Воспламеняющая - Стивен Кинг

Энди боролся с этими мыслями, пока восточная часть Огайо пролетала мимо. Во-первых, они побоятся вкалывать Чарли снотворное. Усыпить ребенка непросто, если ты не специалист… и они не могли знать, как снотворное подействует на способности, которые их интересовали. Во-вторых, дорожный коп все равно мог обыскать микроавтобус или по крайней мере задержать их на какое-то время, чтобы проверить подлинность удостоверений. В-третьих, к чему им торопиться? Они и подумать не могли, что их кто-то преследует. Еще даже не наступил час дня. Обычно Энди в колледже до двух. Агенты Конторы не ожидали его возвращения домой раньше двух двадцати и резонно полагали, что пройдет еще от двадцати минут до двух часов, прежде чем он поднимет тревогу. Они могли ехать в свое удовольствие.

Энди чуть сильнее надавил на педаль газа.

Прошло сорок минут, пятьдесят. Ему казалось, что больше. Он начал потеть: тревога пробивала искусственный лед спокойствия и шока. Нагонял ли он микроавтобус или принимал желаемое за действительное?

Он мчался по трассе. Увидел два серых микроавтобуса. Ни один не напоминал тот, что попадался ему на глаза в Лейклэнде. За рулем одного сидел пожилой мужчина с пышной седой шевелюрой. Во второй набились наркоманы. Водитель заметил внимательный взгляд Энди и помахал рукой, в которой держал мундштук для косяка. Девушка рядом с ним выставила средний палец, нежно поцеловала и нацелила на Энди. Потом они остались позади.

У него начала болеть голова. Автомобили шли плотным потоком, солнце палило. Каждая хромированная деталь посылала солнечную стрелу ему в глаза. Он пронесся мимо информационного щита «ПЛОЩАДКА ОТДЫХА – 1 МИЛЯ».

Прежде он ехал по полосе для обгона, но тут включил поворотник и перестроился вправо. Сбросил скорость до сорока пяти миль, потом до сорока. Маленький спортивный автомобиль проскочил мимо, водитель раздраженно просигналил.

Появился щит-указатель «ПЛОЩАДКА ОТДЫХА». Без заправки, без магазинчика, только пологая парковка, питьевой фонтанчик и туалеты. На стоянке было несколько легковушек и один серый микроавтобус. Тот самый серый микроавтобус. Энди практически в этом не сомневался. Сердце гулко застучало по ребрам. Он резко вывернул руль «универсала», и покрышки негромко взвыли.

Он медленно покатил вниз к микроавтобусу, оглядываясь, пытаясь ничего не упустить. Два столика для пикника, за каждым – семья. Одна уже собиралась уходить. Мать складывала оставшуюся еду в ярко-оранжевый контейнер, отец и двое детей собирали мусор и относили к баку. За другим столом молодые мужчина и женщина ели сэндвичи и картофельный салат. Между ними стояла сумка-переноска, в которой спал младенец. На его вельветовом комбинезоне танцевали слоники. На траве, под двумя живописными старыми вязами, перекусывали две девушки лет двадцати. Ни Чарли, ни мужчин, достаточно молодых и крепких, чтобы иметь отношение к Конторе.

Энди заглушил двигатель «универсала». Он чувствовал, как удары сердца отдаются в глазных яблоках. Микроавтобус выглядел пустым. Энди вышел из машины.

Из женского туалета появилась старушка и, опираясь на палку, направилась к старому бордовому «шевроле-бискейну». Старичок тех же лет выбрался из-за руля, обогнул автомобиль спереди, открыл дверцу, помог старушке сесть. Вернулся, завел двигатель, выпустив из выхлопной трубы облако сизого дыма, и они уехали.

Открылась дверь мужского туалета, и появилась Чарли. Ее сопровождали мужчины лет тридцати, оба в спортивных куртках, рубашках с открытым горлом и плотных темных брюках. На лице Чарли читался ужас. Она посмотрела на одного мужчину, на другого, снова на первого. У Энди начало крутить живот. Рюкзак висел у нее на плечах. Они направлялись к микроавтобусу. Чарли что-то сказала одному мужчине, и он покачал головой. Она повернулась ко второму. Тот пожал плечами и что-то сказал напарнику поверх головы Чарли. Напарник кивнул. Они повернули и двинулись к питьевому фонтанчику.

Сердце Энди забилось еще быстрее. Адреналин бурлящим потоком впрыскивался в кровь. Он боялся, очень боялся, но что-то другое набирало в нем силу: злость, точнее, всепоглощающая ярость. Ярость была даже лучше спокойствия. Была почти приятной. Эти двое убили его жену и украли дочь, и если они не успели уладить свои дела с Иисусом, тем хуже для них.

Все трое шагали к фонтанчику, и Энди находился за их спинами. Он прошел за микроавтобус.

