Unknown - Helen

- Откуда ты? Почему я тебя раньше не встречал? - спросил он, когда они вновь сели за столик. Жюльен с Вероникой все еще были на танцполе. Выверенная грация Вероники подчеркивала неуклюжесть ее усердно вытанцовывающего партнера.

- Жила на кольце. А потом его взорвали, - ответила Сула.

- Чем ты там занималась?

- Учила детей математике.

Казимир удивился.

- Испытай меня, придумай задачку, - предложила она, но он не ответил. Сула не знала, почему ее выдуманная работа так шокировала его.

- Когда я учился в школе, у нас не было таких учителей, как ты.

- Не думал, что учителя тоже ходят в клубы?

Он задумался, потом придвинулся поближе и, прищурившись, произнес:

- Одного не понимаю. Если ты с кольца, почему у тебя риверсайдский акцент?

Сула напряглась, но заставила себя рассмеяться.

- Разве я говорила, что всю жизнь провела на кольце? Не помню такого.

- Я бы мог проверить твои документы, но раз уж ты занимаешься их подделкой, это вряд ли поможет, - еще серьезнее сказал он.

Между ними змеей, готовой к удару, свернулось напряжение. Сула подняла бровь.

- Все еще считаешь, что я подослана. Я же тебя пока не спровоцировала ни на одно преступление.

Он постучал указательным пальцем по матовой столешнице.

- Я считаю, что ты опасна.

- Ты прав, - глядя прямо ему в глаза, сказала Сула.

Казимир выдохнул и откинулся на кожаные подушки.

- Почему ты не пьешь?- спросил он.

- Выросла среди пьянчуг. Не хочу стать похожей.

Она не соврала, и, видимо, Казимир почувствовал это, кивнув в ответ.

- И жила ты в Риверсайде.

- На Заншаа, пока моих родителей не казнили.

Он пристально посмотрел на нее.

- За что?

- Наверное, имелись причины. Но я была ребенком и не задавала вопросов. - Сула пожала плечами.

Казимир бросил беспокойный взгляд на танцующих.

- Моего отца тоже казнили. Задушили.

- Я видела, что ты понимаешь, почему я люблю дериву, - кивнула Сула.

Не отводя глаз от танцпола, Казимир ответил:

- Понимаю. Но все равно думаю, что эта музыка депрессивна.

Вдруг Сула широко улыбнулась.

- Пойдем потанцуем.

- Да, пойдем, - ответил он, тоже улыбнувшись.

Они танцевали до изнеможения, а потом отправились в другой клуб и опять танцевали, пили и сорили деньгами. В конце концов Казимир потребовал передышки, и инкрустированный перламутром лифт поднял их в пентхаус отеля "Дары судьбы".

Казимир приложил большой палец к сканеру, и дверь открылась. Комната, заставленная низкой удобной мебелью, буквально тонула в обилии яркой драпировки. Стол ломился от закусок: мясной нарезки, сыра, пресных хлебцев, маринадов, чатни, великолепных пирожных и печений. На подносе с колотым льдом лежали бутылки. Приход сюда явно не был сюрпризом.

Сула соорудила себе бутерброд и обратила внимание на тарелки - неплохая керамика, современная, с четкими линиями - и начала обдумывать предлог, чтобы уйти. Конечно же, две спальни в одном номере тоже не были случайностью.

"Мне с утра на работу". Да, это лучше, чем "Надо срочно организовать восстание".

Казимир отправил свою трость в явно изготовленную специально для нее подставку и достал две коробочки в блестящей обертке со сверкающими алыми лентами. Он протянул их Суле и Веронике.

- Благодарю за чудесный вечер.

Внутри оказались хрустальные флакончики сенгры, содержащей мускус редких животных атауба с Пэйкахпа. Крохотный сосуд в пальцах Сулы стоил Казимиру двадцать, а то и больше, зенитов: кольцо планеты уничтожено и поставки еще долго не возобновятся.

Вероника распаковала подарок и, завизжав от восторга, опять широко распахнула глаза - лет в пятьдесят она будет выглядеть комично, если не отучится от этого. Сула вела себя сдержаннее, просто поцеловав Казимира в щеку.

Она укололась о щетину. Казимир оценивающе посмотрел на нее. От него приятно пахло.

Сула уже хотела завести речь о том, что ей рано вставать, когда зазвонил коммуникатор Казимира. Он недовольно поморщился, но ответил.

- Казимир, у нас неприятности, - сказал незнакомый голос.

- Подожди, - он вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь. Пока все молча ждали, Сула съела оливку.

Казимир вернулся с недовольным лицом. Даже не пытаясь извиниться, он взглянул на девушек и сказал:

- Вечер закончен. Кое-что произошло.

Вероника надулась и потянулась за жакетом. Казимир взял Сулу за руку и повел к двери.

- Что случилось? - спросила она.

