Дальний поход - Василий Сахаров

Из восьми новобранцев, четверо понурились и молча покинули помещение трактира, а четверо других остались, были приняты за стол с ветеранами, накормлены, напоены и взбодрены словами, что не все так страшно, как говорит Зубочек, оказалось, так звали мужика, толкавшего речь.

Тем временем, мы почти допили свои напитки и готовились снова отправиться в город, но тут, у соседей случился интересный разговор, и я немного задержал своих товарищей. Один из новобранцев спросил сидящего рядом с ним наемника:

— Дядь, а куда мы отправимся?

— В смысле? — донесся до меня голос подвыпившего солдата удачи. — Ты хочешь знать, с кем у нас заключен следующий контракт?

— Ну, да…

— Вообще-то, это тебе знать не положено, но я тебе как брату скажу. Тульский патриарх собирается в крестовый поход на юг, и мы готовимся пристать к его войску.

— Так ведь, они не берут наемников… — удивился парень.

— Обычно, нет. Но тут случай особый. Далеко от своих земель идти никто не желает, а регулярного войска у Константина мало. Поэтому, нам немножко заплатят и разрешат грабить все поселения, какие только попадутся на нашем пути. За счет этого и будем жить, так что скажу тебе как человек опытный, будет все: золотишко, добыча, бабы в самом соку, а не шлюхи из борделей, много выпивки и другие кайфовые вещи. Понял?

— Да-а-а! — завороженный видениями из грядущего похода, выдохнул парень.

Наемники продолжали веселиться и обсуждать грядущий крестовый поход, который по их словам, должен был начаться через пару недель, а мы, запомнив все, что услышали, покинули «Вкуснейшие окорока». Итак, мы подкрепились и отправились искать воронежских купцов, которые, по неизвестной мне причине, свой товар на рынке не выставляли.

Благодаря помощи проводника, искомых людей нашли достаточно быстро, и выяснилось, что зашли мы очень вовремя. Как оказалось, весь товар из Воронежа, а привозили купцы охряную краску и мел, по оптовой цене скупил сам Папа Миша. Купцы, семь здоровых и крепких мужчин, лет около тридцати, не иначе солдаты или дружинники, этим обстоятельством были очень довольны. Сегодня они закупили боеприпасы и оружие, а на завтра наметили покинуть Орел, дабы поскорее доставить ценный груз в родной город, на который постоянно накатывались отряды сектантов из кланов Золотых, Голубых и Серых Кругов.

Представившись, как положено, капитаном ОДР при ГБ Мечниковым, я вкратце объяснил торговым гостям нашу ситуацию и предложил сопроводить их груз и самих купцов до места назначения. Про то, что Кубань тоже воюет против Внуков Зари, купцы, на самом деле, как я предполагал, оказавшиеся военными людьми, знали, так что от помощи не отказались.

Однако было одно «но», помимо самого обоза с закупленным в Орле товаром, с ними в Воронеж следовали и святые отцы из РПЦ, которые в каждом населенном пункте, на предполагаемом пути следования крестового похода, готовили для него почву и выясняли местные внутриполитические расклады. Конечно, основной маршрут для крестоносцев Тула — Орел — Курск — Харьков. Но помимо этого, военными стратегами от православия планировалось послать небольшие подразделения на Воронеж.

Для меня присутствие православных священников не было препятствием и никак меня не задевало, так что воспринял я это известие вполне спокойно и без напряжения. Всего лишь еще одни попутчики, да и только.

Купцов мы покинули уже затемно. Воины отряда отдыхали перед очередным этапом на пути к дому, а у меня и офицеров впереди была бессонная ночь, которую предстояло посвятить хозяйственным заботам.

Глава 17

Липецкая область. Березовка. 05–06.07.2065

Обоз воронежских купцов, из трех десятков поставленных в круг повозок на резиновом ходу, расположился на лесной поляне, которая находится в семи километрах от Дона. Невдалеке безымянный, давным-давно покинутый людьми и разрушенный временем поселок. Горят костры, всхрапывают жующие овес кони, и в воздухе витают запахи нехитрой походной стряпни, которую готовят в котлах обозные кашевары. Все как всегда, за исключением одного, молодого и сильного голоса, который разносится над этим ничем не примечательным глухим местом, выбранным нами для остановки на ночлег:

«Обнажите свой доселе, непорочно-белый меч.И окрасьте вражьей кровью, пусть алеет, как ваш крест!Я вас назову магистром, алого сего креста.Лишь тогда, когда увижу, что и меч ваш алым стал.Два креста должно быть алых: на груди и у бедра.Увенчайте же достойно, храм непреходящей славы, что построили отцы!»

