Перевал - Николас Эванс

Чтобы избавиться от нее в кухне, Сара предложила Маргарет начать сервировать стол, но даже для этого старушке потребовалось побеспокоить невестку, сказав, что ей нужен утюг, потому что на белой льняной скатерти сильно видны складки. Апофеозом стал момент, когда Сара увидела, что свекровь решила переделать цветочное украшение из лилий в центре стола, на которое Сара потратила целый час накануне вечером. Маргарет, наверное, не осознавала, насколько раздражают ее поступки, и Сара приказала себе сдерживаться, хотя в ту же минуту заметила, как та проводит пальцем по полкам, инспектируя их на предмет пыли.

А еще свекровь рассказывала бесконечные истории о каких-то знакомых ей людях или о том, что она услышала в дневном телешоу, которое Сара никогда не смотрела. В завершение она обязательно делилась воспоминаниями о сыне, восхищаясь, какой храбрый и забавный был Бенджамин в детстве, подкрепляя свои рассказы, которые все уже слышали раз двадцать, полезными, на ее взгляд, замечаниями.

Маргарет Купер была маленького роста, крепкого сложения, с вечным перманентом на седых волосах. Она всегда улыбалась, но ее улыбка казалась неискренней, потому что на фоне вечно растянутых губ глаза женщины сохраняли жесткое выражение. Ей уже было под восемьдесят, но она сохранила хорошее здоровье и трепетно относилась к своей внешности. За те двенадцать месяцев, которые они не виделись, ее истории не успевали выветриться из их памяти, но, если кто-то говорил ей о том, что она повторяется, Маргарет настаивала на обратном.

Бенджамин, по своему обыкновению, не вмешивался и исчезал. Большую часть утра он проводил в кабинете, разговаривая по телефону с Мартином или Евой Кинселлой о ее ужасных картинах, которые они заказали ей для нового проекта. Когда он покидал кабинет, то проходил прямо в гостиную, плюхаясь на диван рядом с Эбби и слушая, как она защищает леса Монтаны. Ей бы тоже хотелось пообщаться с дочерью, но Сара не могла найти даже минуту свободного времени. Эбби, добрая душа, предложила свою помощь, но Сара честно ей призналась, что лучшей помощью для нее было бы «нейтрализовать» бабушку и не пускать ее на кухню.

Что вселилось в Бенджамина, Сара понять не могла. Раньше он всегда разделял все домашние хлопоты с женой, совершенно не тяготясь ими. В последнее время он и пальцем не шевелил, чтобы ей помочь. Он стал одержим посещением спортзала и, как результат, сбросил около десяти или двенадцати фунтов. Хотя Бенджамин и утверждал, что стал чувствовать себя намного лучше, счастья, судя по его осунувшемуся лицу, ему это не прибавило. Оно у него вытягивалось и заострялось с каждым днем, но Сара решила, что это, наверное, связано с усталостью от тренировок.

Она знала, что он очень скучает по Эбби. Но и она, и Джош тоже переживали разлуку с Эбби. Он же, похоже, решил уйти в себя. Сара почти не видела своего мужа. Бенджамин вставал в шесть утра и отправлялся в спортзал, а оттуда ехал на работу. Когда же он приходил с работы, то почти всегда заявлял, что у него есть неотложные дела, поэтому даже ужинал в своем кабинете.

Джош тоже был или с друзьями, или в своей комнате, болтая по телефону с Кэти Брэдсток или громко слушая музыку, которая казалась Саре ужасной. Джош притворялся в такие минуты, что музыка помогает ему работать. Сара не могла представить, как в такой обстановке можно услышать собственные мысли, не то что работать. Большинство вечеров Сара проводила в одиночестве: ужинала, смотрела телевизор и в половине десятого отправлялась в спальню. Когда там появлялся Бенджамин, она уже обычно спала. Они не занимались любовью уже около двух месяцев, но Бенджамин и не настаивал, а когда Сара попыталась проявить инициативу, то он ей ответил, что очень устал.

Сара старалась изо всех сил. Она прочитала всю литературу о предупреждении синдрома тоски в браке, когда семейное гнездо опустело (в их случае его можно было считать наполовину пустым). Авторы пособий советовали прилагать усилия, трудиться и бороться за свое счастье. Однажды, когда Джош на выходные остался у приятеля, Сара заказала столик в новом ресторане на Ойстер-Бэй, где подавали морепродукты.

