Дальний поход - Василий Сахаров

— Посмотрим, что это за Березовка такая, а то ты так говоришь, что можно подумать, в самом деле, краше места на свете и нет.

— Может быть, и есть, — Липатов кивнул головой, — но я такого пока не встречал.

— А много людей в Березовке?

— Вместе с детьми и стариками с полтысячи душ.

— Солидно.

— А то, — Володя снова расплылся в улыбке.

В Березовку въехали часом к восьми вечера. Липатов оказался прав, и первые мои впечатления от увиденного в этом поселении были самые наилучшие. Большое село на левом берегу Дона. Кругом, куда ни посмотри, картофельные, кукурузные и ячменные поля. На реке рыбные ловли, а на выпасах пасется большое стадо коров. В роще неподалеку пасека, а за ней ухоженные аккуратные огороды.

Что удивительно и странно, Березовка от мира не огораживается. Не то что стены или завалящего частокола не имеется, а даже между крепкими деревянными домами заборов нет. Такое ощущение, что мы все оказались где-то в прошлом, в том самом благословенном времени, когда чума еще не пришла в наш мир. Чем больше смотрел на эту счастливую деревушку, тем больше расслаблялся. Крестьяне, все как на подбор, крепкие как дубочки, румянец во всю щеку, и одеты в чистые белые рубахи из ситца. Их дочери и жены, симпатичные девушки и ядреные бабенки, в праздничных цветастых сарафанах, встречали нас радушно и по-доброму. Хлеб-соль да квас, дорогим гостям с дороги. Воинов и обозников приглашают покушать и стать на постой. Телеги с товаром определяют рядками на площадке в центре села, а лошадей обихаживают как своих. Благодать, а иначе и не скажешь.

Была и еще одна странность, ни у кого из местных жителей не было оружия. От такого, поневоле расслабляешься, а у меня, наоборот, под сердцем, как твердый комок образовался. Ну, не понимаю я, как так может быть, что вокруг дикость и откат в средневековье, а здесь, нате вам, пожалуйста, прямо сельская пастораль и полнейшая идиллия с картин русских живописцев восемнадцатого века. Конечно, вполне возможно, что жителям Березовки несказанно везет, и беды обходят их деревню стороной, но я подобное наблюдаю впервые. Поэтому, согнав с себя все очарование и спокойствие этого места, я стал наблюдать за поведением аграриев более пристально. Смотрю, и ничего плохого не вижу. Однако, что-то все же не так. Что? В чем проблема? Где несоответствие тому, что рассказывал Володя Липатов?

— Господин командир, — рядом с моей лошадью остановилась молоденькая и миловидная брюнеточка, с шикарными косами до пояса, и кувшином светлого, судя по капелькам на боках сосуда, холодного кваса. — Спускайтесь, выпейте кваску свежего с дорожки.

К моим командирам и телохранителям, которые, следуя моему примеру, по-прежнему сидели в седлах, тоже подбежали местные красавицы. Все посмотрели на меня и, еще раз осмотревшись и убедившись в том, что опасности не наблюдается, скрипя сердцем, я взмахнул рукой и скомандовал:

— Всем отдыхать!

Спрыгнув с седла, я смахнул со лба грязный дорожный пот, взял в руки прохладный кувшинчик и поднес его ко рту.

В этот момент, меня потряс сильный удар в бок. Я устоял, но кувшин с квасом улетел в траву возле забора. Рядом со мной стоял Лихой. Наши взгляды скрестились, и разумный пес передал:

— Питье отравлено. Жители желают Старшему и всем людям в обозе, только одного — зла. Берегись!

Все это происходит в течении одной-двух секунд. Контакт между мной и псом разорван, и теперь я понимаю, что же меня так беспокоило. Надо признать, сам бы, я так и не догадался, в чем дело, и попал бы в ловушку, но Лихой в очередной раз спас меня и отряд.

— К бою! — выкрикнул я. — Ничего не пить и не есть! Отрава! Полный захват поселения! Серый, идешь по левой улице! Лида, за тобой правая! Игнач и Кум, огневая поддержка! Крепыш и Патти, за мной, контроль площади и обоза! Давить любую попытку сопротивления!

Удивленные такой командой лейтенанты, тем не менее, сориентировались быстро. Посыпались команды для групп. Бойцы, не успевшие еще рассыпаться по селу, начали действовать и, в этот момент, как по команде, в руках у поселян появилось оружие, которого я не видел при въезде. Из-под крыш и из укромных местечек появились автоматы, винтовки и даже пара ручных пулеметов, а те девушки и бабы, которые всего минуту назад приветливо улыбались нам, хватали стоящие у домов тяпки, вилы и косы, и с этим инструментом атаковали нас.

