Дальний поход - Василий Сахаров

— Что говоришь? — спросил меня Крепыш, в этот момент, развернувший большой брезент, в котором лежали несколько стволов огнестрельного оружия.

— Говорю, что надо выставить здесь караул и в деревню возвращаться. Будем думать, что дальше делать.

— А-а-а, понятно, — протянул лейтенант, запахнул брезент обратно, и мы двинулись на выход из рукотворной пещеры.

Глава 19

Воронеж. 19.07.2065

Два великих писателя прошлого века Ильф и Петров некогда писали: «В половине двенадцатого с северо-запада, со стороны деревни Чмаровки, в Старгород вошел молодой человек лет двадцати восьми». Перефразируя их строки, про меня, можно сказать следующее. В половине одиннадцатого, с северо-востока, со стороны деревни Чертовицы, во главе небольшого каравана с добычей, в Воронеж въехал молодой человек двадцати пяти лет.

Это был я, собственной персоной, капитан ОДР при ГБ Кубанской Конфедерации Александр Мечников. После всех наших приключений, оставив Володю Липатова и его караван с оружием в Чертовицах, где находилась одна из военных баз Воронежской республики, мой отряд, наконец-то, добрался к городу, от которого до границ родного государства, можно сказать, подать рукой. Осталось всего ничего, пересечь большую часть Воронежской области, северные районы Донского Царства, и мы дома. Ура! Ура! Ура!

От самых радужных мыслей, на моем лице гуляла легкая улыбка, и настроение, так же как и погода, было самым наилучшим. Однако его умудрился испортить отец Герман, который двигался бок о бок со мной, погонял своего невысокого саврасого жеребчика, и с любопытством рассматривал незаселенные городские окраины. Скорее всего, увиденное его не заинтересовало, подобное на своем веку он видел неоднократно и, пристроившись рядом, священник вновь поднял тему нашего спора недельной давности:

— Нет, капитан. Все же вы изрядно сглупили, оставив жителям Березовки жизнь.

— Опять вы за свое, отец Герман, — спорить с православным священником-крестоносцем желания не было никакого, но и промолчать я не мог.

— Если оно так и есть, то я говорю по факту, — не унимался Герман. — Мужиков постреляли, все верно. За разбой на дороге и лживое гостеприимство наказание всегда одно. А вот баб и подростков с мелюзгой пожалели, и это есть слабость. Молодежь вырастет, и молодые березовцы запомнят, кто их отцов под корень вырубил. Рано или поздно, они вам отомстят, я эту подлую породу хорошо знаю.

— Вырастут и ладно. У меня враги и покруче имеются, чем потомки разбойников с большой дороги. Ни я, ни мои воины, особо никого и никогда не боялись, и впредь будет то же самое. Тем более на переправе через Дон, елецкие воины знают о том, что происходило в окрестностях Березовки, мы их предупредили. И если командир у них не тупица, а он мне таковым не показался, то быстро поймет, что богатую деревеньку, в которой не осталось мужиков, можно под себя забрать. Дальше, все просто, подростков в поля, баб в койку, и Березовская община, в том виде, в каком мы ее застали, уже не возродится.

— Как знаете… — Отец Герман снова посмотрел на окружающий нас невеселый пейзаж из обветшавших домов и развалин, и спросил: — Что скажете, капитан. Как вам город?

— Самый обычный.

— А правительство местное?

— Пока не знаю. Посмотрю, как люди живут, и государственная система работает, тогда и скажу. Сами-то, что думаете?

— Я лицо духовное и надеюсь только на Господа Бога нашего и милость Его, — священник вновь начал изображать из себя недалекого умом простака. — Не мне, священнику, делать выводы о светской власти.

— Конспиратор хренов, — пробурчал я, ударил ногами по бокам своего жеребчика и, в сопровождении телохранителей, вырвался вперед.

В том, что отец Герман, наверняка, профессиональный диверсант и шпион, я был уверен на все сто процентов. Его простецкая внешность обманчива, и с ним ухо надо держать востро, а иначе, в одно прекрасное утро можно оказаться в кандалах или вообще не проснуться. Кто его знает, что у этих крестоносцев в голове творится, фанатики же. Впрочем, вскоре пути-дорожки нашего отряда и священников-крестоносцев разойдутся. Они останутся в городе, а мы продолжим свое путешествие.