Семья из четырех человек, только закончившая ланч, направилась к новому «форду» средних размеров, села в него, и автомобиль дал задний ход. Мать посмотрела на Энди без всякого любопытства, как смотрят друг на друга путешественники, перемещающиеся по разветвленной сети платных автомагистралей Америки. Они уехали, продемонстрировав напоследок мичиганский номерной знак. Теперь на парковке помимо серого микроавтобуса и «универсала» Энди осталось три автомобиля. Один принадлежал девушкам. Два человека прогуливались по площадке, и еще один мужчина стоял в маленькой информационной кабинке, изучая карту автомагистрали номер 80, засунув руки в задние карманы джинсов.

Энди понятия не имел, что ему делать.

Чарли напилась. Один из агентов склонился над фонтанчиком и тоже глотнул воды. Потом они направились к микроавтобусу. Энди наблюдал за ними из-за заднего левого угла автомобиля. Чарли выглядела испуганной, очень испуганной. Она плакала. Энди попытался открыть заднюю дверь микроавтобуса, сам не зная зачем, но она была заперта.

Он резко вышел на открытое место.

Агенты отреагировали быстро. По выражению их лиц Энди понял, что они узнали его мгновенно, даже до того, как Чарли просияла от радости, тут же прогнавшей страх.

– Папуля! – пронзительно закричала она, заставив оглянуться молодую пару с младенцем. Одна из девушек под вязами прикрыла глаза рукой, чтобы лучше видеть происходящее.

Чарли уже бросилась к нему, но один из мужчин схватил ее за плечо и рванул на себя, чуть не сдернув рюкзак. В его руке появился пистолет. Он выхватил его откуда-то из-под куртки, словно фокусник, проделавший гнусный трюк. И тут же приставил пистолет к виску Чарли.

Другой агент неторопливо отошел от них и направился к Энди. Его рука шарила под курткой, но реакцией он уступал своему напарнику и никак не мог вытащить оружие.

– Отойди от машины, если не хочешь, чтобы что-то случилось с твоей дочерью, – предложил агент, приставивший пистолет к голове Чарли.

– Папуля! – вновь крикнула она.

Энди медленно отошел от микроавтобуса. Другой агент, преждевременно облысевший, уже вытащил пистолет. И нацелил на Энди. Их разделяло менее пятидесяти футов.

– Искренне советую тебе не шевелиться, – тихим голосом проговорил он. – Это «кольт» сорок пятого калибра, и дыры он проделывает огромные.

Молодой мужчина, сидевший за столом с женой, поднялся. На нем были очки без оправы, и он выглядел строгим.

– Что здесь происходит? – спросил он уверенным тоном преподавателя колледжа.

Мужчина, державший Чарли, повернулся к нему. Чуть приподнял пистолет от головы девочки, чтобы молодой человек его увидел.

– Дело государственной важности. Оставайтесь на месте, и все будет хорошо.

Молодая женщина схватила мужа за рукав и потянула вниз.

Энди, глядя на Лысого, обратился к нему тихим, доброжелательным голосом:

– Этот пистолет слишком горячий, в руке не удержать.

Лысый в недоумении уставился на него, тут же закричал и выронил пистолет. Тот ударился об асфальт, и прогремел выстрел. Одна из девушек под вязами вскрикнула от изумления. Баюкая руку, Лысый приплясывал на месте. Ладонь покрылась белыми волдырями, которые вздувались, словно поднимающееся дрожжевое тесто.

Мужчина, державший Чарли, уставился на своего напарника и на мгновение отвел пистолет от головы девочки.

– Ты ослеп, – скомандовал ему Энди и послал мощный импульс. Голову пронзила дикая, тошнотворная боль.

Мужчина вскрикнул. Отпустил Чарли, вскинул ладони к глазам.

– Чарли, – тихо позвал Энди, и девочка подбежала к нему, дрожащими руками обхватила ноги отца. Из информационной будки выбежал мужчина, чтобы посмотреть, что происходит.

Лысый, по-прежнему баюкая обожженную руку, бежал к Энди и Чарли. Его лицо ужасающе кривилось.

– Спать! – бросил Энди, послав новый импульс. Лысый рухнул как подкошенный, крепко приложившись лбом к асфальту. Молодая жена строгого парня ахнула.

У Энди голова уже трещала от боли, и он радовался, что все лето, наверное, с мая, не использовал свой дар, даже не стал помогать студенту, отметки которого вдруг пошли вниз без видимой причины. Он чувствовал, что заряжен под завязку, но знал, что придется расплачиваться за все, что он проделал этим жарким летним днем.

Ослепший мужчина бродил по траве, прижимая руки к лицу и крича. Он наткнулся на зеленый бак с надписью «ОСТАВЛЯЙТЕ МУСОР В ПОЛОЖЕННОМ МЕСТЕ», перевернул его и упал в груду оберток от сэндвичей, пивных банок, окурков и бутылок из-под газировки.