Катали мы ваше солнце - Евгений Лукин

Боярышня встрепенулась. Боярин стоял мрачнее тучи. Чурыня издал невнятный звук, и розмысл, покосившись недовольно, указал ему глазами на дверь: иди, мол… В ответ Чурыня лишь мелко затряс головой: рад бы-де, да не всё сказал… Лют Незнамыч досадливо поморщился и повернулся к Столпосвяту.

— Думали, княже, думали… — молвил он. — Неладно выходит. Как его отпустить, Докуку-то, ежели сам говоришь: на глазах у всех под землю отправляли?.. Народ-то всколыхнётся! Чудом сочтёт…

Князюшка выслушал сердитую речь Люта Незнамыча с очевидным удовольствием — прикрыв глаза и мудро улыбаючись.

— Всколыхнётся, говоришь? — переспросил он напевно. — Пора… Давно ему пора всколыхнуться, народу-то!.. Царь со Всеволоком, чай, полагают, что и укорота на них нет?.. Ан, врёшь! Солнышку-то, вишь, не по нраву суд их неправедный, не хочет солнышко такой жертвы… Вот он, Докука-то! Вышел из-под земли — целёшенек, как колокольчик!..

Боярин беспокойно замигал, задвигал брадою, видимо, желая напомнить, что царь-то здесь вообще ни при чём: если он и хотел покарать древореза, то своей властью — как одного из виновников напрасной и кровопролитной битвы на реке Сволочи, а в бадье Докуку спустили явно по ошибке… Однако боярина опередил розмысл.

— Ну нет! — решительно сказал он. — Ещё не хватало и нам в усобицу вашу влезть!.. Вы вон и так уже в прошлый раз чуть своды не обвалили! Это же надо было додуматься: две рати на Ярилину Дорогу вывести!.. А если бы Чурыня вовремя наверх с кочергой не вылез?.. До сих пор впотьмах бы сидели…

Шалава Непутятична ударилась в слёзы. Князюшка взирал на Люта Незнамыча, укоризненно кивая.

— Эх, розмысл… — задушевно молвил он. — Не трогает тебя, вижу, девичье горе… Ну что ж! На нет, как говорится, и суда нет. Пойду к Завиду Хотенычу… У него-то, чай, сердце не каменное…

Услышав про Завида Хотеныча, розмысл слегка осел.

— Н-ну… — беспомощно пошевелив пальцами, начал он. — Зачем же так-то… сразу… Договоримся, чай… Нужен тебе, княже, Докука — стало быть, отпустим… — Тут же, видать, устыдился чрезмерной своей уступчивости и бросил злобный взгляд на сотника, оказавшегося невольным её свидетелем. — Ну в чём дело, Чурыня?.. Какая у тебя там ещё новость была?

Сотник потоптался, разводя большие мозолистые ладони.

— Нету нигде Докуки, — виновато молвил он. — Сбежал Докука-то…

Глава 12

Всплеск хвоста

Воющий грохот нарастал, содрогая преисподнюю. Полое железное ядро размером с двупрясельный дом, разогнавшись на отлогом участке рва, толкало перед собою плотный ком затхлого отдающего дёгтем воздуха. Зажмурившийся Кудыка что было сил вжимался в заднюю стенку глубокого рабочего залома. Ветер рвал одежонку и щупал рёбра, словно прилаживался вынуть бывшего древореза из тесного укрытия. А уж когда тресветлое пронеслось мимо, взбегая на изворот, и вовсе попритчилось, будто стены вокруг рушатся. Кудыку всё равно что обухом перелобанили.[66] Ослепший и оглушённый, он очухался лишь после того, как в мутноватую желтизну вокруг покачивающейся на крюке лампы откуда-то сверху вплыл торец мощного бревна, которое Кудыке надлежало направить в развилину и спутать цепью. Справившись с нехитрым этим уроком, он дёрнул за верёвку, давая знать, что солнышко благополучно миновало вторую заставу, и что назад ему, добросиянному, теперь дороги нетути, даже если оно вдруг почему-либо остановится на скате и пойдёт обратно.

