Петр I - Берг Василий

Именно что на мировой, а не только на европейской, поскольку в Азии у России тоже имелись свои интересы – Петру хотелось направить торговлю между Востоком (Индией и Китаем) и Западом через Россию. Для этого нужно было утвердиться в Средней Азии и Закавказье. В 1717 году был предпринят Хивинский поход – капитан-поручик Преображенского полка Александр Бекович-Черкасский, бывший до крещения Девлет-Гирей мурзой, отправился с шеститысячным отрядом в Хиву для того, чтобы склонить хивинского хана в российское подданство, попытаться сделать то же и с бухарским ханом, а также исследовать местность на предмет наличия золотых месторождений и «устроить, где нужно, крепости». Бекович-Черкасский был назначен командиром не столько ввиду своих личных качеств, сколько из-за происхождения – Петр рассчитывал на то, что представителю знатного кабардинского рода легче будет найти общий язык с азиатскими правителями. Начался поход хорошо: в середине августа Бекович разгромил на подступах к Хиве двадцатичетырехтысячное хивинское войско, которым командовал Шергази-хан. Хан изобразил покорность и смог убедить Бековича в том, что в скудных хивинских реалиях невозможно прокормить шесть тысяч человек в одном месте. Бекович поверил и разделил свой отряд на пять частей, которые были расквартированы в разных населенных пунктах. Несложно догадаться, чем обернулась эта опрометчивость – хивинцы без особого труда перебили разделенное русское войско. Больше Петр никаких действий в Средней Азии не предпринимал, а Хивинское ханство будет завоевано только в 1873 году.

Был и другой путь в Индию – через Закавказье, бóльшая часть которого находилась тогда под персидским владычеством. В середине 1715 года Петр отправил в Персию посланником подполковника Артемия Волынского, своего будущего родственника.[163] «Невозможно ль в те край каким способом купечество российских подданных к лутчей прибыли его царского величества размножить, – говорилось в инструкции, данной Волынскому, – чрез какой о том новом с шахом персидским трактат… И какие к тому прибыльные способы и кондиции изобрестися могут или невозможно ль чрез Персию учинить купечество в Индию, и о том пути и о торгах какие у них, индейцев с персами оные обретаются и какие товары им потребны, и от них вывожены быть могут, о том о всем разведывать прилежно и тако ж де обстоятельно писать… Домогаться ему, чтоб позволен был российским купцам во всей Персиде свободной торг и повелено б было покупать всякие товары, как и у него царского величества в землях. А особливо трудиться ему пристойными способы шаха склонять чтоб во области его шаховой в Гиляне и в протчих провинциях позволено было российским купцам шелк сырец покупать и в Российское государство бес препятия вывозить… Також де надлежит ему, господину посланнику стараться склонять шаха, дабы подданным его… повелено было весь свой торг с шолком сырцом обратить проездом в Российское государство, в чем им самим по близости пути и в безопасном проезде великая будет польза». Традиционный сухопутный путь транспортировки шелка-сырца через османские владения был менее удобен, чем водный путь от южного побережья Каспийского моря до Петербурга.

«Здесь такая ныне глава, что не он над подданными, но у своих подданных подданный, – докладывал в 1717 году Волынский канцлеру Головкину, – и чаю редко такого дурачка можно сыскать между простых, не токмо из коронованных; того ради сам ни в какия дела вступать не изволит, но во всем положился на своего наместника, Ехтма-Девлета, который всякого скота глупее; однако у него такой фаворит, что шах у него изо рта смотрит и что велит, то делает… Думаю, что сия корона к последнему разорению приходит, если не обновится другим шахом; не только от неприятелей, и от своих бунтовщиков оборониться не могут, и уж мало мест осталось, где бы не было бунта». Сидевший в то время на шахском престоле Солтан Хусейн и впрямь был никудышным правителем, отвечавшим «хорошо» на все предложения своих сановников, за что его и прозвали «Якши дир» («Хорошо»), а у потомков его имя стало нарицательным для обозначения человека, совершенно непригодного к руководству.[164]

