Роковые поцелуи - Патриция Кемден

Элеонора зажмурила глаза.

– Глупец, – сиплым шепотом произнесла она и повернулась к Д'Ажене. Тот стоял, небрежно опершись на дверь и скрестив руки на груди. На его подвижных губах играла легкая улыбка.

Его улыбка стала шире.

– Свечи зажигают каждое утро, когда пополняется шкаф с вином, – сказал он. – Вина немного больше, чем надо, на мой взгляд. Но оно, однако, достаточно холодное.

– Холодное! Немного больше! – Она снова отвернулась. – Господи, какой я была дурой. Вы вели меня сюда. Вы специально привели меня сюда. – Она схватила небольшую статуэтку со стоявшего рядом столика и выставила ее перед собой как оружие. – Разве не вы? Разве… – Ее взгляд вдруг зафиксировал, что она держала в руке. Это был сатир, неистовствующий в страсти сатир.

Д'Ажене взял статуэтку у нее из рук и поставил обратно на столик.

– Нет, Элеонора. Вы привели меня.

Она покраснела и отошла на середину комнаты.

– Итак, игра окончена. Я сделала глупую ошибку и теперь должна заплатить.

– А как вы думали закончится игра, когда начинали ее на балконе?

– Не так. Не так скоро.

– Я нетерпеливый человек. И потом, у меня нет много времени. Скоро прибудет курьер с моим назначением.

– С назначением?! Вы едете на войну? – Он уезжает. Она постаралась собрать разлетевшиеся осколки ее самообладания. Время, время, у нее нет времени. – Я не поняла. – Она должна изменить положение вещей, она должна подумать. – Возможно, вы находите войну более подходящей для посещений одной из ваших более доступных… почитательниц, – сказала она, ощущая пустоту при мысли о другой женщине в его объятиях.

Он засмеялся.

– Еще одно свидание в кустах? Это не те воспоминания, которые я хочу взять с собой.

«Если бы он не смеялся и не улыбался так, – подумала она. – Если бы его глаза не сияли удовольствием, поддразнивая. И если бы только его голос не проходил сквозь меня…»

– Элеонора, я хочу именно вас.

Она прошлась по комнате на подкашивающихся ногах, осматривая обстановку и место, как если бы это и правда интересовало ее. «Я хочу именно вас». Ее мысли затуманились. Ей следовало бы торжествовать, но в то время как у нее должны были быть в голове планы и хитрости, имелись лишь слабые представления о нем.

– А что, если я не хочу, чтобы игра закончилась? – спросила Элеонора, стараясь сохранять спокойствие. Она остановилась перед причудливым креслом, высокие подлокотники которого были выполнены в виде разинутых львиных пастей. – Что, если мне захотелось охладить вашу страсть на некоторое время? Я могла бы изобразить наивную молодую девушку. Вы не питаете слабости к невинности? – Она раскинула руки и уселась в кресло. – Потеряете ли вы…

В мгновение ока Д'Ажене оказался возле Элеоноры, схватил ее за плечи и близко притянул к себе.

– Прошу прощения, мадам, – произнес он, казалось, ни в коей мере не испытывая необходимости в ее извинении. Ахилл развернул ее спиной к себе и лицом к креслу. Свободной рукой выдернул из канделябра свечу, задул ее и ткнул в один из подлокотников.

Раздался почти неслышный щелчок, и львиные челюсти сомкнулись быстрее молнии. Еще две челюсти захватили ножки, потом сиденье кресла откинулось назад, а ножки в этот момент ушли вперед.

– Работает за счет рычагов и противовесов, – объяснил Ахилл низким и ласковым голосом. – И я не уверен, смог бы я найти ключ, чтобы открыть замки. – Он погладил плечи Элеоноры. – Или как скоро я захотел бы это сделать.

Элеонора в ужасе смотрела широко открытыми глазами на мерзкое кресло, куда привела ее наивность.

– Я не думаю, что мне хочется быть наивной.

– Рад слышать, – отозвался Ахилл. Элеонора высвободилась из его объятий и пошла, глядя на кровать, мимо которой проходила, потом задумчиво провела пальцем по краю полированного шкафа.

– А может быть, это совсем не игра, а охота? Вас это привлекает?

Она послала ему понимающую улыбку. – Отсюда следует то, что не привлекает вас, – отсутствие охоты! Конечно! Ответ с самого начала был передо мной – даже сама мадам де Рашан упоминала об этом. «Он не тот человек, который соблазнится явной возможностью», – сказала она. Между прочим, вы знали, что она бросила «приворотное» зелье в ваше вино, когда вы находились в Жемо?

– Да, Элеонора, понял, как только легкомысленно выпил его. Было трудно не заметить… действие.

– Ах, тогда я боюсь, вам придется удовлетвориться явной возможностью. У меня нет приворотного зелья.

– На самом деле вы оперлись на шкаф, полный ими. Но я уверен, что буду больше удовлетворен без их возбуждающего действия.

Элеонора несколько поспешно отступила от шкафа.

– Нет, если я сама им стану, – сказала она, стягивая порванный охотничий жакет с плеч и бросая его на пол. – Теперь что мне следует сделать в первую очередь? Возможно, предложить себя?

Она распахнула перед лифа, выставляя округлую грудь над корсетом, потом слегка наклонила голову, чтобы посмотреть на Ахилла через полуприкрытые веки.

– Или, может быть, это недостаточно вас провоцирует?

Д'Ажене выпрямился:

– Элеонора…

Она развязала пояс своих юбок. Со свистом кембрика и батиста они упали на пол.

– Прекратите это!

– Нет, подождите! – Она начала выдергивать заколки из волос. Длинные, густые золотисто-каштановые локоны тяжело упали почти до колен, и Элеонора потрясла головой, чтобы разметать их.

Она услышала частое дыхание Ахилла и подумала, что распустить волосы оказалось не слишком хорошей идеей. Его глаза жаждали ее.

Одежда Элеоноры валялась на ковре: зеленая горка жакета и концентрическая рябь юбок, выглядевших зеленым озерком, в которое бросили гальку.

Одетая только в чулки, корсет и порванную рубашку, она подошла к достаточно невинно выглядевшему креслу. Уперев руки в бедра, Элеонора вопросительно посмотрела на Д'Ажене.

– Оно безопасно, – ответил он.

– Могу я доверять вам?

Уголки его губ приподнялись в двусмысленной улыбке.

– Нет.

Она сглотнула и отвернулась. Задавая вопрос, Элеонора уже знала ответ. Она действительно могла доверять ему. Это заставило ее с тревогой понять то, что в отличие от нее он никогда не старался обмануть. Как раз напротив, фактически с того момента, как они встретились, он был до неприличия искренним в своих желаниях. А она нет.

Элеонора робко опустилась в кресло, насторожившись, боясь услышать тихий щелчок. Звука не было. Кресло осталось обычным креслом. Она медленно расслабила часть мускулов.

– Слишком много ловушек для излишне доверчивых.

– Слишком много ловушек для привораживающих. – Тело Ахилла звенело в готовности, когда он глазами обводил мягкие очертания Элеоноры, сидевшей в кресле, обтянутом розовым бархатом. Бездумным жестом, перед тем как сесть, она перекинула захватывающий дух водопад своих волос через плечо вперед, и теперь они частично покрывали ее тело, как извилистый ручей, журчащий вдоль вычурных изгибов берега.