Кофе для олигарха. Месть на десерт (СИ) - Геррер Мария

- Я тоже заплатила немало.

- Я только хочу поговорить.

- Тогда не хватай меня за руки. И держи себя в рамках приличия, - теперь я упивалась победой. Враг повержен, и я могу торжествовать.

- За что ты так поступила со мной? За то, что сразу не узнал тебя? Или за то, что много лет назад мы расстались?

- Расстались? – прорычала я. – Это ты называешь «расстались»? Видимо, ты забыл, как предложил меня своему другу? Ты не сбросил вызов, и я слышала весь разговор. Можешь представить, что я тогда испытала? Думаю, тебе это неинтересно. А я поняла, что ты меня не просто бросил, а еще и хочешь передать в пользование товарищу. Очень благородно!

- Неужели из-за этого? Я был молод, глуп. Большинство парней в таком возрасте не блещут умом. Я не передавал тебя другу, я думал, это поможет тебе легче пережить наш разрыв.

- Гениальный ход, - расхохоталась я. – Только настоящий мужчина мог до такого додуматься!

- И за это ты разрушила мою жизнь, уничтожила мой бизнес?

- Нет, милый Кирилл. Эту твою подлость я бы пережила. Я не простила другого. Помнишь, я просила тебе выслушать меня? Я бежала рядом с тобой глотая слезы, а ты от меня отмахивался, как он надоевшей собачонки?

- Никогда не любил истерик. Боялся, что и ты закатишь мне что-то подобное.

- Тогда мне была нужна твоя помощь. Больше мне не к кому было обратиться. Мама выгнала меня из дома.

- За что? – мученически вздохнул Кирилл. – За то, что спала с преподавателем? Глупость. Не верю.

- За то, что залетела от тебя.

Суровцев замер и смотрел на меня остановившимся взглядом.

- А ты даже не удосужился поговорить со мной. Передал деньги на аборт через Анжелу, чтобы руки не марать. Вот этого я тебе простить не смогла.

- Ты сделала аборт? – выдохнул Кирилл.

- Нет. Но твои деньги взяла. Мне не на что было жить. Вернуть? – я открыла сумочку.

- Подожди, подожди… Я никогда и никому не давал деньги на аборт. Если бы какая девушка забеременела от меня, я бы не отказался от ребенка, клянусь!

- Да неужели?! – праведный гнев рвался наружу. – Какое благородство! Моя жизнь рухнула, а ты тут ни при чем? Совсем ни при чем?

- Я понятия не имел что ты ждешь от меня ребенка. Анжела взяла инициативу на себя. Если бы я только знал, то обязательно помог бы тебе.

- Ну да, ну да. Ты белый и пушистый. Просто ангел во плоти. Отмахнулся от надоевшей девчонки, даже не удосужившись объясниться с ней.

Он хотел что-то ответить, но я прервала его.

- Помолчи и послушай. Когда я сказала маме, что беременна и буду рожать, она выгнала меня на улицу. В прямом смысле этого слова. Мама настаивала на аборте. Поставила меня перед выбором – или я избавляюсь от ребенка, или могу катиться на все четыре стороны. Свой выбор я сделала сразу. С тех пор мы не общаемся. Для мамы я умерла. Мне было негде жить, нечего есть. Я не знала, что делать. А мне было всего восемнадцать. Глупая растерянная беременная девочка, от которой отвернулись все.

- Мне очень жаль, - тихо произнес Кирилл. – Правда, очень жаль. Даже не предполагал, что у тебя все так ужасно сложилось.

- Что мне теперь твоя жалость? Я жила эти годы совсем не так, как мои ровесницы. Я продала себя Литвинову. Можешь назвать меня шлюхой. Спорить не стану. Я была готова стать проституткой, чтобы выжить и не потерять ребенка. Я стала собственностью Литвинова, игрушкой, вещью. Мне повезло, что Анатолий оказался добрым человеком, даже женился на мне. Я ему бесконечно благодарна. Он не обижал меня, но я его боялась. И полностью завесила от мужа. Знаешь, каково это? Думаю, нет. Так о чем нам еще говорить?

- Почему ты не рассказала мне?

- Я пыталась. Только ты не стал слушать.

- Так почему не попробовала еще? Надо было достучаться до меня, заставить выслушать.

- Ах, даже так? Надо было? Я повела себя неправильно? То есть это я виновата в своих бедах? Что не смогла докричаться до тебя. Ведь ты не любишь истерик, как же я могла это сделать?

