Война и революция в России. Мемуары командующего Западным фронтом. 1914-1917 - Гурко Владимир Иосифович

Немедленно по завершении почти бесплодной мартовской операции были разработаны проекты весенней кампании, которая должна была иметь намного большие масштабы. В данном случае подготовка всех вопросов, имевших отношение к инженерным работам, велась значительно тщательней. Впервые были применены так называемые «выступающие плацдармы»; они представляли собой выведенные вперед траншеи, служившие для накопления и защиты готовящихся к наступлению войск. Особенно я беспокоился о подготовке артиллерии. Мне посчастливилось найти весьма наблюдательного, здравомыслящего и энергичного артиллерийского офицера – генерал-майора Шейдемана[93], который при разработке плана артиллерийской подготовки употребил весь свой опыт и реализовал все мои указания.

Несмотря на немецкую фамилию, ничего германского в его характере не было.

Во-первых, при артиллерийской подготовке предполагалось возможно шире использовать воздушное наблюдение. Если мы раньше не прибегали к этому методу, то вовсе не потому, что не понимали, какую большую помощь способна оказать нам авиация, а просто за отсутствием летательных аппаратов.

При начале военных действий, когда наши авиаторы и их воздушные машины были распределены между десятью армиями на фронте длиной в 1300 километров – за вычетом Кавказского фронта, мы повсеместно оказывались слабее своих противников. Со временем, когда количество германских аэропланов постепенно возрастало, наши воздушные силы постоянно то увеличивались, то сокращались, поскольку поступающая техника не всегда могла заменить машины, выбывшие из строя. Соответственно, мы были вынуждены очень заботиться о сбережении своих аэропланов и использовать их почти исключительно для разведывательных целей. Поэтому нет ничего удивительного в том, что о применении воздушных машин для корректировки артиллерийского огня не могло быть и речи. Разумеется, германцы, с учетом протяженности нашего фронта, держали здесь относительно меньшее количество аэропланов, чем имелось у них на западе; тут сказывалась необходимость иметь во Франции авиацию, равную воздушным силам наших союзников. Несмотря на это, германцам всегда удавалось превосходить нас по части авиации.

Как уже было сказано, впервые мы смогли применить аэропланы для корректировки артиллерийского огня весной 1916 года, однако для этого потребовалось обучать как авиаторов, так и артиллеристов. Количество орудий, которое мы рассчитывали сосредоточить для весенних операций, казалось нам огромным; предполагалось оказывать артиллерии всевозможную помощь, включая даже поддержку авиации. Мы намеревались стянуть в район наступления, в круглых цифрах, 150 шестидюймовых орудий и приблизительно 400 легких пушек и полевых гаубиц. Позднее обстоятельства не позволили нам полностью пустить в дело всю эту артиллерию.

Примерно в это время стали в общих чертах известны намерения Ставки в отношении весенних операций.

Главные силы и материальные ресурсы должны были быть сконцентрированы в пределах Западного фронта для нанесения ударов в направлении на Вильно. Два других фронта, Юго-Западный и Северный, рассматривались как второстепенные. При возможности все операции должны были начаться одновременно; во всяком случае, интервал между ними не должен был превышать десяти дней.

Для нанесения ударов предполагалось использовать войска и материальную часть в количествах ранее нами невиданных. Разумеется, во всем, что касается вооружения, не могло быть никакого сравнения с тем, что уже давно применяли наши союзники. Достаточно сказать, что для операции, в которой должны были участвовать семь пехотных корпусов со 150 тяжелыми и 400 легкими орудиями, было поставлено примерно 60 тысяч тяжелых снарядов, около 1 миллиона легких и мортирных и приблизительно 100 тысяч снарядов калибра 4,8 дюйма.

