Единственная для принца. Книга 2 (СИ) - Агатова Анна
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как он её назвал? Гвели? Меня немного обрадовал этот успех, ведь я победила и её. Я решила,что после занятий попробую снова с помощью детской магии пробраться в комнату Зиада и оставить там цепочку. Да, так будет правильно. Не хочу, чтобы у нас было что-то, что нас связывает.
И как же я удивилась, когда, бросив случайный взгляд на руку во время лекции, снова увидела на ней цепочку! Я достала из кармашка бумажку, в которую она была завернута, и, конечно же, не обнаружила её там! Цепочка поблёскивала камешком у меня на руке! Будто подмигивала, дескать, попробуй, сними!
И я, естественно, попробовала. И сняла, и снова завернула её в бумажку. Когда она вновь оказалась у меня на руке, я пропустила.
До самого вечера я не вспоминала о ней - у меня были другие занятия. И я не о лекциях и отработке заклинаний – весь день мне приходилось уворачиваться от настойчивого желания Зиада встретиться. Я пряталась за других адептов, завидев ещё издалека его в коридорах Академии; пропустила обед, заметив знакомую гибкую фигуру, поджидавшую кого-то (кого же, если не меня?) у дверей столовой; не пошла в читальный зал (это уже на всякий случай) и весь вечер ходила по гостям, навещая всех знакомых, мало знакомых и почти не знакомых адепток из соседних комнат, чтобы случайно не столкнуться с Зиадом, если он вдруг прорвётся на наш этаж.
И только перед сном, когда вновь очутилась в душе, в тот самом, памятном душе, вновь глянула на руку – цепочка, эта гвели, снова была там! Ну что ж, само место подсказало мне, что нужно делать. Я вышла в коридор и, пока никого не было, нарисовала маленькую дверцу у самого пола, пробормотав считалочку.
Вот открыть её не решалась, пока не поняла, что ещё миг, и дверца исчезнет, поэтому быстро приоткрыла и, убедившись, что это комната Зиада (его запах буквально ударил меня в лицо воспоминаниями), забросила туда непослушную цепь.
Сердце билось как сумасшедшее, и я ринулась в душ, опрокинула на себя бочку холодной воды, потом долго отмокала под тонкой, но очень горячей струей, пытаясь привести себя в чувство.
А когда одевалась, цепочка снова была на моей руке…
И тогда утром я попросила Аришу. Ничего не стала ей объяснять, но она и не обиделась, потому что моя просьба сказала ей больше, чем я бы хотела. Я попросила отнести кое-что Зиаду и вручила ей завернутую в бумагу злосчастную гвели. Она так внимательно смотрела мне в лицо, с таким детским любопытством, что пришлось скорчить злую гримасу, чтобы, наконец, подруга убежала.
А я стояла в коридоре общежития, смотрела на свою руку и считала удары сердца. На пятьдесят седьмом на руке стала проявляться тонкая золотая цепочка. Сначала она была похожа на размытую туманную тень, а затем уплотнилась и уверенно подмигнула мне блеснувшим камнем, будто поздровалась со старым знакомым. Я поняла, что Ариша уже может возвращаться, вот только сообщить ей об этом я ещё не могла.
И быстро сообразив, что сейчас может произойти, стала судорожно соображать – куда Зиад не пойдёт меня искать? Покусав нервно губу, я бросилась в женскую уборную и затаилась, стараясь не отсвечивать аурой на случай, если парень окажется настолько настойчивым, как я подозревала. И я не ошиблась.
Ариша вернулась не одна. Его шагов не было слышно, но вот грохот его кулака по всем поочереди дверям и женские возмущенные крики я слышала отлично. Это продолжалось довольно долго, а потом я услышала громогласное:
- Рада! Ты меня слышишь?
Я промолчала, прижимаясь спиной к стене. Не отвечать же ему, в самом деле?
- Ты слышишь, я это чувствую. Знай же, Рада, я тебя всё равно найду! И гвели ты снять не сможешь! Запомни это! Вы обе – мои!
Я только закатила глаза к потолку и закусила губу.
«Мои»! Как же! Готова поспорить с этим! И поспорю.