- Я бы помог. Возможно, не женился бы, врать не буду. Но ребенка не бросил бы никогда. Я не давал тебе денег на аборт, поверь мне. Я бы не смог, правда. Это была инициатива Анжелы. Я даже не знал, что ты беременна.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Конечно, это тебя полностью оправдывает, - усмехнулась я. – Только теперь уже неважно. Ты получил то, что заслужил.

- Ты могла все рассказать мне когда мы снова встретились.

- Зачем? Что бы это поменяло? Ты бы продолжил жить в свое удовольствие, а мне никогда не забыть прошедших лет подчинения и страха. Но ты этого понять не сможешь. Думаю, мы все выяснили и разговор окончен.

- Можешь не верить, но я понимаю твою злость на меня.

- Я рада. Скажи еще, что ты меня прощаешь, - холодно усмехнулась в ответ.

Видимо, Кирилл рассчитывал, что я ужаснусь, что разорила его и разрыдаюсь от раскаяния. Но до разорения Кириллу далеко. Не обеднеет, потеряв половину. Уж точно милостыню просить ему не придется.

Протянула Суровцеву его подарок. Золотое сердце закачалось на длинной цепочке.

- Я не беру назад подарков. Можешь выбросить. Когда я дарил его тебе, был искренен.

Я зажала подвеску в ладони, не решаясь кинуть ее в урну. Рука не поднималась сделать это.

- Егор – мой сын, верно? – неожиданно спросил Суровцев.

- Как ты догадался? – деланно удивилась я.

- Не издевайся, пожалуйста. Я понимаю, что поступил как последний идиот. Но у меня есть оправдание – я не знал, - в словах Кирилла я уловила искренне сожаление. - Могу я его увидеть?

- Незачем. И даже не пытайся подойти к нему. У меня хорошие друзья и надежные покровители. Помни, ты всегда под их прицелом. Мы с Егором уедем отсюда. Больше меня ничто не держит в этом городе. Не пытайся помешать. У тебя теперь есть шанс начать все с начала. Найди себе хорошую жену, родите детей и живите долго и счастливо. Прощай!

Я направилась к выходу из парка. Сунула кулон в карман. Успею выбросить. Или отдам Анне Матвеевне, пусть делает с ним что хочет – хоть продаст, хоть передарит.

- Лена, я прошу тебя, позволь мне поговорить с Егором, - крикнул мне вслед Суровцев. – Всего один раз.

- Нет, - бросила я через плечо и ускорила шаг.

Мне снова хотелось плакать, как десять лет назад, когда Кирилл не пожелал меня выслушать. Мы по разные стороны баррикады, нам никогда не понять друг друга.

Позже мне позвонила Анжела. Она была в телячьем восторге.

- Ты молодец, все получилось отлично. Ах, как ловко ты провернула дельце! Видела бы ты лицо Кирилла, когда мы вошли в номер. Он рычал, как раненый зверь. Сыпал проклятьями. Но у меня двое свидетелей и опытный адвокат. Адвоката я прихватила для надежности. Так что Кириллу не отвертеться. Выложит денежки, никуда не денется.

Сочувствие шевельнулось где-то в самой глубине души. Представляю, что Суровцев почувствовал, когда на пороге появилась жена и ее знакомые. А он голый, да еще и пристегнут наручниками к кровати. Не позавидуешь!

Впрочем, моей жизни тоже позавидовать сложно. Только у меня есть отдушина – Егор. А что у Кирилла, кроме капиталов? Много денег – хорошо, но не в каждой ситуации они помогают.

После ужина я и Егор сидели у телевизора и смотрели его любимые мультики про супергероев. Много стрельбы, взрывов, приключений и в конце полная победа хороших людей над злодеями мирового масштаба.

- Егор, как ты смотришь на то, чтобы нам уехать отсюда? – осторожно спросила я сына.

- Куда? На море? - Егор переживал за своих любимцев и не слишком слушал меня. – Было бы здорово. Только в летние каникулы.

- Нет, Егор. Я хочу уехать отсюда навсегда.

- Зачем? – он поставил мультик на паузу. – Нам же здесь хорошо.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- А будет еще лучше. Можно переехать в Питер. Или к морю. Там такая красота.

- У меня тут друзья, - насупился Егор. – Нет, не надо.

Он снова нажал на пульт, и человек-паук запрыгал по крышам домов.

- Ладно, потом подумаем вместе, - поняла, что сегодня разговора не получится. Надо будет постепенно подготовить сына к тому, что мы переедем. Не хочу оставаться здесь.