Что вдруг - Роман Тименчик

– Мы откроем здесь «подвал» – «Бродячую собаку», только для себя. Для своих, для друзей. Для знакомых. Это будет и не кабаре, и не клуб. Ни карт, ни программы! Все это будет замечательно, уверяю тебя. Интимно, понимаешь… Интимно, прежде всего» (Могилянский Н. О «Бродячей собаке» // Звено. (Париж). 1925. 21 декабря; Воспоминания о серебряном веке. М., 1993. С. 444–445).

О К.М. Миклашевском (1886–1944) см.: «За революционным фронтом я плетусь в обозе 2-го разряда…»: Из писем К.М. Миклашевского к деятелям театра / Публ. Р. Янгирова // Минувшее. [Вып.] 20. М.; СПб., 1996. С. 404–431; один из лидеров «Собаки» и активный сотрудник «Привала комедиантов», он говорил в 1919 г. о кабаре и театрах миниатюр: «Они уже сказали свое слово и уже несколько приелись» ([Б.п.] У рампы // Вечерний час (Одесса). 1919. 25 (12) февр.). О Николае Васильевиче Дризене (Остен-Дризене) (1868–1935) см. статью А.М. Конечного: Русские писатели. 1800–1917: Биографический словарь. Т. 2. М., 1995. С. 182–183.

Ср. о В.М. Уваровой: «милая, кроткая, ласковая, тонкая, изящная женщина, с лицом несколько умученным, но на котором, как у большого ребенка, сияли добрые серые глаза» (Мгебров А. Жизнь в театре. Т. 1. Л., 1929. С. 356). См. также рассказ о том, как Пронин, женившись на дочери известного доктора Уварова и уже имея дочь (которую называл Прозерпиной), поехал с сестрой жены в Швейцарию (Могилянский М.М. Повесть о днях моей жизни (РГАЛИ. Ф. 1267. Оп. 1. Ед. хр. З. Л. 79–79 об.)). От пронинского подвала В.М.Уварова была отстранена в феврале 1913 г. после конфликта с другими членами правления. Претензии последних были оглашены печатно: «Несколько раз г-жа Уварова, не имеющая никакого отношения ни к искусству, ни к литературе, не пропускала на собрания весьма видных литераторов, чем впоследствии, когда выяснялось, кто были «забракованные лица», очень конфузила правление «Бродячей собаки» <…>Теперь «под горячую руку» г-жи Уваровой попал председатель правления «Собаки» артист В.А. Подгорный, которого она оскорбила во время исполнения режиссерских обязанностей» (День. 1913. 26 янв.).

В числе «жертв» Уваровой называли П.Е. Щеголева и А.Т. Аверченко (В «Бродячей собаке» // Обозрение театров. 1913. 27 янв. № 1981). Ср. сообщение в заметке «Бродячая собака» (подписанной «К.») о том, что в означенной «Собаке» («где-то на Конюшенной») собираются люди искусства «уже несколько месяцев» и туда не впустили «Вл. Азова и К°»: Против течения. 1912. 17 марта; Владимир Александрович Азов (1873–1948) – юморист, сотрудник «Сатирикона». Видимо, тот же эпизод рассказан в воспоминаниях Ольги Высотской: «Два случая, когда веселье перешло границы, запомнилось мне. Был такой закон: после 3-х часов ночи новые посетители в подвал не пускались, и [после] 5 часа ночи все рестораны закрывались. Так вот, один раз писатели и художники журнала «Сатирикон» во главе с Аркадием Аверченко, после 3-х часов ночи решили взять «Бродячую собаку» приступом; они стучали, кричали, ломились в дверь… Тогда те, что еще сидели в подвале, сделали вылазку. Возглавлял вылазку художник Сапунов, композитор Цыбульский, Борис Пронин. На Михайловской площади завязалась битва. Но, когда раздались полицейские свистки, «сатириконцы» обратились в бегство» (Театр. 1994. № 4. С. 87). В связи с конфликтом члены Общества Интимного театра во главе с Н.Н. Евреиновым и хореографом В.И. Пресняковым произвели ревизию (Ратмир. Бунт «Бродячей собаки» // Воскресная вечерняя газета. 1913. 27 янв.), показавшую, что касса подвала пуста, а бухгалтерия находится в хаотическом состоянии (Обозрение театров. 1913. 30 янв.).

Вера Николаевна Королева (1889–1918) после окончания гимназии в Перми поступила на Бестужевские курсы по историческому факультету, а затем – в драматическую школу Поллак, где преподавал Мейерхольд, вслед за которым перешла в его собственную школу, выступала в Доме интермедий, затем работала в Таганрогском городском театре, а с 1911 г. – в Общедоступном (Передвижном) театре. См. некролог ей Я.Г. Гуревича-Крюковского: «У нее был благородный вкус, способность к горячим увлечениям…» (Записки Передвижного театра. 1918. № 12. С. 3–4). См. в комментариях П.Н. Медведева (по-видимому, со слов Л.Д. Блок) к словам А.А. Блока в записи от 22 марта 1913 г. – «жена Пронина, прекрасная, я все на нее взглядывал» – «В.Н. Королева» (Блок А. Дневник: 1911–1913. Л., 1928. С. 193, 226. прим. 197). Ср. в воспоминаниях В.Чекан «горящие глаза трагически погибшей Верочки Королевой» (Чекан В. Старинный театр: Испанский цикл: Евреинов – Дризен // Жизнь искусства. 1922. 29 мая).

