Чужое право первой ночи (СИ) - Маева Ева

Конечно же, всё это было ложью. Бывшие экзорцисты сами распространяли эти громкие байки и слухи, целенаправленно привлекая к себе повышенное внимание. Наслышанные о чудодейственных свойствах экзорцизма, люди вновь пошли к мастерам за помощью, всерьёз опасаясь не заметить собственное демоническое заражение, а ушлые дельцы с лёгкостью обращали обычные человеческие недуги, от простого недомогания до вполне настоящего безумия или вызванных болезнями тяжёлых припадков, в случаи якобы вернувшейся в мир одержимости.

От экзорцизма вновь начали гибнуть люди. И теперь их гибло куда больше, ведь мастера вовсе не хотели оставлять за собой свидетелей. Число жертв неуклонно росло, вместе с числом установленных случаев одержимости, а карманы экзорцистов неумолимо набивались драгоценными золотыми касами… Что в итоге всё-таки привлекло внимание Верховного графа, повелевшего устроить этим предприимчивым людям доскональную проверку.

Правда, наконец, вскрылась. Лжеэкзорцисты не смогли достаточно правдоподобно соврать, чтобы жрецы и посвящённые Агрифа, специально приглашённые для допроса мастеров, не заметили эту ложь. Истина об экзорцизме сразу попала в газеты и всколыхнула почти всю Коалицию графств. Повергнутые в ужас люди круглосуточно толпились на улицах всех крупных городов, скандируя лозунги и требуя немедленно покарать убийц.

Преступники не должны были уйти от правосудия. И то, что случилось с убитыми ими людьми, не должно было когда-либо повториться.

Виновных, конечно же, казнили. Каким-либо образом ушедшие от наказания мастера были подвергнуты самосуду и растерзаны народом. Те немногие экзорцисты, кто не принимал участия в безумии второй волны, постарались затаиться и замели за собой все следы, никогда в своей жизни больше не упоминая о том, чем занимались в годы Божественной войны. Все найденные книги об экзорцизме были немедленно уничтожены, как и все предназначавшиеся для проведения ритуалов предметы. По оценкам жрецов, всё это не должно было пригодиться человечеству как минимум в ближайшие двести лет, а по их истечении наука об изгнании демонов могла и вовсе уже не понадобиться.

К настоящему времени, спустя почти пятьдесят лет после Последней битвы, ничто не указывало на то, что на Касэте когда-то существовала практика, которую раньше называли экзорцизмом. Ничто, кроме тихих стариковских рассказов, превратившихся из реальных историй в страшные сказки на ночь, редко встречавшихся книг, которые в случае обнаружения подвергались немедленному сожжению, уникальных артефактов вроде амулета Амелии да жреческих записей, сохранивших эту историю для потомков, впрочем, без каких-либо конкретных подробностей о проводимых ритуалах.

Потому-то я вовсе не собиралась в действительности проникаться особенностями процесса изгнания демонов и пытаться избавить Дейрана от захватившей его напасти. Во-первых, книги об экзорцизме действительно были крайне редки, если не уничтожены полностью. Во-вторых, подлинный ритуал был способен привести к самой настоящей смерти графа, чего я, как истинная Посвящённая своего бога, допускать была всё-таки не намерена. В-третьих, исследование экзорцизма попросту не было мне нужно. Мой план состоял лишь в том, чтобы создать видимость работы над книгами и потянуть время, пока ко мне не заявится Раам и не расскажет новые подробности о моей цели, на основании которых я уже смогла бы выстроить дальнейшую последовательность действий и как-нибудь обосновать её перед графом.

Однако демон, как, собственно, и Дейран, всё никак не показывался мне на глаза. Ни в тот день, ни в следующий, ни даже неделю спустя. Зато в библиотеке с завидной регулярностью и без какого-либо предупреждения появлялись графские слуги, которые приносили мне обед или свежий чай, с извинениями склоняя головы и сообщая о своём неведении всякий раз, стоило мне задать им вопрос о местоположении Его Высочества. Неожиданно для себя оказавшись в вынужденном одиночестве, я изо дня в день занималась тем, что перелистывала и переставляла с места на место названные графом книги, бродила по комнате и подолгу созерцала местные пейзажи, попивая успевший до жути надоесть пахучий чай, или читала простенькие приключенческие романы, посмеиваясь над раздутыми персонажами вымышленных разбойников и воров.

