Адмирал Г И Бутаков - А Лурье

К мерам наказания, а тем более суровым, Григорий Иванович прибегал крайне редко. Он стремился вызвать в подчиненных желание отличиться и выдвинуться в лучшем смысле этого слова. Это достигалось всемерной поддержкой всякого хорошего начинания, поощрением сноровки и смелости. Никогда, пожалуй, на Балтийско м флоте не отдавалось такое количество приказов с поощрениями офицеров и матросов как в период командования Бутакова броненосной эскадрой. При этом Бутаков смело выдвигал тех, кто отличился своими знаниями и способностями. Примером этого может служить досрочное присвоение звания лейтенанта С. О. Макарову за его работу о непотопляемости кораблей. Показателен в этом отношении следующий приказ Бутакова. "Молодецкий пример бесстрашия и самоотвержения, показанный матросом 2 статьи Никитою Муравлевым при спасении утопающего своего сослуживца на батарее "Не Тронь Меня", и отзыв командира, что хотя он на службе только с января 1865 года, но по своей расторопности, сметливости и поведению может быть унтер-офицером, - побуждает меня... произвести его в квартирмейстеры. Поздравляю эскадру с таким унтер-офицером, о награждении которого медалью представление послано по начальству"{137}.

Вместе с этим Бутаков настойчиво воспитывал у подчиненных высокое чувство ответственности за свое дело, побуждал их смело принимать самостоятельные решения в любых условиях обстановки, чему сам всегда служил наиболее ярким примером. Однако смелость он признавал только такую, которая была основана на точном расчете. Безудержную, лихость Бутаков строго осуждал. В ней он склонен был видеть не отвагу и доблесть, а скорее неумение и даже просто трусость.

Таким образом, сущность бутаковских принципов подготовки флота можно определить так: величайший патриотизм, отсутствие низкопоклонства перед заграницей, борьба с формальным отношением к делу, с показным блеском, принципиальная честность и прямолинейность.

Принципы Бутакова не только не были одобрены руководством морского министерства, но, как и всякое прогрессивное явление в русской жизни, считались вредными. Зато передовое офицерство русского флота горячо поддерживало Бутакова.

* * *

После испытания в 1862 году шестовых мин (на канонерской лодке "Опыт") Бутаков начал уделять минному оружию исключительно большое внимание.

Еще осенью 1867 года по представлению Бутакова в Кронштадте была сформирована "временная школа морских минеров", которую возглавил лейтенант В. А. Терентьев. 3а зиму эта школа подготовила 52 комендора-минера. Все они были расписаны по боевым кораблям Балтийского флота.

В кампании 1868 года минному делу на броненосной эскадре было уделено еще большее внимание. Канонерская лодка "Картечь" была специально оборудована для производства опытов с минами. Для этого в носовой части лодки был установлен специальный "минный аппарат". Он состоял из минной каморы с двумя клинкетами (задвижками), прорезанной в носовом дейдвуде{138} лодки. Посредством лебедки мина выдвигалась из каморы на железной трубе длиною около 18 метров. Целью опытов являлось изучение способов подведения гальванических мин под днище стоящих на якоре и движущихся судов и составление правил стрельбы минами. Кроме выстреливавшихся мин, в эту кампанию были также испытаны одна донная мина в три с половиною пуда и 19 плавучих мин для заграждений.

Несомненный интерес представляет приспособление по вылавливанию мин, испытывавшееся в то время на эскадре. Оно состояло из троса с прикрепленным к нему маленьким шлюпочным якорем (дреком), который выстреливался из пушки на расстояние до 52 саженей от корабля. Затем корабль буксировал дрек, а если лапы последнего захватывали минреп{139}, то мину тащили на мелкое место, где уничтожали.

Одновременно с опытами лейтенант Терентьев проводил с офицерским составом канонерской лодки "Картечь" теоретические занятия. По сути дела это была первая попытка создания минных офицерских классов. О серьезности занятий говорят вопросы, над разрешением которых работали офицеры: сравнительные преимущества пиротехнических и гальванических шестовых мин, способы увеличения чувствительности взрывателей, наиболее быстрый способ постановки мин, способы вылавливания и обезвреживания минных заграждений и другие.

Комиссия адмирала Г. Путятина, проверявшая осенью 1868 года результаты боевой подготовки броненосной эскадры в минувшей кампании, в своем отчете отметила, что на броненосной эскадре положено начало разработке весьма важного вопроса о применении подводных мин к миноносным судам, что проведенные опыты свидетельствуют о возможности изготовлять мины непосредственно, на кораблях и эффективно применять их, для чего необходимо лишь обучить минному делу офицеров и матросов. "...Комиссия полагает, ввиду чрезвычайной важности минного вопроса в настоящее время, безотлагательно необходимым основательно разработать вопрос о применении у нас подводных мин к миноносным судам... Миноносные суда в будущих войнах будут иметь такое значение, которое в недавнем прошедшем имели паровые суда в отношении к парусным, а броненосные к деревянным"{140}, - таковы были выводы комиссии по результатам опытов, проведенных на эскадре под непосредственным руководством Григория Ивановича Бутакова.

Опыты по применению кораблями минного оружия Бутаков продолжал и в кампанию 1869 года. Эти опыты способствовали внедрению в русском флоте шестовых мин, т.е. показали, что мины являются и активным, наступательным оружием.

Несмотря на серьезные успехи в развитии минного оружия, подготовка специалистов-минеров в русском флоте была поставлена слабо. Если созданная трудами Бутакова минная лаборатория эскадры еще готовила рядовых специалистов, то офицерам готовиться было негде. Фактически единственной школой для подготовки офицеров-минеров была технико-гальваническая школа военного ведомства, да и в ней программа обучения была составлена в основном для пехотинцев-саперов. О морских минах преподаватели сообщали очень немногое. Видя, что без подготовки морских офицеров-минеров дальнейшее развитие минного дела может затормозиться, Бутаков решил создать минную школу на броненосной эскадре. "В будущую кампанию, - писал он по этому поводу в своем приказе от 2 сентября 1869 года, - с каждого корабля, имеющего паровую шлюпку, будет избран один офицер к изучению управления минами. Желающим попасть, в число их рекомендую записаться в минную школу на предстоящую зиму"{141}. Через год эта школа уже дала флоту ряд отличных специалистов.

В 1870 году и в последующих кампаниях на броненосной эскадре систематически проводились учения паровых шлюпок и катеров по выходу в атаку с шестовыми минами.