В зале было полно людей. Атмосфера царила праздничная, а еда была прекрасная. Сара выжала из себя все, что могла, лишь бы их разговор продолжался. Но Бенджамин не сделал и шага навстречу. Он, конечно, отвечал на ее вопросы, но не задал ей ни одного. Через полчаса они замолчали, оглядываясь на людей, которые были все как один поглощены беседой и получали от жизни удовольствие. Сара припомнила, как раньше они с Бенджамином смеялись над супружескими парами, которые сидели в ресторане будто набрав в рот воды и не скрывали своей грусти и тоски. Бенджамин даже смешил Сару тем, что вслух представлял, какие мысли их занимают в этот момент. И вот теперь они сами превратились в такую пару. Сама мысль об этом разбивала ей сердце.

Когда Сара увидела, как оживился Бенджамин с приездом Эбби, как весело шутил с дочерью, сидя за столом с наутюженной скатертью, она не почувствовала облегчения. Усилием воли она заставила себя улыбаться, вопреки своему тягостному настроению, ведь в этот праздник все обязаны быть счастливыми, демонстрируя свою любовь к семье. Индейка выдалась на славу, да и тыквенный пирог получился как никогда. И хотя Маргарет съела от всего наготовленного по маленькому кусочку, деликатно отодвинув тарелку и похвалив Сару, все остальные искренне наслаждались праздничными блюдами. Бенджамин спрашивал у Эбби о предстоящей на следующей неделе поездке в Сиэтл, приуроченной к заседанию ВТО. Он хотел понять, в чем суть демонстрации, которую собирались устроить Эбби и ее друзья.

— А что такое ВТО? — спросила Маргарет.

— Это расшифровывается: «Вышвырните Тая отсюда», — решил блеснуть остроумием Джош.

Эбби до этого совершила ошибку, рассказав Саре о том, что она всего один раз виделась с Таем и поэтому чувствует себя немного виноватой. Она страдальчески застонала и попыталась вложить все свое возмущение в красноречивый взгляд, брошенный на брата.

— Джош, пора уже становиться взрослым. Бабушка, это Всемирная торговая организация. Это такой себе клуб богатых сверхдержав, которые изо всех сил стараются обмануть развивающиеся государства и не позволить им выбраться из бедности.

— О, ты мне напомнила, — начала Маргарет, и все издали звук сдавленного ужаса от перспективы выслушать еще одну «свежую» историю. — Бенджамин, помнишь, как ты участвовал в тех демонстрациях против войны во Вьетнаме, когда учился в колледже?

«О боже, это начинается снова. История о длинных волосах», — подумала Сара. Эбби и Джош насмешливо хмыкнули, обменявшись понимающими взглядами. Бенджамин устало улыбнулся.

— Гарри Бакстер увидел тебя по телевизору. Ты тогда был с длинными волосами. Он пришел в магазин и сказал твоему отцу, что ты похож на девчонку, помнишь?

— Да, мама, я помню, — терпеливо произнес Бенджамин.

— Эбби, ты знаешь, что в свое время твой папа носил волосы до плеч. Да…

— Я знаю, бабушка. Я видела фотографии.

— Они всегда участвовали в каких-то демонстрациях. То против войны, то за права негров. Тогда на это была мода.

— За гражданские права. Так это называлось, мама. Но это не была дань моде, уверяю тебя, — вставил Бенджамин.

— Какая разница. Я считала, что ты выглядел очень привлекательно и ничуть не был похож на девочку. А потом, Эбби, он отрастил бороду.

— Я знаю, бабуль. Ты уже рассказывала.

— Правда? Извини.

Но Маргарет это не остановило. Она все равно довела историю до конца, поведав им, что спустя несколько месяцев Гарри Бакстер снова увидел Бенджамина уже с бородой и сказал, что теперь он похож на бородатую женщину из цирка.

— Когда он пришел к нам в магазин, я его предупредила, чтобы он не надеялся на хорошее обслуживание.

— Как там Гарри Бакстер? — спросила Сара, притворяясь заинтересованной.

— О святые небеса, Сара, старый дуралей несколько лет назад умер. Молли все еще жива. Разъезжает повсюду на этой страшной электрической коляске, пугая нас до смерти. Ну вы знаете, коляска, которую выдают калекам.

— Инвалидам, мама, — тихо исправил ее Бенджамин.

— Калеки, инвалиды — какая разница. Как мне надоела эта дурацкая корректность. Уже скоро лопату нельзя будет назвать лопатой.

Сара увидела, что Джош собирается пустить очередную шпильку, но ее предостерегающий взгляд вовремя остановил сына. Как они протянули несколько часов этой беседы, не совершив убийства или не нанеся тяжелых повреждений, осталось для Сары загадкой.

В субботу Бенджамин посадил свою мать в машину и отправился провожать ее в аэропорт. Сара стояла с детьми у порога, и все приветственно махали на прощание. Солнечный свет был яркий, но без тепла. Когда машина тронулась, они почувствовали, будто десятитонный груз свалился с их плеч.