От скуки я даже немного злилась на Дейрана, оставившего меня разбираться с его проблемами совершенно одну, без какой-либо помощи с его стороны. Голоса в моей голове давно уже разыграли потешную сценку нашей ссоры, которая обязательно должна была бы произойти при нашей следующей встрече, если бы Ле’Куинд не соизволил извиниться за своё отсутствие.

Впрочем, не исключено, что вместо графа мне стоило ожидать лично Раама. Кажется, спустя эту наполненную жуткой скукой неделю я была бы рада увидеть даже его нахальную ухмылку, уничтожавшую изысканное лицо Ле’Куинда своей надменностью. Но пока вокруг меня постоянно сновали лишь слуги. Слуги, слуги, слуги…

Нет, так больше продолжаться не могло. Наконец, почувствовав в себе ту самую власть, которую теперь ощущала во мне прислуга, я приказала всем оставить меня в покое и появляться лишь по строго составленному мной расписанию. А если слугам требовалось войти ко мне вне установленного времени, то они должны были постучать и дождаться моего разрешения войти.

Понятия не имею, как Ле’Куинд существовал без этих простых правил. Не дом, а проходной двор какой-то. Ладно хоть в спальню ко мне без разрешения никогда не заходили, и на том спасибо.

Теперь, когда появление чужаков в читальной зале стало более ожидаемым, я попыталась немного разнообразить свой довольно скудный досуг. Моё тело, изголодавшееся по привычным нагрузкам в роли Алиан, отчаянно требовало получить своё, и я пыталась сделать для него, что только могла. Втайне надевая под очередное платье незаметный взгляду костюм, который, по-видимому, служил настоящей виконтессе купальным, я привычным путём добиралась до библиотеки, не вызывая лишних вопросов у прислуги в коридорах, закрывала за собой дверь и, наконец, избавлялась от непривычных метров богатой ткани, оставаясь лишь в блузке на тонких бретелях и в штанах, плотно облегавших мои ноги до икр. Конечно, условия в библиотеке были вовсе не идеальны для тренировок, но это было лучше, чем ничего, учитывая, что покидать эту комнату я не могла из-за пресловутого обещания разобраться в книгах графа. По крайней мере, лишившись возможности полноценно тренироваться, я могла вспомнить некоторые из тех уроков, что давали мне первые учителя, сопровождавшие меня на пути к принятию Посвящения.

Я помню, как тётушка Уль впервые завела со мной беседу о том, чего бы я хотела, если бы смогла покинуть стены нашего храма и жить, как мне заблагорассудится. Помню свою улыбку и воссиявшее внутри по-детски безмерное счастье. Помню ощущение признательности и крепкой, словно сталь клинков Таящегося, преданности.

Ирра действительно заступился за меня перед наставницей. Он выбрал меня. Он появился, чтобы указать мне путь, притом позволив мне остаться верной себе и своим желаниям, и я в ту же секунду решила следовать за ним до самой смерти.

Впереди меня ждали несколько долгих и сложных лет обучения, о которых я, впрочем, впоследствии никак не пожалела. Найти учителей в соответствии с моими стремлениями оказалось несложно, ведь большинство из них сами приходили в храм Ирры и не отказывали в помощи будущей Посвящённой за парочку серебряных касов. Некоторые были вполне законопослушными гражданами Касэта, вроде гимнастов, танцоров, фокусников и мастеров боевых искусств. Другие принадлежали к миру тайному и запретному: карманники, воры, мошенники и прочие разбойники. Впрочем, независимо от рода деятельности этих людей, почти никто из них меня не жалел, за что им, собственно, и платили. Бывали дни, когда от рассвета до заката меня до кровавых мозолей изматывал один учитель, а после наступления темноты его заменял другой, и суровая тренировка продолжалась до самого утра. И так вплоть до совершеннолетия, когда мне наконец-то было позволено пройти через ритуал Посвящения и отдать своё сердце Таящемуся…