Евгений Александрович Бернардацци (1883–1931) закончил жизнь в Кишиневе – там, где его отец А.О. Бернардацци (1831–1907) был первым главным архитектором.

Действительный член «Бродячей собаки» Александр Александрович Бернардацци (1871–1931) – автор известного в Петербурге доходного дома на углу Офицерской и Английского проспекта, прозванного «Дом-сказка», декорированного майоликовыми панно по эскизам М. Врубеля (разрушен бомбой в 1942 г.), с 1911 г. архитектор Департамента народного просвещения, автор проекта здания 6-й гимназии (1914–1916) по ул. Ломоносова, 5. В июне 1917 г. покинул Петроград для работы в Екатеринбурге и Перми. После революции жил в Харбине, где основал студию «Лотос».

Его имя названо в числе первых посетителей подвала в мемуарах Н.В.Петрова: «Анна Ахматова, Н.С. Гумилев, К.Д. Бальмонт, Игорь Северянин, М.А. Кузмин, П.П. Потемкин, Саша Черный, О.Э. Мандельштам и Георгий Иванов представляли Цех поэтов; <…> редакция журнала «Аполлон» была представлена Сергеем Маковским [и] С. Ауслендером, а театроведение князем В.П.Зубовым. С первого же дня постоянными и активными “друзьями“ “Собаки“ были певица Зоя Лодий, профессора Андрианов <sic!>, Е.[В.] Аничков, архитектор Бернардацци, художник и доктор Н.[И.] Кульбин и общий любимец Петербурга клоун Жакомино. Среди молодежи помню двух студентов консерватории Сережу Прокофьева и Юру Шапорина. Прочитав перечень этих имен, сегодняшний читатель обратит внимание на его пестроту, на то, что иные из откликнувшихся на призыв “Бродячей собаки“ стояли отнюдь не на верных позициях. Но “Собака“ не вырабатывала своей платформы, объединяя самых различных художников, каждый из которых приносил свое, личное. Может быть, в этом и была наша платформа?» (Петров Н. 50 и 500. М., 1964. С. 145).

О нем см. также мемуарную запись в дневнике художницы Л.В. Яковлевой-Шапориной: «На углу Литейной и Симеоновской встретила Н.К. Цыбульского и А.А. Бернардацци. Последний был в восторженном состоянии: «Я счастлив, говорил он, что мой отец (может быть, дед) принял русское подданство. Я горд, что я русский. Какая удивительно бескровная революция!» (Яковлева Л.В. Дневник 1917 г.; приписка от 21 октября 1949 г. (ОР РНБ. Ф. 1086. Ед. хр. 1).

Вера Александровна Лишневская (1894?-1929?) – дочь архитектора А.Л. Лишневского, в первом браке – за архитектором Владимиром Наумовичем Кашницким. См. о ней воспоминания Елены Тагер: «Мы встретили новый, 1917 г. в “Привале комедиантов” <…> На столиках вместо скатертей лежали деревенские цветные платки. Электрические лампочки загадочно струили свет сквозь глазные отверстия черных масок. Столики обслуживали арапчата в цветных шароварах. Подобно гению этого места, улыбалась гостям хозяйка – молодая брюнетка восточного типа, в эффектнейшем платье, сочетавшем белое, красное и золотое. Ее муж, директор подвала Б.К.Пронин, ходил между столиками, а за ним брела какая-то беспородная шавка, изображая или символизируя “Бродячую собаку”, предшественницу “Привала комедиантов”» (ПК. С. 133). См. также рассказ о встрече с ней в 1915 г., когда только планировался «Привал комедиантов»:

«Мастерская – большая высокая комната. На заднем плане комнаты – второй этаж – балкон, превращенный в альков. На переднем – стена с застекленной верхней половиной. Внизу пусто, и только один угол занят круглым столом, стоящим на прекрасном персидском ковре. Рядом чугунная печь. Вокруг стола – павловские красного дерева кресла, обитые старинной русской парчой. За столом женщина лет тридцати. Пронин показывает Мейерхольду свое хозяйство: несколько хороших эскизов Судейкина. «Сейчас будем пить кофе», – говорит Пронин мне. «Это Саломея», – указывая глазами на женщину, шепчет он Мейерхольду. Женщина действительно похожа на один из рисунков Бердслея к «Саломее». Это жена Б.К.Пронина и, как оказывается, главное действующее лицо и пружина всего предприятия. Она добывает деньги и решает большинство всех вопросов, она хозяйка дела»» (Рыков А.В. Мои встречи с Мейерхольдом // Художник и зрелище. М., 1990. С. 321).

В 1921 г. Кузмин, крестный отец ее дочери Евдокии, которой он посвятил стихотворение «Девочке-душеньке», вошедшее в его книжку «Двум» (Кузмин М. Стихотворения. СПб., 1996. С. 339), записывал в дневник: «Были у кумы. <…> Вертится Федорович, на посылках. Что это: новый роман? Одобряю более, чем эту балалайку – Луначарского» (Минувшее. [Вып.] 12. С. 453). В.А. Лишневской отвел раздел в своих «Петербургских зимах» Георгий Иванов (Иванов Г. Соч. в 3-х тт. Т. З. М., 1994. С. 45–54). См., например: