Южная Грань - Мария Версон

Затем монаху вручили гору золота, тонко намекая, что на себе можно не экономить (пятисот ринельских золотых хватило бы многодетной семье чтобы безбедно жить целый год), и потом братец выудил откуда-то небольшую серебряную коробочку. Стижиан уж было обрадовался, решив, что тот собирается показать ему обручальное кольцо, которое впоследствии вручит Лексе, та расплачется, скажет "да", кинется ему на шею и так далее, однако когда Дримен приоткрыл коробочку, то вынул оттуда две золотые капли, похожие на рыбьи чешуйки.

- Это - глаза. - Сказал маг голосом одержимого, так что монах аж опешил. - Не пугайся, все гораздо проще. Нет, это не демонические глаза... Хотя... Нет, все таки не демонические. Да не дергайся ты. Да что такое? Неужели мой бесстрашный брат боится демонов?

- Я не боюсь демонов. Я не люблю части их тел.

- Расслабься. Это - искусственно созданные глаза. Они же капли. Они придают твоему глазному яблоку и радужке определенный цвет. В данном случае - у тебя будет белое яблоко, как у всех нормальных людей, и карие глаза. Да, я уверен. На Лексе проверял. Она сказала, что они были карие

- Проверял на собственной невесте? Я в восторге. - Стижиан в это время распихивал золото по карманам. Дримен с умилением слушал это позвякивание.

- Если бы это было опасно, я бы тут же заметил. На, попробуй.

Стижиан положил чешуйки на кончики пальцев и негромко кашлянул, дав брату понять, что он не знает что делать.

- Закрой глаза и положи их на веки.

Стижиан сделал, и чешуйки вмиг исчезли, словно бы впитались.

- А как их извлекать?

- Подойди к зеркалу...

Стоя в гостинице и смотря на свое отражение, он видел, что на переносице, четко между глазами, выступили две золотистые пересеченные в кресте линии. Стижиан поддел их кончиками пальцев и потянул: чешуйки с легкостью вышли из кожи, а глаза снова укутала черная пелена с белыми кольцами.

- Ты думаешь, это цвет глаз феникса? - Спросил он у своего отражения. - Знать бы, как его покорить.

Вновь сменив цвет глаз, монах накинул на себя плащ и решил заняться делами. Для себя он решил, что ломать голову над природой своей силы не имеет смысла до тех пор, пока он не попадет в королевскую библиотеку, или же не поймает за шкирку голубоглазую Ору, уже успевшую похвастаться своими знаниями о фениксах. Но прежде всего Стижиан должен был выполнить поручение королевы и выяснить, происходит ли что-то на Южной Полосе, и если да - то что.

Город Гран - обычный крупный город, где красота, чистота, мир и порядок царят в центре города и на паре центральных дорог, а так же на пути из центра до перрона. Прочую часть города занимали воришки, химики, варящие дурь для тех, кто готов её купить, проститутки, дамы, торгующие собой (монах отделял их от предыдущих так же, как черный цвет от белого), пьяницы, завсегдатаи дешевых баров, и, конечно же, те, кому не нашлось места в столичной академии магии.

Дримен говаривал, что в последние лет пятьдесят вошло в моду не отдавать своего ребенка на обучение в академию магии, и родители предпочитали ограничиться обычным запретом, заставив ребенка отказаться от своего дара. Разумеется, ни одному это не удалось.

Оранская академия не брала платы за обучения, но всегда радовалась пожертвованиям (знатные семьи никогда не скупились), и принимала в свои стены всех, кто действительно обладал даром.

По весьма понятным причинам, хотя и глупым, с точки зрения монаха, родители не хотели выпускать свою кровиночку из дома и отдавать её на опасное обучение. Так что чаще всего лет в десять кровиночка погибала от рук людей, боящихся магии не меньше чем смерти, или же если этого не случалось, то она в пятнадцать лет присоединялась к какой-нибудь местной банде, где становилась авторитетом. И таких детей на Южной Полосе было великое множество.

Погуляв по среднему кругу (тому, что находился между культурным центром и трущобами), посидев тут и там в барах и трактирах, Стижиан очень быстро понял, что же обеспокоило Её Величество.

В общем и целом, со всех сторон сыпались радостные известия, что та или иная плохая компания распалась, их всех переловили, половину повесили, другую половину посадили, что постепенно в город приходит мир и спокойствие. Меньше ограблений, стычек, шантажа, убийств, пожаров и прочих видов деятельности различных банд. Как монах, Стижиан был рад слышать подобное, но когда он спросил, сколько таких компаний было поймано за последний месяц, у него чуть было не прихватило сердце.

Порядка сотни.

Имея в кармане королевскую печать, он направился на ближайший пост стражей города, желая задать всего один вопрос:

- А у скольких из пойманных бандитских шаек были маги? - Спросил он, но вместо королевской печати помаячил у стражника перед глазами парой золотых.

- Да у всех. - Ответил тот громким басом, утерев нос ладонью.

И вот так просто все встало на свои места. Монах даже не стал спрашивать, что делали с колдунами: ответ и без того был очевиден, однако, снова походив по барам и трактирам, Стижиан с немалым удивлением узнал, что в Гране вот уже больше года не было сожжено ни одного человека, и что о кострах инквизиции уже могли говорить громче, чем шепотом.

- Где это вы весь день пропадали? - Спросила Ольва, снова поправляя волосы. Во-Сен вернулся в гостиницу после полуночи, и на его лице сохранилось выражение глубоких раздумий. Голос хозяйки, а точнее единственной дочери престарелой и слегка ополоумевшей хозяйки заставил его вынырнуть из колодца его мыслей и столкнуться глазами с декольте дамы, что стояла напротив.

- Я... - Кроме этого он ничего не смог из себя выдавить, поскольку теперь все его мысли сходились в одной точке. В двух.

Ольва скромно улыбнулась и опустила глаза и руки, словно её крохотные, в сравнении с бюстом, ладони способы что-то прикрыть.

- Я пойду к себе. - Монах собрал волю в кулак и прошел мимо, спотыкнувшись на первых пяти ступенях не меньше семи раз.

Утро началось с озарения.

Совершенно внезапно для себя, Стижиан вдруг осознал, что недавним королевским указом монтерские монахи перестали быть вне закона (а ведь жители республики Орана и во время действия предыдущего не считали монахов преступниками), а это значит, что он вполне спокойно может отправиться в церковь, где живут местные представители Храма, показать им лроновый камень и расспросить их о чем ему только вздумается.

Встав с постели, монах приказал молодому служке принести прохладной воды и наполнить ею всю ванну.

Ванная комната восхитила Стижиана больше чем что-либо. Она была полностью обита деревом, гладким, по которому хотелось ходить босиком. Сама ванна занимала большую часть помещения, резная раковина и уборная скрывались в конце комнаты за небольшой ширмой.