Не мытьем, так катаньем. Если нельзя достичь желаемого миром, то можно попытаться сделать это силой. Персидский поход 1722–1723 годов стал последней военной кампанией Петра. 15 июля 1722 года был издан «Манифест к народам Кавказа и Персии», в котором говорилось, что «подданные шаха – лезгинский владелец Дауд-бек и казыкумский владелец Сурхай – восстали против своего государя, взяли приступом город Шемаху и совершили грабительское нападение на русских купцов. Ввиду отказа Дауд-бека дать удовлетворение принуждены мы… против предреченных бунтовщиков и всезлобных разбойников войско привести». В походе участвовало около сорока тысяч человек – пехотинцев, кавалеристов и матросов (пехота отплыла из Астрахани на кораблях, а конница следовала по суше вдоль западного побережья Каспийского моря). 23 августа был взят город Дербент. «Наместник сего города встретил нас и ключ поднес от ворот. Правда, что сии люди нелицемерною любовию приняли и так нам рады, как бы своих из осады выручили», – написал Петр Сенату и добавил: «Марш сей, хотя не далек, только здесь труден от безкормицы лошадям и великих жаров». Дальнейшему продвижению помешала буря, потопившая суда с продовольствием. Пришлось вернуться в Астрахань, откуда царь отбыл в Петербург. В ходе кампании 1723 года, которой командовал троюродный брат Петра генерал-майор Михаил Матюшкин,[165] был взят Баку. «Конечно тот город достать, яко ключ всего нашего дела», велел Матюшкину Петр. Баку принес Матюшкину генерал-лейтенантский чин, а дальше действие разворачивалось уже не на военном, а на дипломатическом поприще. Османское вторжение, в ходе которого были заняты принадлежавшие Персии Восточная Грузия, Восточная Армения, Казвинское, Тебризское и Шемахинское ханства, побудило преемника Солтана Хусейна шаха Тахмаспа II к заключению мира с Россией. По договору, подписанному в Петербурге 12 сентября 1723 года, к России отошло западное и южное побережья Каспийского моря с Дербентом, Баку, Рештом и провинциями Ширван, Гилян, Мазендеран и Астрабад. Взамен Россия обязалась «чинить вспоможение» шаху, то есть оказывать ему военную помощь против османов и вторгшихся в персидские пределы восставших афганских племен. Таким образом, персидская кампания Петра, обошедшаяся России «малой кровью», оказалась весьма успешной. Россия утвердилась в Закавказье, где был создан плацдарм для дальнейшего противоборства с Османской империей.

К сожалению, потомки не смогли сберечь завоеванное Петром (поскольку не обладали ни его умом, ни прочими талантами). По Рештскому договору 1732 года Персии были возвращены Гилян, Мазендеран и Астрабад, а по Гянджинскому договору 1735 года – Баку и Дербент. Природа отдыхает не только на детях гениев, но и на их преемниках. Разумеется, можно объяснить эти уступки расчетом на помощь Персии в противоборстве с Османской империей, но… Приобретенные выгоды были гораздо меньше потерь. Умные покупают дорогое задешево, а дураки отдают дорогое задарма, как-то так. Племянница Петра Анна Иоанновна, правившая с 1730 по 1740 год, считала Закавказье и вообще все азиатское направление бесперспективным для России. Императрица Елизавета Петровна, не раз заявлявшая, что продолжает политику своего великого отца, расширила границы империи на востоке, но Закавказью внимания не уделяла. Россия начала восстанавливать здесь свое влияние только при Екатерине II, которую заслуженно прозвали Екатериной Великой. Кстати говоря, Екатерина II смогла занять престол после гибели своего супруга Петра III, следуя прецеденту, созданному Екатериной I в 1725 году.

Неизв. художник.

Портрет Екатерины Первой. XVII век