Грохот смолк, однако отголоски его долго ещё разлетались по гулкой пещере. Нетопырями порхали клочья окалины.

Из противоположного залома сбежал в ров и, хватаясь за бревно, выбрался на эту сторону чумазый Ухмыл.

— А сам говорил: не дозволяется… — с трудом различая собственные слова, крикнул Кудыка.

— Мне — дозволяется!.. — проорал тот в ответ — тоже еле слышно.

Оглядел цепь, развилину и, кажется, остался доволен.

— Как по маслу сегодня опустили, — заметил он, когда слух вернулся к обоим окончательно. — Пальчиком тронул — журавец[67] сам вниз поплыл, даже ни разу и не запнулся…

— Так я ж его с утра дёгтем смазал, — объяснил Кудыка. — И уключину расточил…

— Ишь ты! — сказал Ухмыл. — А дёготь где взял?

— Да выпросил… Наладчики отлили…

— А ты, я смотрю, парень-хват, — одобрил тот. — Только, слышь, с уключиной… того… не перестарайся… Ежели что придумал — скажи сначала, а потом уж делай. А то был тут у нас один вроде тебя, тоже всё рукомыслием баловался… Ну и добаловался однажды — придавило на перечапе, не рассчитал он там чего-то… А умница был, Завид Хотеныч в сотники его прочил…

По той стороне рва от изворота подходил, покачивая лампой, десятник Мураш. Остановился напротив Ухмыла с Кудыкой и повернулся к ним спиной.

— Всё, гуляй, ребята… — сказал он в чёрную щель пустого укрытия. — Прокатили…

Потом осветил залом и обнаружил, что в углублении никого нет. Глянул через плечо и узрел обоих.

— Ухмыл, а тебе что, Устав Работ не писан? Почему опять не на месте?..

— Поучи, поучи безногого хромать… — ворчливо ответствовал ему тот.

— Смотри, вот шепну розмыслу!.. — пригрозил Мураш.

— А то он не знает!.. — осклабился непосрамимый Ухмыл.

Десятник Мураш насупился.

— Сам гультяй и других с толку сбиваешь… — упрекнул он.

— Кудыку, что ли?.. — Ухмыл всхохотнул. — Его, пожалуй, собьёшь! Да он уже пол-Устава назубок задолбил!.. Меня вон скоро учить начнёт…

— Оно бы и не худо, — буркнул десятник и направился дальше, к первой заставе.

Кудыка с Ухмылом сняли цепь и вернули бревно в отвесное положение.

— Слышь… — с кряхтеньем сказал Кудыка, прочищая мизинным пальцем правое ухо. — Как-то оно дивно сегодня грохотало… Вроде стукотня ещё была какая-то, а?..

— Так чётное же! — отозвался Ухмыл. — У него, брат, на боку броневая заплата поставлена. Ну вот и стучит, стало быть…

— Заплата?..

— Ну да… На восходе, небось, видел: тёмное пятно по нему бегает?.. Чётное-то оно — старое, клёпаное-переклёпанное, бок почти прогорел… Ну и пришлось латку ставить…

Кудыка стоял, ошеломлённо отвесив бородёнку. Вот оно что… Латка… А он-то, дурень, верил, высчитывал: счастливый ныне день али несчастливый…

— А почто ж такую толстую наложили-то?.. — выдохнул он наконец.

— Хорошо хоть такую… — недовольно отозвался Ухмыл. — Новое-то заказывать было не на что… Казна-то, чай, не бездонная!..

— Кому заказывать? — не понял Кудыка.

— Кому-кому!.. Грекам! — с досадой бросил тот. — Да у нас и железа такого не водится, чтобы самим солнышко сковать… Ну что? Опять на тебя остолбуха нашла?.. Пойдём-ка лучше на изворот сходим, поглядим, как там у них…