Психоаналитические идеи и философские размышления - Валерий Лейбин

В первой части книги Кигана «Эволюция примирения» раскрываются заслуги «непризнанного гения Жана Пиаже» в развитии теории личности, освещаются отдельные аспекты смыслообразующей деятельности, дается характеристика конституционных основ человека. Отмечается, в частности, что «гений» Пиаже заключается в его своеобразном видении человека, приведшем к возникновению новой биологии и эпистемологии, в остове которых сформировалась новая психология личности. Отталкиваясь от генетической эпистемологии Пиаже, автор книги призывает к такому понимании личности, согласно которому интеллект и познавательные способности не являются основой человека, развитие индивида сопровождается установлением и нарушением равновесия между субъектом и объектом, процесс эволюции зависит от смыслообразующей деятельности человеческого существа.

В представлении Кигана теория развивающейся личности немыслима вне признания биологической реальности. Превалирующий образ этой реальности в психоанализе, генетической биологии и социобиологии является детерминистским, сводящимся к телесной организации человека. Иного взгляда придерживался Пиаже. Отталкиваясь от эволюционной биологии, он акцентировал внимание на равновесии между индивидуальным организмом и окружающим его миром. Равновесие рассматривалось с точки зрения динамической стабильности и эволюционного примирения.

Продолжая эту линию рассмотрения и внося коррективы в учение Пиаже, Киган выдвигает теоретические положения, согласно которым эволюционное движение – это «основополагающий феномен личности», данный процесс или деятельность – «подлинный источник и унифицированный контекст мышления и чувствования». В этом смысле понимание деятельности в ее эпистемологическом и онтологическом значении не может быть произвольным или отстраненным от учета «пола, класса, культуры или исторического периода» (там же, р. 44).

В соответствии с этими теоретическими положениями Киган выделяет различные уровни субъектно-объектных отношений и стадии развития личности. При этом он не стремится сделать выбор между аффектами и познавательными способностями в пользу чего-то одного, как это имело место в учениях Фрейда и Пиаже. Киган считает, что человеческое развитие включает в себя последовательный рад определенных «балансов», организующих опыт индивида. В этом отношении эволюционная деятельность внутренне когнитивна и аффективна. Источник эмоций человека – «феноменологический опыт эволюционирования», в ходе которого происходит возникновение субъектно-объектных отношений.

Обсуждая данные вопросы, Киган выделяет стадии человеческого развития, включая «инкорпоративную», «импульсивную», «имперскую» (imperial), «межличную», «институциональную» и «межиндивидуальную». Данные стадии характеризуются установлением специфических субъектно-объектных отношений. Переход от одной стадии к другой сопровождается нарушением предшествующего равновесия с последующим достижением нового баланса. «Каждый новый баланс – это триумф над ограничениями прошлого эволюционного примирения, но и предел по отношению к примирению, которое может последовать» (там же, р. 90).

С точки зрения Кигана, каждая стадия человеческого развития имеет свои особенности. На «инкорпоративной» стадии происходит рождение ребенка и совершаются первые его эволюционные шаги под воздействием рефлексов. «Импульсивная» стадия характеризуется импульсивной деятельностью ребенка, способного выделять объекты, отличать их от себя, но рассматривать их лишь в качестве субъекта собственного восприятия. На «имперской» стадии ребенок становится самостоятельным, играет определенную роль в семье. «Межличная» стадия отличается от предыдущей способностью ребенка поддерживать разговор с родителями и другими людьми. На «институциональной» стадии личность отождествляется с организацией, становится как бы идеологической, соотнесенной с группой, классом. На «межиндивидуальной» стадии личность отделяется от организации, признает свою собственную ценность как деятеля истории. Таким образом, жизненная история каждого человека характеризуется разрешением различного рода конфликтов и установлением баланса на том или ином уровне. Она представляет собой «спираль эволюционных примирений» (там же, р. 109).

Что можно сказать по поводу выделенных Киганом стадий человеческого развития?

