Единственная для принца. Книга 2 (СИ) - Агатова Анна
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Что? – Дамиан даже перестал дышать.
- А то, что мы, друг мой, не там её ищем!
Дамиан остановился и в упор уставился на Зория.
- Где она?!
- Да здесь же она! Здесь! В Академии. Завтра же подключим к учениям вообще всех, кто есть на территории, даже тех старшекурсников, которые приезжают на отдых из Новой Академии! И всех проверим: и парней, и девушек.
И Суземский засмеялся счастливо, как могут смеяться только маленькие дети.
***
Мы шиковали с Аришей: вдвоём в комнате - что-то невероятно роскошное. И я вполне справлялась с поставленной задачей – лишний раз никуда не ходила. Несколько дней мы жили спокойно, и робким, хрупким ростком стала пробиваться надежда на то, что принц с советником уже завершили свои странные учения и перекинули своё внимание куда-нибудь в другое русло.
Но надежда не напрасно была хрупкой. В одно прекрасное утро легко лопнула и с тихим хрустом осыпалась на землю. На ту землю полигона, на котором мы, сонные и помятые, выстроились через тридцать ударов сердца после сигнала тревоги.
Перед нами стоял свежий и подтянутый принц Дамиан собственной персоной. Он выглядел ещё более серьёзным.
- Адепты! Я не случайно собрал вас сегодня! – начал он вроде и негромко, но так проникновенно, что задрожало что-то в животе. – Именно сегодня мы расширяем наши учения, и теперь не только первокурсники будут принимать в нём участие. Эти учения крайне важны для нас!
Глубокая и даже какая-то трагичная пауза заставила меня нервно сглотнуть.
- На северной границе неспокойно!
Что?! На северной? На северной границе неспокойно?! Чепуха какая-то… Папенька шалит? Не-е-т! Не может быть…
Принц говорил дальше, а я пыталась сообразить, чтобы значат его слова. Неспокойно на северной границе? Чушь какая!
Меня, конечно, не посвящали в тонкости экономики и политики, но одно то, что отец при все его скаредности несколько лет предпочитал тратить деньги на подготовку меня к… моей миссии, чем развивать науку, как это делала Бенестария. Нет, неспокойно на границе – это должно означать явно что-то другое. Но вот что?
- …каждый адепт – наше будущее! Корона Бенестарии надеется на вас! Поэтому все, каждый, от сильнейших до самых слабых, на каком бы курсе вы ни учились, пройдёте эти учения!
В рядах адептов послышался недовольный ропот и несмелые вопросы, заданные вполголоса: «И долго нам тут торчать? Думали передохнуть, а тут опять напрягайся!» Видимо, старшекурсники.
Принц обвёл всех тяжелым взглядом. Его темно-карие глаза скользили по рядам, иногда останавливаясь на чьем-нибудь лице. Задержались и на мне, и только тут я сообразила, что держу то самое, привычное с давних пор, каменное выражение, и быстро улыбнулась. Как можно шире, как можно влюблённее. Принц тут же перевёл взгляд дальше. Я выдохнула облегчённо, но всё, что заледенело внутри от прикосновения его взгляда, так и осталось большой и неуклюжей глыбой, давящей, леденящей, жуткой.
Улыбаться дурацкой улыбкой и глотать комок в горле было… было неудобно. Я опустила голову и попыталась собраться, сжалась, чтобы скрыть крупную дрожь. Что делать? Как скрыться?
Надо взять себя в руки. Я глянула на эти самые руки. Надежды было мало – они сильно дрожали, и это было явно заметно. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Я прямо чувствовала, как рвётся изнутри сила, как пытается освободить меня от той ледяной глыбы ужаса и паники. Мне нужно было куда-то выплеснуться.
- Рада, ты чего? – Ариша, видимо, заметила неладное. – Что с тобой?
- А… - я с трудом перевела дыхание, - у меня там родня. На севере. Страшно. За них.
Глава 10. Разоблачение
Драгоценный мой, единственный!
Как рвусь я к вам всем существом своим, всем сердцем! Как мне не хватает вас, как тоскливы мои дни и грустны ночи!