Он бросил на нее раздраженный взгляд - не ее это дело, в конце концов, - но потом опомнился и пожал плечами.

- Не случилось, но скоро случится. Наксиды вводят продовольственные карточки.

- Они что?.. - Сулу передернуло от негодования. Казимир нервно открыл дверь, но она задержалась на пороге.

- Поздравляю. Тебя только что сделали богатым.

- Я позвоню.

- И меня заодно. Карточки обойдутся тебе по сто за каждую.

- По сотне?! – теперь возмутился Казимир.

- Подумай. Посчитай, сколько они принесут тебе.

Они застыли, глядя в глаза друг другу, а потом расхохотались.

- Оговорим цену позже, - сказал он и выпроводил девушек в коридор. Вероника показала Суле купюру в пять зенитов.

- Жюльен дал на такси, - похвасталась она. - Сдачу можем оставить себе!

- Скорее таксист оставит себе сдачу, - ответила Сула, заставив Веронику задуматься.

- Разменяем в вестибюле.

Пока ночной портье-даймонг разменивал деньги, Вероника сморщила носик от его запаха. По дороге домой Сула узнала, что девушка бывшая модель и сейчас работает в клубе.

- А я преподавала математику, - сообщила Сула.

Вероника вновь сделала круглые глаза.

- Ух ты!

***

Высадив Веронику у ее дома, Сула доехала до Риверсайда, отпустив такси за два квартала до явочной квартиры, а потом прогулялась при свете звезд. Высоко над головой, на фоне слегка мерцающего неба, виднелись черные изогнутые силуэты арок уничтоженного кольца. У подъезда Сула остановилась, вглядываясь в темноту, но потом различила смутные очертания белого керамического горшка на подоконнике: "Кто-то внутри, всё чисто".

Замок на входной двери, считывающий отпечатки, иногда не срабатывал, но в этот раз дверь, как ни странно, открылась сразу. Сула поднялась и вставила ключ в замочную скважину.

Макнамара спал на диване, положив на столик рядом с собой два пистолета и гранату.

- Привет, папочка, - сказала Сула, пока он пытался проморгаться. - Малыш меня не тронул, прямо как и обещал.

Гэвин выглядел смущенным, а Сула улыбалась.

- Зачем тебе граната?

Он не ответил. Она направилась к компьютеру.

- Я поработаю. А ты поспи, утром надо кое-что сделать.

- Что? - Он встал, ероша спутанные волосы.

- Рынок открывается в 07:27?

- Да.

Сула села за стол.

- Купи продуктов столько, сколько сможешь унести. Консервы, сухофрукты, напитки, полуфабрикаты. И самый большой мешок муки, и мешок бобов. Хорошо бы сгущенки. Возьми с собой Спенс, поможет нести.

- Что происходит? - не понимал Макнамара.

- Вводят продуктовые карточки.

- Что? - Он тоже возмутился. Сула вызвала меню.

- Вижу две причины, - сказала она. - Во-первых, оформляя карточки, наксиды перепроверят личные удостоверения... неплохо при борьбе с бунтовщиками и саботажниками. Во-вторых, - она сделала движения рукой, словно подбрасывая воображаемые монеты, - искусственные ограничения принесут некоторым наксидам много-много денег.

- Проклятье, - выдохнул Макнамара.

- Но для нас хорошо, - заметила Сула. - Цены поднимутся минимум в четыре раза, в том числе и на табак. Мы разбогатеем.

- Проклятье, - повторил Гэвин.

Сула строго посмотрела на него.

- Спокойной ночи. Папочка.

Макнамара вспыхнул и поплелся спать. Сула вернулась к работе.

- А введут ли талоны на алкоголь? - вырвалось у нее. Тогда во всех ванных Заншаа будут стоять самогонные аппараты, перерабатывая картофель, кожуру тасвы, яблочные огрызки и прочую муру.

Следующие несколько часов она набрасывала "Сопротивление" с осуждением продовольственной политики наксидов. Прежде чем встать на убийственную стезю партизанского движения, Сула работала в сфере логистики и разбиралась в учете и распределении ресурсов. Праксис требовал от планет продовольственного самообеспечения, поэтому введение карточек не имело под собой материальных причин. Многие данные она приводила по памяти, иногда заглядывая в различные источники за уточнениями.

Когда закончила, восход окрасил небо в зеленоватые тона. Она приняла душ, смывая с себя запах табака, и свалилась в кровать одновременно с трелью будильника Макнамары.

Проснулась в полдень, уже изнывая от накалившего квартиру ослепительного летнего солнца. Она терла не желающие разлипаться веки кулаками и вспоминала, каково быть подружкой бандита.

Потом ее осенило. Команда 491 торговала ее собственностью - дело нестабильное, но законное. Но когда в силу вступят карточки, продажа шоколада и кофе, в них не входящих, станет нелегальной. И они превратятся из частных предпринимателей в преступников.