Прежде всего, следует иметь в виду, что в зарубежной психологии неоднократно предпринимались попытки подобного рода. Достаточно сослаться, в частности, на теорию стадий развития индивида, выдвинутую Э. Эриксоном (Erikson, 1950). Согласно этой теории, в своем развитии каждый человек проходит ряд этапов, характеризующихся чувствами сопричастности в их специфическом выражении. Младенческий возраст – «базисное» доверие или недоверие к миру. Раннее детство – автономия или чувство зависимости. «Игровой» возраст – инициативность или чувство вины. Школьный возраст – предметная деятельность или чувство неполноценности. Юность – идентичность или диффузия идентичности. Молодость – солидарность или изоляция. Средний возраст – творчество или застой. Зрелость – интеграция личности или разочарование в ценностях жизни.

Предложенная Киганом схема стадий развития частично совпадает с ранее выдвинутой теорией Эриксона. Так, импульсивная стадия соответствует эриксоновскому пониманию инициативности, имперская – предметной деятельности, институциональная – идентичности. Правда, между обеими схемами имеются и различия. Но они относятся, скорее, не к существу возрастных перестроек, а к смещению акцентов внутри отношений между субъектом и объектом. Что остается неизменным, так это общая методологическая установка на осмысление противоположных ориентации индивида в рамках одной и той же стадии развития личности. Если Эриксон говорит, например, об идентичности и ее диффузии на стадии юности, то Киган рассуждает о «росте и утрате институциональной личности». Не случайно вторая часть его книги полностью посвящена «естественным крайностям» личности, имеющим место на каждой стадии человеческого развития.

Киган подробно рассматривает достижения и нарушения баланса между субъектом и объектом, личностью и окружающим ее миром на той или иной стадии развития. При этом он исходит из того, что, во-первых, субъектно-объектные отношения не являются статическими, а находятся в процессе становления и, во-вторых, эти отношения не представляют собой абстракции, они существуют в мире и обретают соответствующую форму в реальных человеческих отношениях.

Конструктивно-эволюционная концепция Кигана имеет дело с осмыслением отношений между индивидуальным и социальным в «психосоциальном контексте», в котором происходит развитие личности. Этот «психосоциальный контекст» воспринимается им в качестве «культуры», благодаря чему, как ему представляется, вносятся дополнительные штрихи в характеристику различных этапов человеческого развития. Так инкорпоративная стадия отождествляется с материнской культурой, импульсивная – с родительской, имперская – с культурой ролевого признания, межличная – с культурой взаимной зависимости, институциональная – с культурой идентичности, межиндивидуальная – с культурой интимности (Kegan, 1982, р. 119–120).

Рассматривая феноменологию субъектно-объектных отношений и их трансформацию в «психосоциальном контексте», Киган дает подчас меткие характеристики и образные описания, способствующие пониманию специфики взаимосвязей между ребенком и окружающей его средой, будь то семья, школа или иные институты общества. В процессе подобного описания он полемизирует с Фрейдом, Эриксоном и другими исследователями, высказавшими идеи о сексуальном развитии ребенка, эдиповом комплексе, определенных фобиях детей в период их поступления в школу и т. д. Все это представляет несомненный интерес в плане сравнения различных учений о развитии детей и понимании того, какие психологические концепции имеют хождение в этой области научного знания. Интересны и рассуждения Кигана о различиях между западными и восточными культурами, которые, тем не менее, как отмечается в его книге, не разделяют людей радикальным образом, поскольку имеется «единый контекст», связанный со «смыслообразующей эволюционной деятельностью, движением самой жизни» (там же, р. 209).

Заключительный раздел книги Кигана посвящен рассмотрению проблемы «естественной терапии». Автор считает, что в последующие десятилетия психологи «должны найти лучшие способы защиты индивидов, семей и общностей людей от ужасных стрессов, возникающих в результате сложностей современной институциональной жизни» (там же, р. 261). Конструктивно-эволюционная терапия может внести полезный вклад в это дело. Она может способствовать пониманию того, что возрастные кризисы следует рассматривать не под углом заболевания человека, его болезни, а как «движение к росту». С конструктивно-эволюционной точки зрения, терапия должна быть деликатной, акцентирующей внимание на подлинной эволюции личности. Необходимо установление тесных связей между теорией и практикой. На теоретическом уровне первостепенное значение имеет «наведением мостов» между эволюционной и экзистенциальной теориями, а также теорией объектных отношений. На концептуальном уровне – новый способ понимания отношений между познавательными способностями и аффектами, между индивидуальным и социальным. На уровне практики – взаимоотношения между «превентивно-поддерживающей» и «улучшающе-клинической» психологиями (там же, р. 288).