Завет - Эрик ван Ластбадер

Ударной волной «ситроен» бросило вперед; каким-то чудом машина не перевернулась. Они были уже на трассе, когда в капот попал крупный обломок металла, скрученный и черный от копоти. Машину тряхнуло. Браво вцепился в руль так, что побелели костяшки пальцев. Они едва избежали столкновения с одной машиной, потом с другой, но наконец Браво справился с управлением, и они выехали на середину потока.

— Что там с Дженни? — с тревогой спросил он, не оборачиваясь и внимательно следя за дорогой.

— Без сознания. — Камилла пощупала пульс возле уха Дженни. — Но определенно жива. Сердце бьется совершенно нормально.

— Слава богу! — выдохнул Браво. Судя по всему, полиция пока не прибыла на место происшествия, но скоро они появятся, Браво был уверен. В зеркале он видел, как постепенно рассеивался кошмарный огненный шар над бензоколонкой, но теперь там начался пожар, и на фоне серого моросящего неба были прекрасно видны оранжевые языки пламени.

— Передай мне, пожалуйста, телефон, — сказал Браво. — Справа от тебя, на сиденье. Мне нужно закончить один разговор.

— Дорогой мой, как ты? — спросила Камилла, протягивая ему трубку.

Браво взял телефон дрожащей рукой.

Глава 11

Они проехали несколько миль, и Камилла убедила Браво остановиться и поменяться с ней местами. На негнущихся ногах он обошел «ситроен», наклонился, оторвал от корпуса машины застрявший в металле обломок «мерседеса» и, глухо выругавшись, отшвырнул его в сторону. Забравшись на заднее сиденье, он осторожно усадил бесчувственную Дженни рядом с собой, уложил ее голову себе на колени, аккуратно убрал с лица пряди волос. Его пальцы мягко поглаживали нежную кожу у нее за ухом.

Камилла молча наблюдала за тем, как он касается Дженни, в зеркале заднего вида. Наконец она тихо произнесла:

— Дорогой мой, пожалуйста, закрой дверь. Нужно ехать дальше.

Браво, смутно осознавая, о чем она говорит, выполнил ее просьбу. Машина тронулась с места. Он смотрел на Дженни, и мысли его витали где-то далеко, неясные, туманные, как серая пелена дождя над дорогой.

— Браво, — мягко сказала Камилла своим неповторимым голосом, не прислушаться к которому было просто невозможно, — на «мерседесе» были немецкие номера.

— Да, я видел, — бездумно отозвался он.

— Мы с тобой должны признать, что, возможно, прав был Джордан, а мы ошибались.

Камилла вела «ситроен» быстро и уверенно. Машина приближалась к отелю, расположенному рядом с высокой насыпной дорогой, протянувшейся, словно умоляющая о чем-то гигантская рука, к Мон-Сен-Мишель. Веками сюда сходились пилигримы со всего белого света, чтобы поклониться святому архангелу Михаилу; статуя святого возвышалась над древним монастырем на скальном пятачке в пяти тысячах футов над Ла-Маншем.

Браво вполне понимал чувства пилигримов, что из последних сил, с замирающим сердцем брели по этой дороге к аббатству, отчаянно нуждаясь в чуде. Он чуть крепче прижал к себе Дженни, в то время как Камилла вышла из машины и направилась к отелю. Им тоже необходимо было чудо, подумал он, чтобы найти свободные номера в Мон-Сен-Мишель в середине лета.

Он проследил глазами за возвращавшейся Камиллой. Она решительно шагала к машине, на губах играла легкая улыбка.

— Идем, дорогой, — сказала она, открывая дверцу. — Наши комнаты ждут нас.

Комната была чистой и аккуратной. Ничего особенного, современный безликий интерьер, однако располагался номер на третьем этаже, и благодаря этому из венецианского окна открывался фантастический вид на канал и на Чудо Запада, как называли аббатство Мон-Сен-Мишель сами французы. Сейчас, впрочем, из окна ничего не было видно, кроме темных очертаний в зыбкой пелене тумана. Рядом с окном стояли диван-кровать и кресло, обитые темным твидом; между ними — низенький деревянный столик. Дверь в дальней стене вела в ванную комнату. По правую руку от входа стояли кровать и два одинаковых ночных столика с лампами на них. Паркетный пол, стены песочного цвета. Мягкий, рассеянный свет, заполняющий комнату, шел, казалось, со всех сторон, так что предметы не отбрасывали теней.

Браво сел на кровать, все еще держа Дженни на руках. Камилла протерла губкой, смоченной в теплой воде, ссадины на ее руках и на затылке. Браво надеялся, что плащ хотя бы отчасти защитил ее от более серьезных повреждений. Нужно было снять его с Дженни, но они долго не решались, боясь неловкими движениями причинить ей вред.

