На край любви за 80 дней - Кей Си Дайер

Я плетусь в общественный санузел почистить зубы, после чего мне становится чуточку легче. Я уже могу стоять прямо, и меня не шатает. Все-таки надо выпить что-то от головы.

Вернувшись в комнату, я достаю из рюкзака баночку с тайленолом и вдруг замечаю кое-что странное. Желудок болезненно сжимается от страха, и я сцепляю зубы, чтобы вновь не начать блевать. Ноутбук, как всегда, выглядывает из меньшего отделения рюкзака, а документов на месте нет: ни паспорта, ни визы. И кошелек тоже пропал.

Сцепить зубы уже не помогает; я несусь в туалет и каким-то чудом успеваю добежать вовремя. Следующие полчаса я чередую два вида деятельности: блюю в унитаз и лежу лицом вниз на прохладной плитке пола в санузле, слава богу, безукоризненные стандарты чистоты на вилле мадам Нефтис это позволяют.

Я уверена, что Доминик меня предал, и непременно разрыдалась бы, если бы перестала блевать.

Когда худшее позади – точнее, смыто в унитаз, я пытаюсь немного прибрать брызги и вдруг слышу за спиной шорох. Вытерев слезы туалетной бумагой, оборачиваюсь и вижу девочку лет двенадцати. Она сжимает обеими руками ведро.

– Мадам видеть тебя? – спрашивает девочка.

Я тупо смотрю на нее, не понимая, чего она от меня хочет. Наверное, вместе с ядом, который подсунул мне вражеский лазутчик, я выблевала все мозги.

– Я помыть, – говорит девочка и тянет меня за рукав. – Мадам тебя лечить, да?

– Я помою, – торопливо говорю я, – как только приду в себя.

Девочка делает протестующий жест.

– Я помыть с блеском.

Спорить бессмысленно, и я плетусь в свое ограбленное жилище. Вода в бутылках закончилась, а после Италии меня сто раз предупреждали, что пить воду из-под крана в Египте смерти подобно, так что я отправляюсь вниз.

Застегнув все карманы рюкзака, я в последний момент натягиваю штаны для йоги и обуваюсь. Не успеваю я спуститься, как меня встречает мадам Нефтис: с добродушной улыбкой и дымящейся чашкой чая в руке.

Сегодня она одета в еще более яркий ансамбль: ядовито-розовая туника и струящиеся черные брюки. Голову закрывает шелковый шарф с узором из черных и ярко-розовых полос. Мадам подмигивает мне кошачьим глазом с жирной черной стрелкой.

– Голова болит? Я сделать чай.

Она ставит на стол чашку, от которой поднимается пар. Я безвольно опускаюсь на стул и вливаю в себя сразу полчашки. Жидкость обжигает внутренности – дело не только в температуре – и воняет какой-то гадостью.

– Что это за мерзость? – непроизвольно вырывается у меня.

Мадам не обижается.

– Да, невкусно, но надо выпить. Тебе нужно восполнить потерю жидкости, правильно? И обезболить.

– У меня есть еще тайленол, – бормочу я и тянусь к рюкзаку, но мадам машет рукой.

– Не надо. Зажми нос. Допей чай. Я принесу завтрак.

Не успеваю я сказать, что не смогу съесть ни крошки, как она исчезает за бисерной шторой.

Я хочу крикнуть, чтобы она принесла бутылку воды, но мной овладевает безразличие. Я растекаюсь по стулу и мрачно пялюсь в телефон. Число моих подписчиков в инстаграме постоянно растет, после пересечения границы Египта я преодолела барьер в сто человек. Правда, у Доминика их одиннадцать тысяч. Одиннадцать тысяч! Мне его ни за что не догнать.

Мадам Нефтис выскакивает обратно с корзинкой, в которой дымится стопка питы, и вазочкой с какой-то пастой грязно-зеленоватого цвета. Лишь благодаря чаю с ужасным запахом мне не становится дурно от одного взгляда на эту зеленую мастику.

– Нет, спасибо, – начинаю я.

Невзирая на мой протест, мадам ставит еду на стол и подносит чашку к моим губам.

– Лучше, пей, – приказывает она.

Непонятно, что она имеет в виду: чтобы я не ломалась и выпила или что станет лучше, когда выпью. В любом случае у меня нет сил спорить. Жидкость успела немного остыть и все равно обжигает горло. Кажется, она даже ядренее, чем вчерашнее пойло Доминика. Но когда я ставлю чашку на стол, то чувствую, что мне не больно поворачивать голову. Я верчу ею в разные стороны, чтобы убедиться: боль действительно прошла.

К несчастью, волшебное средство от мадам Нефтис не только обезболивает, но и возвращает к реальности. Я вспоминаю, что у меня крупные неприятности. Услужливый мистер Мэдисон явно задумал недоброе.

Вновь появляется мадам, теперь она несет миску с нарезанными цитрусовыми. Взяв в каждую руку по четвертинке лимона, она выжимает в миску сок.

– Ешь, – требует она. – Тебе станет лучше.

– Мне уже лучше, – признаюсь я. – Только… послушайте, это очень важно. Помните Доминика? Ну, того парня? Он украл мои документы.

Мадам издает короткий смешок и, не обращая внимания на мои слова, отделяет от стопки лепешку.

– Вот так, – поясняет она, отрывая кусочек и макая в пасту. – Бобы фава. Вкусно.

Мадам подносит все это к моему рту. Я пытаюсь возразить, но она засовывает кусок лепешки мне в рот, как маленькой. Она права. Это реально вкусно. У меня громко урчит в желудке.

– Видишь, тебе надо кушать. Твой живот просит еды. – Она успокаивающе похлопывает меня по руке. – Он не украл. Он хороший мальчик. – Мадам указывает на мой рюкзак. –   Вот же твои вещи.

– Нет! – трясу головой я, потому что не могу говорить с набитым ртом. Проглотив еду, наконец объясняю: – Украл. Кошелек, паспорт. Мне надо в полицию… или… где у вас посольство? Американское. Они, наверное, могут…

Не успеваю я договорить, как дверь распахивается, и в комнату входит Доминик: бодрый и свежий, как огурчик.

– О, мистер Доминик! – радостно восклицает мадам. – Вы нашли, что хотели?

– Да, мадам, – говорит он и берет из моей корзинки кусочек питы.

– Ты собрала вещи? – обращается он ко мне, заметив рюкзак.

– Подожди! – возмущаюсь я, плюясь пастой. – Где мои документы?

На его лице появляется обиженное выражение.

– Я нашел способ выбраться отсюда, – сообщает он и хватает еще кусок лепешки. –   Ваша пита, – он подносит пальцы к губам и посылает мадам воздушный поцелуй, – просто божественна!

Мадам краснеет и хихикает, как школьница, но меня этим не проймешь.

– Где мои документы и кошелек? – более членораздельно повторяю я.

Доминик перекидывает ногу через второй стул за моим столом и роется в рюкзаке.

– Извини, что не предупредил. Я надеялся вернуться раньше, чем ты проснешься, поэтому не оставил записку.

Он кладет на стол мой кошелек. Открыв его, я вижу, что египетские деньги, которые поменяли мне в тур-агентстве, на месте.

– Ты не поверишь. Я обеспечил нам два места на вертолете швейцарской неправительственной организации, который доставляет снабжение.

Он достает из внутреннего кармана паспорта с визами.

– Они потребовали документы, что мы здесь на законных