Игра законом - Роман Симоненков

– Ты зачем его завалил, сволочь? – агрессивно начал худой и высокий, который ехал за рулём автомобиля.

Глеб, оценивая ситуацию, молчал. Больше всего ему не следовало сейчас сталкиваться с правоохранительными органами. Отсутствие документов могло сыграть как на руку, так и против него. Наверняка, информационная база федерального розыска уже хранит все ориентировки на беглеца.

– Мужики, это не я, – сообразил бывший детектив, решив играть пострадавшего. – Я автостопом до Брянска добирался. Погода ветреная была, утром промёрз и к кавказцам в машину сел с дури. Правило своё нарушил, бес попутал… Ааа, что говорить, сам виноват… Ограбили, отобрали рюкзак с провизией и документами, хорошо, не грохнули… Завезли от шоссе и выбросили на обочине… Ботинки даже сняли гады.

Мужики переглянулись. Было очень похоже на правду, но сейчас надо было найти виновного, отчитаться перед руководством. Глеб, воспользовавшись небольшой паузой, старался по любым деталям речи и одежды понять, какой сейчас год. Прямиком спросить было бы венцом неразумности. Заподозрив неполадки с головой, охранники без сомнения отвезут его для выяснения личности и цели визита в хозяйство. Понять ничего было нельзя, так как деревенские мужики и через сто лет могли выглядеть именно так. Борода, солдатские ботинки, покупной камуфляж… Ружьё!!! Стволы не ржавые, деревянное цивьё не выцвело, кожаный ремешок не сильно вытерт. Даже учитывая вековые традиции российских оружейников, можно было с уверенностью сказать, что временной интервал разорван не более, чем лет на двадцать.

– А столб? Зачем завалили? – вмешался в допрос пожилой человек с круглым, но не безобразным животиком.

– Один пьяный был. Особенно буйный и здоровенный детина. Руками вырвал, сами посмотрите…

Глебу мельком пришла в голову мысль о том, что черепные коробки обоих стражей в секунду треснут в его ладонях, как грецкие орехи в зубах щелкунчика, но, быстро отогнав чёрный вихрь ума, стал представлять любовь к этим двум незнакомым людям. Вообразил большое мутное пятно по имени Любовь, которое окружало и защищало его. Представил, как дикий лев, вошедший в сферу действия пятна, стал милой ласковой кошкой.

Водитель Нивы не поленился спуститься к полю и прокричал: «Не пилили, Захар, и не топор! Даже от ног следов нет. Вот это номер…»

– А сам-то откуда? – совсем по-свойски, по-деревенски знакомо спросил высокий.

– Я из Москвы, к родственникам ехал, – не соврал, но и не признался Жига.

– Куда ты теперь в таком виде двинешься, что нам с тобой делать-то? – спрашивал сам у себя пожилой толстяк.

– До станции подбросьте добрые люди, а я как-нибудь попробую с проводником договориться…

– Поезда пассажирские до районного центра уже с полгода не ходят…

Фраза заставила опять вспомнить про мучающий вопрос времени.

– Не берите в голову, путник всегда дорогу отыщет, – продолжал настаивать Жига, понимая, что в деревне ботинки, хлеб и денег на дорогу ему найти удастся. А вот четырёхкилометрового марш-броска босиком по осеннему асфальту избежать хотелось.

Следующий час очень полезно было бы понаблюдать человеку, который желал понять для многих загадочное и необъяснимое выражение под названием «русская душа». Не успел стартер прокрутить маховик мотора, как на колени потенциального вредителя из бардачка вывалились два бутерброда с одесской колбасой, солёный огурец и чуть начатая бутыль с мутновато-жёлтой жидкостью. Глеб тщательно пережёвывал пищу, смаковал послевкусие и думал о том, что любовь всегда порождает любовь, а пусть даже скрытая ненависть всегда порождает ненависть. В машине мужики рассказали про то, как распалось опытное хозяйство, а около года назад западный инвестор скупил все местные поля для разведения канадских быков. Быки эти славились быстрым ростом и ценной шерстью, защищавшей их в любые морозы. Более тысячи животных на сегодняшний день выгуливалось на огороженной территории, а количество голов в течении трёх лет должно было увеличиться в четыре раза. Знаменитый в московских ресторанах стейк Рибай из австралийской говядины имел чисто российские корни.

