Сражаясь с летающим цирком (Главы 1-14) - Эдвард Рикенбэкер

Однако уже через секунду Кэмпбелл пришёл к выводу, что он участвовал отнюдь не в игре. Это была война. В камерах тех людей были фотографии наших позиций, что могло обернуться гибелью сотен наших ребят. Они сделали всё, на что были способны, лишь бы убить его, а он лез под их пули, чтобы дождаться этой возможности. И пилот по-прежнему изо всех сил старался перехитрить американца и нанести свой удар.

Во время следующего маневра Кэмпбелл открыл огонь. Практически после первой же очереди он понял, что одержал победу. Машина противника внезапно перешла в снижение с очень большой скоростью, ещё через секунду - в беспорядочное падение, а несколькими минутами позже лейтенант Кэмпбелл стал свидетелем её крушения на нашей территории в нескольких сотнях ярдов к северу от маленькой деревни Мениль-ла-Тур (Menil-le-Tours).

Кэмпбелл вернулся на аэродром, немедленно запрыгнул в машину и поехал к месту крушения. Ему быстро удалось отыскать изувеченный "Румплер", посреди обломков которого лежали тела его последнего экипажа, с которым он вёл такую долгую дуэль. Оба погибли ещё в воздухе.

Отважный наблюдатель, чьи манеры вызвали немалое восхищение Кэмпбелла, действительно оказался прусским лейтенантом. Пилот был в таком же звании. Впоследствии обоих авиаторов похоронили с военными почестями, а личные вещи отослали в Германию на их имена.

Лейтенант Кэмпбелл отделил от поверженного "Румплера" чёрные кресты, красовавшиеся на его крыльях, и привёз с собой на родину в качестве первого вещественного доказательства личной победы. Так как машина упала среди наших позиций, потребовалось всего несколько часов, чтобы пятая по счёту победа лейтенанта Кэмпбелла получила официальное подтверждение. Он стал первым американским пилотом, одержавшим пять официально подтверждённых побед. В тот вечер все парни эскадрильи сердечно поздравили Дугласа Кэмпбелла с тем, что он стал первым американским асом. Эта новость была телеграфирована всему миру, и ещё месяц к нему отовсюду нескончаемым потоком приходили поздравления. Будучи почти самоучкой и летая далеко не на самой надёжной машине, Дуглас Кэмпбелл в течение полугода со дня первого вылета к линии фронта провёл пять победоносных дуэлей с кичливыми лётчиками-истребителями Германии.

В начале того же дня, когда Кэмпбелл добыл исключительную славу 94-й эскадрилье, произошёл случай, иллюстрирующий, какую неоценимую помощь способна оказать авиация наземным соединениям. К сожалению, эта иллюстрация скорее негативна, нежели позитивна, так как она демонстрирует беды, которые влекло за собой постоянное пренебрежение нашими войсками возможностями применения аэропланов перед готовящимся наступлением.

Американская пехота запланировала небольшое наступление к северо-западу от Зайшпре. Так или иначе, но противник заранее получил информацию о готовящейся атаке и подготовил западню.

В сответствии с предварительными договорённостями наша артиллерия открывала шоу ужасающей бомбардировкой немецких окопов. В течение часа на небольшой участок земли было обрушено около 20 000 снарядов. Затем слово предоставили пехотинцам.

Они пересекли нейтральную полосу, ворвались в первую линию немецких окопов, выкарабкались из них и направились ко второй. Их победное шествие продолжалось до третьей полосы немецких траншей. После того, как американцы добрались до неё и подсчитали пленных, то обнаружили, что их представлял всего-то один ганс, нетранспортабельный из-за болезни!

Пока они чесали затылки, озадаченные такой головоломкой, на них посыпались немецкие снаряды с газом. Противник просчитал до дюйма расположение только что оставленных позиций и быстро заполнил окопы смертельным дымом. Прежде, чем наши ребята распознали дьявольскую угрозу, более 300 из них получили отравления различной степени тяжести. Затем до них дошло, что они расходовали боеприпасы против пустых траншей, после чего слепо полезли в тщательно подготовленную ловушку!

Единственный предварительный облёт той территории на аэроплане перед началом наступления открыл бы нашим войскам всю картину. Откровенно говоря, я считаю, что из всех родов войск функция "глаз армии" наиболее присуща авиации. Бомбардировки, патрулирование и уничтожение вражеских аэропланов в воздушных боях не так уж значительны в сравнении с огромной важностью информации о точном расположении сил противника и разведкой "брода перед сованием в воду".

Утром первого июня у меня приключился интересный маленький конфуз с вражеским двухместным "Румплером" над немецкими позициями. Эта пара бошей-авиаторов, похоже, была вовсе не из того же теста, что команда, которую повстречал Дуг днём ранее. Они прижались к земле и направились домой, несмотря на мои самые искренние приглашения вернуться и принять бой. Здорово расстроенный бесплодным дневным вылетом, я повернул домой и решил предпринять небольшую автомобильную прогулку к Нанси - главному городу той части Франции.

Нанси - город с населением в тридцать тысяч жителей или около того, называемый французами "маленьким восточным Парижем". После четырёх лет войны его магазины практически пусты, а слава значительно померкла; однако визиты в Нанси и прогулки по городу действовали на нас благотворно после многих беспокойных недель.

До нас доходили слухи о том, что американские авиационные эскадрильи вскоре будут переведены на другой участок фронта для противостояния ожидаемому "большому броску" на Париж. В Нанси можно было узнать сплетни на любую тему, так что мы не особо верили в это. Город затемнялся по ночам, как и любой другой населённый пункт в прифронтовой зоне, где сохранялась опасность налётов бомбардировщиков. Однако несмотря на подобную угрозу, мы разведали несколько местечек, где можно было плотно покушать с наступлением обеденной поры. Представьте нашу радость, когда заглянув в ресторан на Станислас Плаза (Stanislas Plaza), мы наткнулись в меню на целый список старых добрых американских блюд!

После расспросов мы узнали, что это место называлось "У Волтера" (Walter's) и было едва ли не самым претенциозным кафе в Нанси. Я позвал владельца и выяснил, что его звали Волтер (Walter). Раньше он работал шеф-поваром "Кникербокера" (Knickerbocker) в Нью-Йорке. Начало войны застало его во время поездки в старый дом во Франции; он вступил в пехоту и после нескольких месяцев на фронте - ранен и отправлен в отставку.

Будучи поклонником Франции родом из этой страны, Волтер решил остаться в ней и увидеть войну "снаружи". Соответственно он выбрал "маленький восточный Париж", где открыл первоклассный ресторан, превратившийся в место встречи для многих американских офицеров, чьи штабы обосновались в округе.