Раздались первые выстрелы. Понявшие, что их планы провалились, крестьяне наступали на моих бойцов яростно, но неумело, и вскоре, понеся первые потери, откатились по своим домам и заняли оборону. На что они надеялись, непонятно, и какой дурак ими руководил, было не ясно. Местного старосту или кого-то еще, кто бы руководил всеми их действиями, я не видел, и уже на площади, убедившись в том, что груз в безопасности и не разграблен, я начал отдавать новые команды:

— Возницы, выводите обоз в поля! Патти, прикрываешь телеги! Крепыш, найди пограничников и монахов! Остальным группам, откуда стреляют, те дома сжигайте без всякой жалости!

— Фьюить! Фьюить! — Над головой просвистели пули, и перекатом уйдя с линии огня, к стене одного из домов, я начал высматривать вражеского стрелка, но там, где он должен был находиться, я увидел выглядывающую из-за соседнего угла окровавленную голову Володи Липатова.

«Да, уж, вот тебе и благословенное местечко, где хорошим людям всегда рады, — подумалось мне. — Мать их так и разэдак, этих крестьян».

Рванувшись к телу Володи, в два броска я пересек небольшой палисадник, прополз за небольшим сараем, и подбежал к воронежскому пограничнику. Липатов был жив, хотя и без сознания. Ему крепко засветили тяпкой по голове, но удар был только один. Само окровавленное орудие труда валялось рядом, а АКМа, который был у Володи, нигде не наблюдалось. Видать, кто вырубил Володю, тот его оружие и забрал, попытался пристрелить меня, но не попал. Мазила!

Взгляд влево. Взгляд вправо. Никого. Стрельба все усиливается, и заметно потянуло дымком. Рядом появились Лихой и Арсен, и под их прикрытием, взвалив тело пограничника на плечи, я отволок его к покидающему село обозу и закинул его в крайнюю телегу.

Спустя пару минут, под прикрытием сицилийцев Джузеппе Патти, обоз покинул Березовку. На село опускалась тьма, и начинался настоящий ночной бой. Против отряда больше трехсот местных жителей, а нас, тех, кто не успел попробовать местной отравы, оказавшейся сильнодействующим снотворным зельем, всего шестьдесят человек. Один к пяти, расклад неплохой.

Глава 18

Липецкая область. Березовка. 07.07.2065

Сказать нечего, все мы, идущие в караване люди, чуть было, не погибли. Однако, благодаря разумному псу Лихому, мы все же выкрутились из поганой ситуации с минимальными потерями. Могли бы все в Березовке полечь, а потеряли в общей сложности девятнадцать человека убитыми не считая многочисленных раненых. Из них, на мой отряд пришлось пятеро погибших, а остальные, это трое воронежских пограничников, маскирующихся под купцов, возницы, слуги монахов и отец Питирим. Кроме того, были пропавшие без вести, два человека. Один, отец Серапион, будущий крестоносец и победитель всего мирового зла, а другой, молодой боец Фомка-снайпер, тот самый парень, которого нам отдали в деревушке за Козельском, как возмещение за убитого турка.

К утру, все те, кто был опоен сонным зельем, более или менее, но пришли в себя. Люди подтягивались из полей, где под охраной сицилийцев Патти находились повозки, в выжженную дотла Березовку. Воины не жалели никого. Из домов велся постоянный огонь, сдаваться березовцы не желали и, подчиняясь последним командам своих сбежавших вожаков, держались до последнего. Раз так, то получай в окно гранату, а если жалко такого ценного припаса, то под стену дома подтаскивалась солома, и подпускался «красный петух».

Мы настолько разошлись, и такова была горячка боя, что за малым последнее уцелевшее в деревне здание, общинный дом, не сожгли. Однако вовремя опомнились, пришли в себя и остановились. Дождались рассвета, и решили, что нам все же необходимо взять пленных. Слишком много к местным жителям имеется вопросов. Почему они напали на нас? Что это, простая человеческая корысть, или же диверсионная акция? Где наш снайпер и Серапион? Что крестьяне подмешивали в питье и еду, и не скажется ли это на здоровье людей, проспавших всю ночь в обозе?

Перед тем, как приступить к ликвидации последнего очага сопротивления в Березовке, командиры подразделений, очнувшийся Володя Липатов и отец Герман, оба, как браты-акробаты, с перевязанными головами, собрались на совет. Вокруг чад и дым, гарь, копоть и тошнотворные запахи паленой человеческой плоти. Многие дома еще горят, но мы встали с подветренной стороны, и все это нам не мешало.

Первым, тяжкое молчание прерываю я, смотрю на Володю и спрашиваю:

— Что же ты, погранец, такой подставы не заметил?