Записки падшей ведьмы - Маша Стрельцова

— Это что???

— Говорят — борщ, — вздохнула я.

На самом деле в этом супчике были собраны все грехи неумелых поварих. Он был пересолен, картофель хрустел на зубах, свекла нарезана аккуратными огромными кубиками, капуста — широкими длинными полосами, и все это кипело на плите не более десяти минут.

— Но ведь вчера она на ужин та-акой борщ сварила! — недоуменно сказал Буйвол. — Чего это с ней?

Мы посмотрели на Аллочку. Та меланхолично жевала свой салатик и наши проблемы были ей до лампочки.

— Та-ак…, — наливаясь багровым румянцем, Буйвол начал вставать из-за стола. — Пойду — ка я потолкую с этой поварихой, мать ее за ногу!!!

— Погодите! — торопливо вскочила я. — Давайте я сама, ладно? Как женщина с женщиной и все такое…

Буйвол хотел что — то возразить, но тут поднялся и Дэн.

— Отец, она права, — примиряющее сказал он. — Пусть они сами переговорят, а то ты в гневе больно грозен.

— Ладно, — рявкнул Буйвол, и я ласточкой понеслась на кухню.

Светка, весело напевая, мыла посуду.

— Ку-ку, — сказала я, входя. — Есть разговор.

Девушка повернулась, вытерла руки о передник и уставилась на меня.

— Ты сядь, — вздохнула я. — Проблемы есть.

— Чего такое? — недоуменно нахмурилась она.

— Так Свет — ты же совершенно готовить не умеешь, нафиг ты тогда пошла в поварихи? — еще тяжелее вздохнула я.

— С чего это я готовить не умею? — взвилась она.

— Ты сама — то борщ пробовала?

— Пробовала! — с апломбом заявила она, но в глазах забегали какие — то блики сомнений.

Я все поняла. Встала, достала тарелку, плеснула из стоявшей на плите кастрюли борща и поставила перед ней.

— Ешь, — велела я ей.

Та, затравленно глядя на меня, взяла ложку, попробовала — и аж с лица спала.

— Что теперь будет? — тихо спросила она.

— Да выгонят тебя, наверно, — пожала я плечами, с жалостью глядя на нее. — Ну скажи, зачем ты пошла в поварихи???

Светка заревела, и сквозь всхлипы сказала:

— Так а я думала, чего сложного-то?

— Но ведь ты печешь отличные пирожные, чего ж борщи — то не научилась варить?

— Так у меня мамка кондитер экстра — класса, я с малолетства торты печь умею, — размазывая тушь по лицу, прорыдала она.

— А что ж про борщи-то забыла? — не отставала я.

— Так а мне это было неинтересно!!!

Я посмотрела на нее, встала и пошла прошаривать кухонные сусеки. Крупы, мука, сахар — все упаковками и мешками, ну а где ж что — нибудь такое, на скорую руку??? Готовить я тоже не умею, но надо ж было девчонку спасать!

Вскоре мне улыбнулась удача.

В шкафчике под мойкой я нашла несколько упаковок китайской лапшички за три рубля. Ясен пончик, это никак не походило на завтрак аристократов, но что было делать? Я разложила брикеты по тарелкам и залила их кипятком. Потом выложила по кругу симпатичный венчик из листьев петрушки и отправила Светку подавать.

— Я боюсь, — уперлась она, жалобно глядя на меня.

— Надо! — железным тоном рявкнула я и вручила ей поднос.

После чего включила фритюрницу, налила масла, и бросила туда куриные окорочка.

Тем временем вернулась Светка, на этот раз нагруженная тарелками с неудавшимся борщом.

— Ну?

— Смотрели волком, — горестно призналась она. — Меня уволят, да?

— Наверно, — злобно ответила я. — Какого черта ты сюда полезла, не умея готовить???

— Так ведь торты…, — снова заплакала я.

Вспомнив о сегодняшнем завтраке, я помягчела.

— Ладно, не реви, помоги окорочка сервировать, — велела я ей.

Та сразу засуетилась, начала доставать тарелки, потом их уронила, и принялась рыдать над осколками.

— Косорукая ты! — застонала я, хватаясь за веник.

— Так ведь торты!!! — зарыдала она еще пуще.

— Не реви, тебе еще горячее нести! — строго прикрикнула я на нее.

Светка кивнула и пошла споласкивать лицо. Я же разложила окорочка по тарелкам, обвела их неизменным петрушечным венчиком, положила к ним по вилке и ножу и отдала Светке:

— Неси!

Та пошла в столовую с видом приговоренного.

Вернулась она на редкость оживленная.

— Твоя лапшичка та-ак всем понравилась! — сладко жмурясь, воскликнула она.

— Да ну нафиг, — поразилась я.

— Ага! Евгений Евгеньевич добавки просят! Говорит, что так необычно и остренько!

— Все чудесатее и чудесатее, — пробормотала я, заливая кипятком следующий брикет.