Стихи читал высокий и стройный юноша восемнадцати лет, одетый в строгую черную сутану, перепоясанную толстой веревкой, с вышитыми на спине и на груди красными крестами. Это был один из трех воинствующих монахов-крестоносцев из Тулы, которые направлялись в Воронеж, отец Серапион. Как шептались слуги монахов, которые сопровождали их в путешествии, он являлся одним из многочисленных внебрачных детей самого патриарха Константина и, само собой, благодаря этому, входил в элиту тульского общества. Меня это особо не волнует, а общаемся мы с юным отцом Серапионом исключительно на литературные темы. С самых малых лет, он увлекался книгами, и как только научился читать, получил доступ в книжные запасники всех церковных библиотек города Тулы. Кроме того, парень имел отличнейшую память, и сейчас мог наизусть цитировать большие объемы текстов. Правда, круг его интересов был достаточно узок: Жития Святых, Библия, Ветхий и Новый Завет, история церкви или описания деяний великих подвижников и крестоносцев древности. Вот и сейчас, находясь на отдыхе, он пересказывает некоторые кусочки из поэмы древнего испанского поэта Лопе де Веги «Фуэнте овехуна»:

«С бою взят был нами город, и магистр повелел наш:Всех, кто там сопротивлялся, честь его, затронув этим,Если знатный — обезглавить, если же простолюдин,Кляпом рот ему заткнуть, и при всем народе высечь.Всем теперь внушил он страх, и почтенье, верят люди:Тот, кто в юные столь годы: вождь, судья, завоеватель,Станет, возмужав, грозою, дерзкой Африки и много,Полумесяцев лазурных, алым сокрушит крестом».

Отец Серапион замолчал, левой ладонью ухватился за простой деревянный крестик на своей груди, и глаза его смотрели только в темные небеса. В этот момент, в его взгляде был такой фанатичный блеск, что понять, о чем же мечтает молодой священник, не составляло труда. Наверняка, он уже представлял себя победителем злых еретиков и мерзких сатанистов, и видел себя в будущем самым настоящим героем и Ниспровергателем Злокозненного Сатаны.

«Ну-ну, — сама собой, промелькнула во мне не лишенная ехидства мысль, — давайте, топайте на юг, Воины Христовы. Сектанты вам таких люлей наваляют, что до самой Тулы будете без остановки драпать. Впрочем, время покажет, что будет дальше и чем закончится великий крестовый поход за веру».

— Серапион, — прерывая мечты молодого священника, спросил я, — так что там дальше в этой поэме было?

— Магистра крестоносцев убивают неблагодарные крестьяне. Король желает их покарать за смерть своего сподвижника, который помог ему взобраться на трон, но милует их и признает, что магистр не всегда и не во всем был прав, особенно в плане общения с противоположным полом.

— Очень поучительная история. По возвращении домой, обязательно поищу книги этого замечательного поэта.

— А давайте я вам житие святого Серафима Саровского перескажу. Вы не против?

Юный крестоносец приготовился к рассказу, но я приподнял перед собой раскрытые ладони и, улыбнувшись, произнес:

— Нет уж, лучше не надо. За минувшие дни, про ваших святых я узнал столько, что мне, пожалуй, хватит.

— Как скажете, капитан…

Серапион сел на бревно, которое лежало возле костра напротив меня, а я посмотрел на сидящих рядом с ним более опытных священников. Первый, так, ни рыба, ни мясо, полностью управляемая личность, отец Питирим, сгорбленный мужчина двадцати пяти лет, по внешнему виду, семидесятилетний старик. Хороший исполнитель, но сам по себе, полнейший овощ, в свое время наслушавшийся проповедей и решивший самоистязанием добиться прощения своих грехов. Видать, Питирим получил, чего желал, но при этом превратил себя в полнейшую развалину. Второй, глава направленной в Воронеж миссии, отец Герман, невысокий толстячок с простецким и добродушным лицом, мозг которого работает как часики и фиксирует каждую мелочь, которую он видит вокруг. Очень опасный и хитрый человек, не иначе, как профессиональный шпион и, возможно, убийца. Когда ему кажется, что за ним никто не наблюдает, он двигается мягко и очень плавно, так, как будто в любую минуту готов вступить в рукопашную схватку, а на людях, подобно поросенку, много суетится, повизгивает и бегает без всякого толка.