардейцев, что вышли из Риги, у него теперь осталось чуть больше двенадцати тысяч. Хорошо хоть убыль народа не коснулась артиллерии. Заболевшие были и у бомбардиров, но ключевые фигуры, то есть, наводчики и командиры расчётов, целы, а таскать круглое и катать квадратное, и дураки могут.

— Иван Алексеич, что там с разведкой, не вернулись? — не зная местности, как битву можно спланировать?

— Нет, ещё, давайте я сам скатаюсь…

— Я те скатаюсь, подполковник. Ждём.

Разведчики, посланные с целью обнаружить «Бородинское поле», вернулись ни с чем. Впереди сплошные леса и только перед самыми теми деревушками, что заняли на ночлег ляхи, есть крестьянские поля и покосы по берегу небольшой речки без названия. На карте не написано. Местные как-то называют, должно быть. Говнянка там, или река Явонь, есть такая в Новгородской волости, Вобля тоже красиво звучит — эта рядом с Москвой несёт свои воды мутные.

— Плохо. Я думал поставить все пушки в ряд, зарядить картечными гранатами и жахнуть по походным колоннам неприятельским.

— Так, Иван Яковлевич, — протянул к нему руки Салтыков, типа, тупой же ты каблук, — мы же верстах в пяти раньше такое поле и проезжали.

— А ведь точно. Молодец, Иван Алексеевич. Нормальные герои всегда идут назад.