Итак, мы в Воронеже. Надо признать, это не самое лучшее место, какое встречалось мне за годы походов и странствий по миру, но и не самое плохое. Перед чумой этот город был крупным индустриальным центром с большим количеством предприятий и заводов, которые производили самолеты, вагоны, оборудование, металлоконструкции, шины, керамику, стекло, химию, алюминиевые изделия и экскаваторы. За все надо платить и за индустриализацию Воронеж платил загрязнением воздуха, земли и воды. В дополнение к плохой экологической обстановке, был еще один нехороший фактор. Сползание почвы Окско-Донской равнины и, как следствие, микросейсмическая активность, превышающая норму в несколько раз.

Пришла чума, город вымер, а когда люди стали в него возвращаться, то розливы нефти, выбросы химических соединений, пожары и огромные стаи отожравшихся на мертвечине одичавших собак, сделали его практически непригодным для жизни. Но люди не сдавались, постарались привести в порядок хоть что-то, и имели в этом деле некоторый успех. Они перебили собак, очистили пару городских районов от развалин и были готовы запустить пару заводов. Однако по ресурсам Воронежская область далеко не самый богатый регион Российской Федерации, да и с электричеством им не повезло, и в итоге, сохранившиеся станки и оборудование стояли мертвым грузом и ржавели.

Кроме того, власть в анклаве принадлежит не диктатору и не феодалу, а выборному демократическому правительству из трех человек, Триумвират, так сказать. Поэтому, анклав мог существовать и выживать, но практически не развивался. Как показала история, демократический строй не в состоянии заставить людей совершить сверхусилие для достижения какой либо великой цели. И если бы не постоянные угрозы в лице бандитских группировок, бродивших по области, Донского Царства, на начальном этапе своего становления, агрессивного государства, и сектантов, наступающих с юго-западного направления, Воронежская республика давно бы уже развалилась, а ее граждане разошлись из города в другие поселения. Пока же, сложившаяся сорок лет назад государственная система, хоть и со скрипом, но работала.

Во главе Триумвирата стоит Президент, который решает общие вопросы и координирует работу всех структур общества. Слева и справа, два его товарища. Первый, Министр Промышленности и Сельского Хозяйства, отвечающий за все немногочисленное производство, ресурсы и продовольствие. Второй, Министр Обороны, командующий ополчением, милицией и регулярными соединениями пограничной стражи. Более никого, трех человек, избираемых каждые четыре года, хватает с избытком.

Теперь, что касается населения. Если считать только Воронеж с пригородными поселками, то получается, что в анклаве около пятидесяти тысяч человек. Но, помимо этого, власть Республики, зачастую номинально, признают треть поселений в области, а это еще двести пятьдесят тысяч граждан. В общем-то, для суровых реалий сегодняшнего дня, вполне неплохо.

За такими размышлениями время пути пролетело совершенно незаметно. Караван и отряд прибыли в Гостиный двор, некогда центральный железнодорожный вокзал. Площадь, как водится, используется для стоянки телег и повозок, а гости города, в данном случае мы и священники из Тулы, располагаемся в переделанном под гостиницу здании вокзале. Не сказать, что здесь так уж уютно, но имеются отдельные комнаты, включаемое по часам электричество, спальные места, хоть и потрепанное, но чистое постельное белье, и горячая вода. Нормально.

На то, чтобы привести себя в порядок, мне понадобилось полчаса. После этого собирался пройтись по городу, посмотреть на местный рынок и свести знакомство с городскими купцами, которым я по оптовой цене мог бы сбыть добычу из Березовки. Однако это все пришлось отложить, и причина для этого была очень хорошая. Меня навестили наши старые знакомцы, дипломаты ККФ в Воронежской республике, майор Андрей Татаринцев и капитан Максим Миронов, которых я знал как офицеров дипмиссии при дворе Донского царя Ивана Седьмого. С тех пор немало воды утекло, но дипломаты не изменились ничуть. Они по-прежнему вместе, и работают в паре. Два широкоплечих мужика с мощной челюстью, кадровые офицеры, которые всегда настороже и готовы к бою.

Первым делом, конечно же, расспросы за дорогу и жизнь, и краткие воспоминания о прошлых делах и первом нашем походе в Дебальцево. На это ушло около пятнадцати минут и, вскоре, расположившись втроем в комнате, где я остановился на постой, под горячий свежезаваренный чай, раскинув на столе карту Воронежской области, мы перешли к делам сегодняшнего дня.

— Как вы добрались, мужчины? — спросил я наших дипломатов.