Для выполнения плана, предписанного Ставкой, на каждом из трех фронтов было необходимо выбрать участки, подходящие для прямых наступательных действий. Что касается Северного фронта, то генерал Куропаткин в конце концов остановил свой выбор на нанесении удара в направлении на восток с так называемого Двинского плацдарма, расположенного на левом берегу Двины к западу от Двинска. Поэтому естественно, что все резервы Верховного командования вкупе с частью тяжелой артиллерии других армий и армейских корпусов было приказано сосредоточить именно здесь.

Сразу же к выполнению плана приступили с полной напряженностью. В предполагаемых операциях должны были принять участие семь армейских корпусов. Начало боевых действий следовало согласовать с нанесением главного удара на Западном фронте, намеченного на первые числа июля. Однако в середине мая австрийцы начали мощное наступление на итальянском фронте, рассчитывая нанести удар с севера на юг, чтобы выйти в Венеции к морю и отрезать от главных сил значительную часть итальянской армии.

Действия австрийских войск оказались достаточно успешны для того, чтобы позволить им вторгнуться на итальянскую территорию и сравнительно быстро двигаться вперед. По всей видимости, итальянское правительство не слишком надеялось остановить это победоносное наступление своими собственными силами, а потому обратилось к русскому Верховному командованию с просьбой помочь Италии и значительно приблизить сроки своего наступления на австрийском фронте. Расчет был на то, что удар русских войск заставит неприятеля отвести на восток часть своих сил, наступающих на Италию. Русское Верховное командование, желая прийти на помощь союзнику, приняло героическое решение, приказав генералу Брусилову начать наступательные действия в максимально короткий срок, не дожидаясь и не принимая во внимание сроки или степень подготовленности главного удара, запланированного на Западном фронте.

В таких обстоятельствах генерал Брусилов был обязан положиться на фактор внезапности как на главное условие успеха и, отказавшись от общего сосредоточения сил для нанесения массированного удара в единственном пункте, одновременно атаковать войсками всех своих пяти армий на возможно более широком фронте.

Результат наступления генерала Брусилова превзошел все ожидания. Как видно, наибольшую помощь нашим войскам оказал тот факт, что австрийцы в этот момент не ожидали ничего подобного, в особенности – на таком широком фронте. В то же время не следует забывать, что по первоначальному плану Ставки Юго-Западному фронту отводилась только второстепенная роль, а потому, естественно, большая часть резервов Верховного командования была сосредоточена тогда на Западном фронте. С другой стороны, столь же естественным было и желание использовать все средства для развития результатов победы, раньше срока одержанной войсками генерала Брусилова.

С этого момента началась переброска на Юго-Западный фронт армейских корпусов сначала с Северного, а потом и с Северо-Западного фронта. Войска выгружались в ближайших к боевым порядкам Брусилова пунктах, куда еще доходили железные дороги. Делать это было необходимо в первую очередь потому, что наши противники, в свою очередь, занялись переброской в Австрию резервов с итальянского и англофранцузского фронтов, причем получалось это у них намного быстрее, чем у нас. Первая цель, для достижения которой началось наступление Брусилова, была достигнута. Сначала австрийское наступление в Италии было приостановлено, а затем австровенгерцы и вовсе начали очищать итальянскую территорию. Это было время, когда репутация русской армии и самого генерала Брусилова небывало высоко поднялась в глазах всех союзников, и в первую очередь – итальянцев.

Затем положение продолжавших наступать войск Брусилова начало все более и более осложняться. Как бы скверно это ни сказывалось на войсках других фронтов, но не только все наши резервы, но также и запасы боевого снаряжения следовало отправлять его армиям, поскольку их собственные средства совершенно истощились. Было ясно, что Ставка не может действовать иначе. Тем не менее мы понимали, что каждый взятый у нас армейский корпус, каждая увезенная тысяча тяжелых или мортирных снарядов уменьшают наши собственные шансы на будущий успех. По крайней мере, в снарядах для легких орудий недостатка не было. Ввиду сокращения задач общего наступления Северо-Западного фронта нам пришлось урезать план своих активных действий. В последний момент генерал Эверт[94] решил направить главный удар южнее – в район Барановичей.