Мутная жидкость оказалась самогоном. Настоящим, «своим», настоянным на кедровых орехах и черносливе. Глеб лишь дегустировал напиток, понимая, что самое главное для него сейчас – светлая голова и незатуманенный разум. У железнодорожного вокзала из багажника в руки беглеца проследовали тёплые шерстяные носки, резиновые галошки с высокими бортами и армейский утеплённый бушлат. Отказываться было просто глупо, кроме того, на румяных от прохлады лицах охранников читалось искреннее желание помочь. Корчагина стала грызть совесть за сломанный столб и дурные мысли. Прищурив глаза почти целиком, так, что сквозь еле заметные точки виднелись облики обоих «пастухов», Жига открыл для себя доступ к работе всех внутренних органов. Цветовой спектр позволял установить самые проблемные для здоровья области. Предстательная железа высокого и опухоль правого надпочечника пожилого в ближайшие пару лет уничтожили бы физические оболочки двух дорожных мужчин. Лишили жизни двух порядочных семьянинов и просто хороших людей. Проблема их состояла в том, что душа обоих не видела больше смысла оставаться в этом временном «костюме», так как ум блокировал любое восходящее движение души. Объяснять что-либо смысла не имело, так же, как не имело смыла заботиться о первом встречном, неизвестно каким образом оказавшемся внутри охраняемой территории. Не выдавая своих намерений, Глеб подошёл к мужикам и по-братски обнял их за плечи, усиливая потоки первичных материй и открывая сердечный силовой центр. Потекла любовь. Кровяные эритроциты, обернувшиеся девять раз по всему телу, вкачивали кислород и многократно увеличивали собственный иммунитет организма. К вечеру, может быть, кто-то заметит повышенную температуру тела, но никогда не поймёт, что это всего лишь победное шествие самой жизни. Каким образом это работало, сам лекарь описать не смог бы, моголинян просто знал и умел!

Радио FM волна Нивы сообщила самую важную на сегодняшний день новость. В сводке синоптиков ключевым словом стала дата прогноза погоды. Время не сдвинулось ни на день! Проводив взглядом новых друзей, беглец решил не проявлять присутствие в деревне. Прорабатывая предполагаемые места укрытия, оперативники обязательно наведут справки у деревенских стукачей. Напившись воды прямо из колонки, Глеб твёрдо решил добраться до деревни, где когда-то жила знахарка Анатастасия Святозаровна, по пути навестив могилу пращуров в деревне Уруга. В старых поселениях всегда можно было найти заброшенный дом для ночлега или, на худой конец, крытый сеновал. Подходить близко к своему бывшему дому было просто нельзя. Ещё держала память, как, продав обитель рода, восемнадцатилетний пацан двое суток не мог уехать из посёлка, ночами тайком пробираясь на участок. И сейчас казалось, что родные березы, родные до последней чёрточки на белёсой коре, заставят его потерять голову.

Глеб перебрался через железнодорожные пути и оказался в школьной посадке. Когда-то посаженная школьниками роща со смешанными деревьями тянулась вдоль рельсов ровными рядами, во многих местах поросшими диким кустарником и высокой травой. Сквозь просветы леса виднелись деревенские огороды, за которыми бежала нужная дорога. Уверенную поступь по лесной тропе прервал хриплый звериный рык. У трёхствольной старой осины, всего лишь в нескольких шагах от человека, готовился к атаке старый волк. Загривок матёрого вздыбился, а рык обнажил грозные клыки. Вслед за кукушкой волк стал очередной природной аномалией. Что-то заставило зверя покинуть дремучий лес до поздней осени, и это не мог быть голод. Глеб не помнил, и никто не рассказывал, чтобы волки приходили так близко к посёлку.

И тут Жига вспомнил про Волкодлака. Мгновения хватило, чтобы узреть полуволка, который выглядел на удивление бодро, и облик стал более человеческим. Удивляло, что астральная сущность осознавала опасность, которая грозит её энергетическому донору в физическом мире. Расстояние между ними стало резко сокращаться, и тонкое тело вол-колюда, вытягиваясь, стало сливаться с Глебом. Моголинян потерял его из виду, но почувствовал истинное единение со зверем внутри.

Небо распахнулось большими голубыми просветами, но для человека лес выглядел так, словно на многие вёрсты отсюда не было ни одной живой души. Жуткие косматые ветки деревьев щупальцами свисали над тёмно-коричневой землёй. Тягучее, безмолвное противостояние человека и зверя, которое, казалось, можно попробовать на вкус, смёл порыв единения с Волкодлаком. Этот порыв наделил силой, окатив волной пламенной ярости. Никогда прежде не было такого невероятного чувства уверенности и превосходства над противником. Ощущения не были похожи на известные человеку эмоции. Корчагин обрел новые возможности, которые были не вполне человеческими. При этом, несмотря на ярый вихрь, его окружало и защищало что-то, похожее на приятное облако. Любовь. Глеб чувствовал абсолютную защиту от любого негативного воздействия со стороны. С ним произошло и продолжало происходить нечто такое, что никакими известными законами природы объяснить было нельзя.