Марш Обреченных. Эстафета - Вадим Климовской

— Отцепись, Скальз, плевать мне на твои приказы! Поставь фонарь у клетки и выметайся!

— Слушаюсь, ваше высочество! Только…

— Прочь!! — Зашипела на начальника тюремного порядка Мелиса. Глая Скальза унесло ураганом. Лишь торопливый бег по коридору.

Свет фонаря высветил тонкую фигурку королевы, закутанную в теплый плащ с капюшоном. Она стояла в коридоре, между стальными клетками и рассматривала сжавшуюся в комочек тень, имя которой, Себастьян. На людей ее внимание не распространилось. Королева эльфов даже не замечала их присутствия, дайкины для нее были пустым местом. Все внимание сосредоточилось на полукровке. Легкая поступь, и вот она у самой решетки. Руки тонкие и нежные, пальцы в кольцах, обхватили ржавые прутья.

— Себастьян! Себастьян! — Позвала она.

Полуэльф был готов провалиться в самые недра дворцовых казематов, но не слышать ее ласкового, молящего голоса.

— Подойди ко мне, Себастьян! Я так соскучилась по тебе! Не игнорируй меня, пожалуйста!

Полукровка от бессилия заскрежетал зубами.

Если храмовники и не знали эльфийской речи, то смысл событий все равно не ускользал от ихних глаз, они и так, прекрасно догадаются обо всем, по поведению и жестам.

Он медленно поднялся и подошел к Мелисе. Их руки встретились. Прутья мешали им приникнуть друг к другу. Заключиться в объятия.

Себастьян мгновенно растаял, оцепенение тяжелых дней, сковывавшее его — отпустило. Он смог наконец-то расслабиться.

— Это обман, Себастьян. Сплошной обман. Клевета. Они осуждают тебя за измену. Хотят вынести смертный приговор.

Полукровка вздрогнул. Смертный приговор?!

Но нет, он уже был готов ко всему! Только б Мелиса была всегда рядом с ним! Эшафот, так эшафот. Ему дальше некуда деваться.

— Почему ты молчишь? Неужели тебе все равно? А как же я? Что будет со мной?

— У тебя есть супруг, моя королева… Ты нужна ему! Нашему королю! Если дайкины придут с войной на наши земли, тогда кто его поддержит? Ты же не думаешь, что совет? Они способны лишь на одно — интриги! Да — ложь! Предательство!

— Хватит, Себастьян! Хватит! Я позабочусь, тебя отпустят. Посадят под домашний арест.

Он ласково и печально улыбнулся ей.

Сколько же она для него сделала? Моя королева! Моя любовь! В ответ он дарил единственное — горе.

— Разве что-то изменишь? Для них я останусь полукровкой, полуэльфом, изгоем!

— Перестань! Это все неправда! Глупый абсурд!

— И тем ни менее…

— Замолчи! Прошу тебя! — Она закрыла его рот ладошкой.

Он чувствовал на себе человеческие взоры, подмастерье тихо наблюдало, боясь потревожить душещипательную картину. Вряд ли они понимали суть разговора, а вот интонации беседы и ласки рук — говорили за себя. Хотя на этот счет, Себастьяну было абсолютно наплевать, так же как и его любимой, Мелисе.

— Мне пора, Себастьян…

— Я тебя еще увижу?

— Я позабочусь, что бы тебя перевели под домашний арест. И тогда…

— Хорошо. Я буду ждать!

Они оторвались друг от друга. Себастьян жадно протягивал руки сквозь решетку, в надежде, что возлюбленная вернется к нему, но Мелиса, забрав фонарь, ускользнула вглубь коридора, оставив полукровке исчезающий, спасительный свет в напоминание.

Тоска закралась в его душу. Он так одинок в Эль-Фароне. Даже приемный отец не в силах помочь ему. Повезет ли Мелисе? Сжалится над ним король? Совет? Магический Круг?

С тяжелым сердцем Себастьян вернулся на солому, рухнул и постарался забыться сном.

Мелиса!..

— А ведь и ты, полуэльф, оказывается, не безгрешен? — Прорезал темноту осуждающий голос дайкина-храмовника.

Правда, на этот раз, никто и не думал над ним смеяться…

— Мой уговор остается в силе, человек. Выполнишь просьбу — будете жить.

— Я хочу увидеть Лайка…

Эльф насторожился и полоснул дайкина с явным, не скрываемым презрения, взором.

— Увидишь, — решил остроухий.

— Когда?

— Когда хочешь.

Матеус попытался уловить в словах лесного прихвостня ложь, но тот, если и обманывал, то чересчур умело. Изощрено.

— Хорошо. Тогда поступаем так, ты показываешь мне живого и невредимого друга, я — выполняю твои поручения. Идет?

Острый и быстрый кивок.

На том и сошлись.

— Ступай за мной, дайкин. Тут недалеко…

Они сорвались с места: эльф впереди, человек за ним. Скорым и уверенным темпом. Минуя непролазные заросли крапивы и папоротника. Спускаясь в неглубокие лощины и обминая короткие ручейки. Эльфран казался опустошенным — ни лесной живности, вымершими призраками стояли могучие ялины, своими тенями, погружая участки троп в мистические полумраки. Матеус старался не касаться магии, понимая, что внутренняя сила на эльфийской земле ему вряд ли поможет, а вот навредить — другой вопрос. Если эльф так умело отбил его атаку и призвал неведомую помощь, то, что тогда с ним, с мастером клинка и магии, случиться, в ходе поспешного нападения, здесь в недрах обители остроухих? Невидимые воины браши мешкать не будут, нападут сию минуту, а отбиться от них крайне нереально, так как наступления можно ожидать со всех сторон. Храмовник уповал на одно — справедливость сделки, заключенной между эльфом и им. Но пускай сперва, покажет тело Лайка.

— Уже пришли дайкин, спускайся за мной!

Эльф шустро спрыгнул в едва заметную берлогу, разгреб ветки ялинов, срубленных и сложенных для маскировки схрона.

— Здесь твой дружок, в целости и сохранности.

Матеус подался на голос остроухого, забрался в полумрак норы, вырытой не то медведем, не то зверем покрупнее. Когда глаза привыкли к слабому свету, увидел человеческое тело, обмотанное в рваные эльфийские плащи, наклонился вперед и различил бледные, осунувшиеся черты лица Лайка. Если начальник стражи Откосых гор и был жив, то находился в беспамятстве или глубоко спал. Эльф приник над ним, заслонил, уходящий вглубь земли лаз, своим телом.

— Вот твой сородич, мастер. Ты теперь доволен? Будем дружить?

— Он жив? Что-то чересчур бледен? Чем ты его охмурил?

— Обижаешь маг. Не в наших манерах, так поступать…

— А из-за спины бьете тогда, по каким правилам?

— Ладно-ладно, не серчай. Что было, то — прошло…

Матеус косо посматривал на тело Лайка и на уговорщика.

— Чья берлога, остроухий?

— Надежная. Проверенная…

— Чья?

— А ты догадайся!

— Случаем, не тварей тех?

Эльф ехидно закивал, смеясь.

— Они самые, надежные!

— Вот, бесово племя!

— Ты маг, поосторожней, на моей земле, не зазнавайся! — Эльф протянул руку в направление туннеля и извлек, давно приготовленные заранее им: лук и колчан. В колчане, как договорено, было раньше, одна стрела, с редким оперением из гусиного пера. — Держи.