Дни мои сливаются в одну сплошную серую череду. У вас там, в Бенестарии, ещё тепло и солнечно, а здесь всё серо от низкого хмурого неба. Облака лежат на крышах домов, и будто давят громадным весом на голову. День очень короток, и я не успеваю даже как следует насладиться вышивкой. А когда приходит пора зажигать в помещении огонь, становится совсем невмоготу. Здесь совершенно не пользуются магическими светильниками, только масляными лампами. Я не знаю с чем это связано, но это очень и очень гнетёт. А ещё моя служанка, которую я в последнее время зову нянюшкой, из-за того, что она всё время рядом и забоится обо мне будто я несмышлёная, очень экономная. Она говорит, что долго жечь лампу – только привлекать злых духов и немилость и так немилосердных богов. Поэтому рано тушит свет, и мне приходится идти в постель, хотя я совершенно не хочу спать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})Я подолгу лежу без сна, думая о вас, мой драгоценный, и представляю, как вернусь, как мы встретимся, и вы наконец подарите мне кошку, которую обещали ещё перед мои отъездом. Думаю, и всё не могу решить, какой же она должна быть. Скорей бы уже! Ещё я представляю, как мы будем сидеть вместе в парке около замка, слушать шум фонтана и любоваться зелёной травой лужаек.
Мне очень одиноко и грустно, хоть принц Варген почти не покидает меня в дневное время. Он крайне любезен, и всюду сопровождает меня. Он показывал мне замок, даже такие места, где воспитанным девушкам бывать не полагается. Например, в банях и на чердаке. Он приглашал меня посмотреть подвал, но я очень боюсь подземелий, вы же помните? И поэтому отказалась, хоть это, судя по всему, очень не понравилось оландезийскому наследнику.
Мне почему-то тревожно, я вздрагиваю от каждого резкого звука. Моя старая служанка всё так же спит под моими дверями, но меня это уже не успокаивает. Ах, как бы я хотела хоть одним глазочком посмотреть, как поживает матушка, хоть на секундочку увидеться вами, мой единственный!
С надеждой на скорую встречу остаюсь ваша преданная
Перла Инвиато.
Дамиан отложил письмо и откинулся на спинку своего рабочего кресла. Парча неприятно скрипнула, соприкоснувшись с волосами. От этого Призрачная Рука взметнулась и грохнула кулаком, мгновенно ставшим огромным, по столу. Внутри что-то задрожало. Это мерзавец, принц Варген водил девчонку на чердак?! Даже страшно представить, что бедняжке пришлось пережить. Она вздрагивает от малейшего резкого звука… Ещё бы ей не вздрагивать!
И вот это место про подаренную кошку – это был сигнал, что Перле угрожает серьёзная опасность, а в сочетании с фразой «Скорей бы уже!» так просто крик о помощи.
Дамиан встал и стал шагать вдоль кабинета от окна к двери и обратно.
Принцесса Тойво! Как же ты нам нужна! Не объявлять же на всю Академию, что просто нужны кое-какие сведения, и есть тебя живьём никто не станет?! Нам бы понять, что же там происходит, в этой Оландезии...
И так тоскливо стало, так сжалось в груди что-то, что Дамиан крикнул секретарю:
- Марк, соедини меня!.. – и уже вполголоса добавил: - Сам знаешь с кем…
Телетрофон звякнул, и Дамиан взял трубку. Знакомый с детства голос ответил:
- Да, мой реджи!
- Милэда, я к тебе. Можно? Не могу уже здесь!
- Конечно, мой реджи! Приезжайте!
***
Всё было как всегда: и душистый горячий чай, и потрескивающие в камине дрова, и умиротворяющая тишина, в руках Милэды черкающий что-то по бумаге грифель. И тишина.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})Но какая-то тревога тихо, еле слышно звякала в душе. Так тихо, что было непонятно – о чем? То ли он что-то сделал неправильно, то ли вообще чего-то не сделал. Это странное чувство напоминало маленький твёрдый камешек в сапоге: и вроде не сильно колет, а беспокоит и забыть о себе не даёт…