— Ой, что бы я без тебя делала, — Светка умиленно заглядывала мне в глаза.

— О! — вспомнила я. — Ты мне вот что скажи, великий кулинар! А как тогда ты нам вчера нормальный ужин — то подала, а?

— Так я на кухню захожу — а там на плите все сваренное от Веры осталось, мне только разогреть оставалось, — призналась она.

— Ну и что с тобой делать? — тяжко вздохнула я.

— Не губи, а? — снова зарыдала она.

— Придумаем чего — нибудь, успокойся. А сейчас — на, неси добавку.

Она промокнула глаза передником, схватила тарелку и понеслась в столовую. Я утерла пот со лба, налила себе стакан сока и пошла за ней следом.

У Дэна сразу осветилось лицо, когда я появилась на кухне.

— Ты где так долго была?!!

— Да со Светкой разговаривала, — улыбнулась я навстречу его сияющим глазам. Ну как такого не любить? Я неизбалованна мужским вниманием, и вполне способна насмерть влюбиться только за то, что меня — и любят…

— Ох, Светка, угодила, еттить твою за ногу! — раздался тут довольный глас Буйвола. Я вздрогнула и отвела от Дэна глаза.

Светка сделала шутливый книксен и радостно побежала на кухню. Я села за стол, Аллочка на меня внимательно посмотрела и сказала:

— Магдалин… Можно дать тебе совет?

Я кивнула.

— Не надо так сильно любить мужиков, — слегка морщась, прошептала она мне на ухо, чтоб никто не слышал.

— А я что? — бормотнула я.

— Ты вся светишься, когда на моего сына глядишь, — вздохнула она. — Поверь моему опыту — мужики хорошего к себе отношения не понимают.

— Но ведь и он меня любит! — возразила я.

— У них это длится недолго, — печально улыбнулась она. — Сегодня любит, завтра — разлюбит…

«А вот фиг вам! — с какой — то озлобленностью подумала я. — Фиг! Как разлюбит — снова приворот подделаю! »

«Оно тебе надо? » — фыркнул внутренний голос.

«Надо!» — мрачно ответила я.

Меня никто еще так не любил…

А Дэн меня заставляет чувствовать себя сказочной принцессой.

— Девушки, а чего это вы там шепчетесь? — поинтересовался Буйвол.

Мы с Аллочкой переглянулись и она невозмутимо ответила:

— Диету обсуждаем.

— Какую опять? — застонал он.

— Японскую!

— Так! — решительно вмешался Денис. — Магдалина — я категорически против диет.

— Ты чего, хочешь чтобы я растолстела??? — не поверила я своим ушам.

— Не хочу. Но гораздо важней для меня твое хорошее настроение. Мать как на диету сядет, так вечно злая, нервная, и плаксивая. Хоть из дому беги.

— Точно! — поддержал Буйвол.

— Что точно? — возвысила голос Аллочка. — А ты забыл, как мы в семьдесят четвертом из Сочей вернулись, ты фотографии посмотрел и сказал, что я этакий славненький поросеночек!!! И еще подкалывал меня, мол, «…когда — то мы были похудее»!

— Не помню такого, — растерялся Буйвол.

— А что не помню? Я тогда только — только Дениса родила, и естественно, прибавила в весе, а ты не упускал случая напомнить, что тебе стройненькие девушки нравятся!!!

— А ты разве не стройненькая была тогда? — недоуменно спросил Буйвол. — Ты никогда толстой и не была.

— Я восемьдесят килограмм тогда весила!!! — рявкнула Алла. — И без того тошно было от своей безобразной фигуры, еще ты с подколками!

— Алка! — воскликнул Буйвол. — У тебя тогда та-акие формы были, ты чего??? Какая такая безобразная фигура, если на тебя вся улица оборачивалась?

— Не ври! — взвизгнула Алла.

— А чего мне врать? — пожал он плечами и горделиво сказал: — Красивей тебя я в жизни бабы не видел. Все друзья от зависти рыдают!!!

— Я тебе не баба!

— Извини, — смутился Буйвол. — Но ведь правда.

— И в семьдесят четвертом твои друзья рыдали? — подозрительно осведомилась Алла.

— Тогда особенно, — честно признался Буйвол.

— Пошли — ка отсюда, — шепнула я Дэну, еле сдерживая смех.

Мы бочком — бочком выбрались в холл.

— Я камин — то разжег, как ты и просила, — сказал Дэн, подхватил меня на руки и потащил к нему. Потом осторожно положил меня на традиционную медвежью шкуру около огня, принес чашку с клубникой, и мы принялись ей лакомиться, болтая в воздухе ногами.

Он мне чего — то рассказывал, я же с удовлетворением ощущала, как по моему телу начала разливаться противная слабость.

— Да ты же вся красная уже, — наконец донесся до меня как сквозь вату голос Дэна. — Давай местами поменяемся, тебе у огня наверняка жарко!

— Что? — посмотрела я на него бессмысленным взглядом. В глазах все плыло.