Сражаясь с летающим цирком (Главы 1-14) - Эдвард Рикенбэкер

Дуглас Кэмпбелл всегда был молчалив и хладнокровен. С момента появления в 94-й эскадрилье он понравился другим парням. На земле он был смирён в манерах и тих в речах, но в воздухе лейтенант Кэмпбелл проявлял совсем иной характер. Пилотов противника он преследовал с яростью торнадо и зачастую сам подвергался смертельному риску. Именно запальчивость Дуга обычно спасала ему жизнь в ситуациях, когда его оппонентом выступал умудрённый опытом "игрок", точно знавший меру в комбинировании оборонительной и наступательной тактики.

31 мая, на следующий день после того, как был отмечен наш триумф, лейтенант Кэмпбелл отправился на свободное патрулирование один, то есть, Дуг полетел искать приключения на свою голову. На большой высоте он преодолел значительное расстояние над немецкими позициями, но обнаружив ещё выше множество аэропланов противника, предпочёл убраться восвояси. Всё ещё будучи в трёх или четырёх милях за линией фронта, Дуг разглядел немецкий "Румплер", который, судя по всему, осуществлял фотографирование наших передовых позиций точно к югу от Флири. Флири находился на нашей территории приблизительно на половине расстояния от Понт-а-Мусона до Сен-Мийеля.

Противник обычно использовал аэропланы "Румплер" для разведки и фотосъёмки. Это была двухместная машина, в которой как пилот так и наблюдатель позади него могли вести огонь из пулемётов, обеспечивая таким образом защиту самолёта по курсу и с задней полусферы. Горизонтально расположенные курсовые пулемёты были зафиксированы на капоте двигателя и их невозможно было поднять или опустить. Для прицеливания пилоту требовалось поднимать или опускать нос аэроплана. Пули вылетали прямо сквозь плоскость вращения пропеллера и гашетка пулемёта была соединёна с валом пропеллера при помощи механизма синхронизации таким образом, что ударник в оружии срабатывал только тогда, когда лопасть пропеллера находилась вне траектории пули.

Наблюдатель на заднем сиденье, тем не менее, имел возможность перемещать спаренные пулемёты и наводить их в любую точку. Потому атака против такой машины, как правило, осуществлялась сзади снизу. Если атакующий приближается с нижней стороны фюзеляжа, то наблюдатель не имеет возможности вести огонь, не прострелив при этом хвост собственного самолёта. А пилот, находящийся впереди, вообще лишён возможности применить курсовые пулемёты. Единственной защитой в таком случае служит энергичный вираж влево или вправо, чтобы обеспечить наблюдателю достаточный обзор и сектор обстрела. Атакующему пилоту следует остерегаться подобных манёвров.

Кэмпбелл вышел на дистанцию эффективного огня с очень выгодного ракурса. Солнце находилось у него за спиной и, более того, Дуг направлялся с немецкой территории к французской и, о его присутствии там никто не подозревал.

Маневрируя до тех пор, пока ему не удалось занять выгодную позицию, лейтенант Кэмпбелл предпринял атаку с пикирования, находясь сзади и выше "Румплера". У него был великолепный шанс убить наблюдателя первой же очередью ещё до того, как тот успеет развернуть пулемёты и прицелиться. Однако его не ждала столь лёгкая победа.

Дуг открыл огонь, как только начал снижение. Единственый пулемёт "Ньюпора" произвёл шесть или семь выстрелов, и его заклинило. Обернувшись, наблюдатель увидел "Ньюпор" практически над собой. Он быстро ухватился за пулемёт и принялся за работу. Кэмпбеллу пришлось описать широкий круг, пока он возился с затвором, устраняя неполадку. И вот начался поединок между одно- и двухместным истребителями. Победит тот, кто владеет более совершенным пилотажем и обладает более крепкими нервами.

Как только Дуг начал новую атаку, то обнаружил, что ему противостоит ветеран. Экипаж "Румплера" не проявил ни малейших признаков паники или страха. Гансы даже и не думали об отступлении!

Кэмпбелл осторожно подобрался к ним и занялся изучением тактики противника. "Ньюпор" способен разворачиваться значительно быстрее, чем более тяжёлая машина. У него выше скорость и он быстрее в пикировании. Дуг занял безопасную позицию под "Румплером", где его не было видно, задрал нос машины и всадил очередь в днище фюзеляжа. Рванув вперёд, он сделал ещё несколько беглых выстрелов и занял прежнюю позицию. Но ему не довелось оставаться там долго!

С мастерством, вызвавшим ещё большее уважение Кэмпбелла к искусству пилотажа противника, немец заложил энергичный вираж, что сделало "Ньюпор" великолепной мишенью для наблюдателя. Мешкать в такой ситуации нельзя, и Дуглас быстро ретировался. Он снизился и отошёл на безопасное расстояние. Он снова обдумал план действий. Этим ребятам явно не терпелось ввязаться в настоящую драку. "Что ж, - подумал Кэмпбелл, - пусть победит сильнейший. Вперёд!"

Постоянно кружась вокруг противника на такой скорости, которая делала для последнего невозможным тщательное прицеливание, Кэмпбелл мрачно усмехался, наблюдая как кормовой стрелок продолжает яростно вести огонь. При таком темпе стрельбы он должен был вскорости израсходовать боекомплект, и тогда придёт черёд Дугласа. Дуг выполнял всё новые маневры, время от времени делая выстрел-другой в сторону боша и провоцируя тем самым ещё большую активность соперника. Они наматывали круг за кругом, при этом ганс так вертел хвостом, пытаясь не отставать от более быстроходного "Ньюпора", что проявлял буквально чудеса пилотажа. А вот наблюдатель не обладал таким же классом, как лётчик-истребитель.

Кэмпбелл продолжал маневрирование в течение пятнадцати минут. За это время, насколько он знал, в его аэроплан не попала ни одна пуля. Затем он отметил, что пилот внезапно изменил тактику. Вместо того, чтобы держать "Ньюпор" в зоне досягаемости огня наблюдателя, неприятельский авиатор отворачивал хвост, пытаясь сам подстрелить оппонента из курсовых пулемётов. Кэмпбелл подобрался к нему поближе со стороны хвоста, чтобы оценить обстановку.

Подлетая по диагонали со стороны наблюдателя, Кэмпбелл сблизился с противником на расстояние в пятьдесят футов и стал свидетелем забавного зрелища. Наблюдатель стоял гордо выпрямившись со скрещёнными руками! С края его кабины свешивалась пустая пулемётная лента и трепалась на ветру. Он действительно израсходовал боекомплект и теперь встал навстречу судьбе, даже не помышляя о пощаде. Наблюдая приближение американца, он придал лицу надменное выражение. Как говорил Дуг позже, он был настолько потрясён подобным бесстрашием, что почувствовал: он не сможет продолжить бой против безоружного врага. Пруссак словно говорил всем своим видом : "Давай, застрели меня! Я знаю - ты победил".

Однако уже через секунду Кэмпбелл пришёл к выводу, что он участвовал отнюдь не в игре. Это была война. В камерах тех людей были фотографии наших позиций, что могло обернуться гибелью сотен наших ребят. Они сделали всё, на что были способны, лишь бы убить его, а он лез под их пули, чтобы дождаться этой возможности. И пилот по-прежнему изо всех сил старался перехитрить американца и нанести свой удар.