А ещё, подумалось, хорошо, что Зиад – не Хараевский. А то было бы мне житьё – с одной стороны он, а с другой – его поклонницы. У Зиада, наверное, тоже были, просто я о них не знала, его не обожали так массово, как декана боевиков. Надеюсь, если и есть девушки, души не чаящие в Зиаде, они не живут на нашем этаже и не слышали, что он тут только что кричал…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})А я ещё несколько деньков побегаю от него, слава немилосердным богам, в Академии есть где спрятаться. Потом его отправят в Новую Академию, потом он закончит свою учёбу, и всё, я смогу забыть это всё, как сон. Как страшный сон...
Хотя кого я пытаюсь обмануть? Как приятный, как самый сказочный и волшебный сон…
Я всхлипнула, но осталась стоять под стенкой в уборной. Я забуду, я всё забуду…
***
Пока мы шли к общежитию, Ариша рассказала, что на первом круге учений было почему-то Зелёное крыло. Всех адепток-первокурсниц прогнали через небольшую комнатку. Там в кресле в углу молча сидел принц Дамиан, а каждой девушке задавал пару-другую вопросов улыбчивый Суземский, некоторых просил показать руки и каждую – создать небольшое заклинание. И всё. Далее ничего не понимающих девушек просили выйти через другую дверь.
Многие выходили с таинственным видом, молчали, скромно улыбались. Некоторые были недовольны и возмущались, что это никакие не ученья, а большинство были растеряны и оставались ждать под лекарским корпусом продолжения или каких-то сообщений о результатах. Те, кто ещё не прошел, пытались выспросить у тех, кто уже побывал перед глазами его высочия принца, что же за учения и как можно предстать в лучшем виде.
Поэтому шум стоял знатный и профессору Вадийской, декану медицинского факультета, которая только-только вернулась из Новой Академии и была уставшая и озадаченная своей частью работы по переезду, пришлось даже выйти и на повышенных тонах разбираться в ситуации.
Только после этого уже прошедшие странные учения, выглядевшие больше как проверка силы магического дара, стали расходиться.
Хотя разговоры не утихали ещё несколько дней, и версии строились одна невероятнее другой – от справедливости оценок преподавателей до отчисления всех адептов женского пола.
Спустя ещё несколько дней, в течение которых ничего не происходило – никого не увольняли и не отчисляли, волна возмущения пошла на нет, и разговоры стали стихать.
- В чем суть первого круга учений, так никто и не понял. Сейчас хоть ясно – нужно избегать ловушек и быстро прийти в себя, - коротко обрисовала предыдущие события Ариша.
- И быстро прийти в себя… - задумчиво повторила я.
Вот только избегать ли ловушек было основным заданием в этом круге? Я так четко представила себе, как раскрылось бы моё инкогнито в этих чудных учениях, переоденься я парнем и учись я на первом курсе… А ведь была такая идея – найти мужскую одежду и переодеться. Всё упёрлось в то, что мне просто негде было её взять, мужскую. Не в длинных же, затканных парчовыми нитками балахонах наших послов разгуливать по Академии? Да и второй курс, куда я попала каким-то чудом, совершенно был неожиданным.
И если главное умение, которое проверяли на этом круге учений – избегать ловушек и быстро приходить в себя, то вопрос почему именно реджи, а не кто-нибудь другой, не такой занятой и высокопоставленный, занимается такой ерундой, стал особенно остро.
В животе опять похолодело от нехорошего предчувствия, и теория о том, что именно он, живот мой, основной орган чувств подтверждается, то всё же не в избежании ловушек дело, и присутствие реджи на учениях очень даже становится понятным…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})Я сглотнула – мысли нервно метались в голове, выискивая возможности спрятаться от участия в этих учениях, которые, кто знает когда, могут распространиться и на второкурсников. Можно было бы сходить к Тэкэре Тошайовне и попроситься в Новую Академию. Но тогда я окажусь на виду у Зиада.
Что же делать? Как быть?!
Я осмотрелась вокруг. Столовая гудела – все что-то обсуждали, многие даже очень живо и громко.