Наконец Браво осторожно уложил Дженни на кровать и прикрыл легким одеялом. Камилла смазала царапины антисептическим кремом.

— Камилла, ей нужен врач. Чем дольше она без сознания, тем опаснее…

Камилла опустилась рядом с ним на кровать и, наклонившись над Дженни, осторожно приподняла ее веки.

— Зрачки не расширены. Похоже, она просто спит. Думаю, все в порядке.

— Но…

— Идем, дорогой мой. — Камилла поднялась и взяла его за руку. — Ей нужен отдых, вот и все. Как и нам с тобой.

— Я не хочу оставлять ее одну.

— И не надо. — Браво был слишком расстроен и растерян, чтобы заметить крошечную паузу перед этой репликой. — Но тебе нужно немного времени, чтобы привести себя в порядок. Иди в ванную. Не переживай так, я присмотрю за ней.

Браво кивнул. Как только за ним закрылась дверь, Камилла принялась осторожно и методично обследовать комнату. Она прекрасно знала, что именно ищет. Найдя сумку Дженни, она быстро просмотрела содержимое, перебирая вещи со сноровкой опытного ростовщика. На первый взгляд, ничего особенного. Но Камилла ожидала этого; Дженни Логан недаром была стражем. И все же у нее должно быть с собой какое-то оружие, и его нужно было спрятать так, чтобы не заметила служба безопасности в аэропорту. В конце концов Камилла взяла в руки коробочку для пудры, несколько менее изящную и гораздо более тяжелую, чем положено быть пудренице. Она открыла ее и обнаружила отнюдь не пудру с пуховкой, а маленький складной нож. Камиллу не обманул несерьезный размер ножа и перламутровые накладки на рукояти. Она нажала на кнопку, и из паза выскочило тонкое, острое лезвие из нержавеющей стали. Камерой мобильного телефона она сделала несколько снимков ножа в раскрытом и сложенном виде и тут же отправила их, набрав парижский номер. Тщательно обтерев нож, она вернула его в пудреницу и положила коробочку на место за мгновение до того, как из ванной вышел Браво.

— Как она? — спросил он. Вымытые волосы влажно блестели.

— Пока без изменений. — Камилла жестом указала ему на диван возле окна. — Давай присядем вот здесь, так мы сможем заметить любое ее движение.

Снаружи, за окном, клубился густой молочно-белый туман, — словно отель заметала вьюга. Еще можно было разглядеть силуэт древней статуи архангела Михаила, словно поражающего змия, кольцами вьющегося у него в ногах. Но внушительный монастырь полностью поглотила серая пелена, и золотой архангел, полный праведного гнева, казалось, парил в небе на невидимых крыльях.

Некоторое время они сидели молча. Потом Камилла произнесла:

— Как бы мы ни устали, нужно кое-что обсудить прямо сейчас. В Америке с вами тоже произошло нечто в этом роде?

— Приблизительно. — Браво сидел, наклонившись вперед и опершись локтями о колени. Глаза ввалились, бледное лицо не выражало никаких чувств.

— Значит, Джордан был прав. Это немцы…

— Вассерштурмы здесь совершенно ни при чем! — взорвался Браво. Встав с дивана, он подошел к кровати и принялся смотреть на бледное лицо Дженни. Ее веснушки куда-то исчезли, все до единой, на виске просвечивала через кожу тоненькая сеточка голубых вен.

Камилла помолчала, а потом поднялась и быстро подошла к нему.

— Браво, я совсем сбита с толку, — мягко сказала она. — Может быть, пришла пора объяснить мне, что происходит?

Он не отвечал, и она развернула его лицом к себе.

— Почему ты мне не доверяешь?

— Камилла, я хочу, чтобы ты уехала. Прямо сейчас.

— Что?

Он взял ее под локоть и довел до двери.

— Садись в машину и поезжай в Париж.

— Оставить вас здесь в таком положении? Ты шутишь?

— Нет, Камилла. Я до отвращения серьезен.

Камилла попыталась освободить руку, но он еще крепче сжал ее локоть. Пару секунд она продолжала сопротивляться, потом смирилась и затихла. Они стояли и молча смотрели друг на друга. Безмолвный, ожесточенный обмен взглядами продолжался несколько минут. Со стороны это больше всего походило на отчаянный спор упрямого подростка с озабоченной воспитанием сына матерью.

— Игры кончились, Камилла. Эти люди ведь на самом деле пытаются нас убить…

— Какие люди? Тебе известно, кто за этим стоит? Браво, ты меня пугаешь!

— Значит, я добился, чего хотел. Камилла, я и так уже подверг тебя слишком большой опасности. Я никогда себе не прощу, если с тобой по моей вине что-то случится.