Под крылом Ангела - Алиса Лунина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эд дернулся, как будто в него уже выстрелили, забубнил что-то невразумительное, пытаясь уйти от ответа.
— Отвечай четко и ясно! — гаркнула Марианна, как заправский фельдфебель.
Барбара впилась в Эда глазами — его ответ был для нее очень важен.
«Ну же, Эд, скажи, что любил меня и любишь, и пусть она застрелит нас обоих. Черт побери, это будет прекрасная смерть!»
Но Эд мешкал с ответом.
— Смотрите, мнется, как школьник, получивший двойку, — расхохоталась Марианна, — или как нашкодивший пес!
Эд вспыхнул и осмелился попросить супругу вести себя сдержаннее и не унижать его достоинство.
Однако та не приняла в расчет его пожелание и даже пообещала все достоинства — решительно все! — оттяпать под самый корень.
— Ах, Марианночка, — вздохнул Эд. — Ты всегда была несколько экспрессивна!
— Ты мне зубы не заговаривай! — рявкнула Марианна. — Отвечай, блудил?
Эд тяжело вздохнул и украдкой взглянул на Барбару.
Ему, конечно, было нелегко определиться с ответом — с одной стороны, за признание связи с Барбарой и впрямь можно схлопотать дырку в костюме, а с другой, не может же он отрицать очевидное. Тем более в ее присутствии.
— Да, — наконец решился Эдуард. — Сколь ни печально, дорогая, но я вынужден признаться — у меня были женщины, помимо тебя.
— А конкретно эта женщина? — Марианна ткнула пальцем в Барбару.
Эд запунцовел, потупился.
— Да.
Получив признание, Марианна издала торжествующий вопль, а потом очень быстро, на манер скороговорки, прокричала:
— Вдруг! Охотник! Выбегает! Прямо! В зайчика! Стреляет! Пиф-паф, ой-ой-ой! Умирает! Зайчик! Мой! — Остановившись, она задала вполне риторический вопрос: — А разве это хорошо — блудить при живой жене? Разве это правильно, нравственно, достойно?
Эд развел руками:
— Конечно, нет. Но в жизни случается всякое! Так сложились обстоятельства!
И тут раздался крик пожарной сирены. Марианна заорала так, что ее рот превратился в щелочку, стены затряслись, а присутствующие едва не скончались на месте. Кричала она долго, дольше, чем могли выдержать окружающие. Барбара закрыла уши и зажмурилась. Но все равно не помогло.
Прооравшись, Марианна встряхнулась и совершенно спокойно велела мужу:
— Не смей разговаривать со мной, как с дурочкой!
Эд затравленно посмотрел на нее и промолчал.
Марианна уселась в кресло и произнесла сакраментальное:
— А как ты думаешь, дорогой, на что способна женщина, если ее довести?
Эд не ответил, но по его лицу было ясно: он подозревает, что на многое.
— Ну-с, мой дорогой муж, может, пришла пора объясниться?
В ответ раздался жалкий лепет.
Бася решила принять огонь на себя и обратилась к Марианне исключительно доброжелательным голосом:
— Марианна, э… простите, не знаю вашего отчества.
— Тебе и не нужно, — усмехнулась Марианна. — Вот этот зато хорошо знал и отчество, и папу моего, известного советского режиссера. Не так ли, Эдик?
— Да, талантливый был человек! — кивнул Эдуард.
— Так вот, Марианна, — продолжила Бася. — Позвольте я скажу вам как женщина женщине: — Мужчины вообще по природе своей склонны к изменам и непостоянству, и это, видите ли, заложено в них самой природой…
Но Марианна довольно грубо оборвала ход Басиных рассуждений.
— Ишь! Скажет она мне как женщина женщине! Я-то женщина, можешь не сомневаться, а ты блудница подзаборная!
— Ну хватит уже! — крикнула Бася, теряя всякое терпение. — Что вы себе позволяете!
— Закрой рот, — рявкнула Марианна, — и не лезь в мои отношения с мужем. Я с ним поговорить хочу!
Внезапно Барбаре пришла в голову спасительная мысль: а что, если попытать удачу, вдруг удастся использовать этот шанс на спасение?
Она робко попросила Марианну разрешить ей сделать один звонок:
— Понимаете, моя знакомая задерживается, я хотела бы позвонить ей, может, вы будете столь любезны и разрешите?
Как ни странно, Марианна проявила любезность и разрешила:
— Звони. Только быстро!
Барбара схватила трубку и отошла к окну. На ее счастье, Марианна в это время увлеклась разговором с Эдом, и можно было говорить относительно свободно.
Участковый Прохоров ответил, что слушает. В голосе угадывалось напряжение, которое усилилось, когда он понял, что звонит Барбара.
— Ну, и чего вам?
— Мне срочно нужна ваша помощь! — быстро зашептала Бася.
Прохоров шепот не расслышал и как-то мрачно поинтересовался:
— Что вы там пыхтите?
Бася произнесла громче:
— Я нуждаюсь в вашей помощи!
— Послушайте, гражданка, вам что, заняться нечем? Скучаете?
— Если бы! Меня и моих гостей захватили в плен!
— Чеченские террористы? — хмыкнул Прохоров.
— Нет, хуже! Женщина! Жена моего любовника. Она сумасшедшая! Наверное, сбежала из сумасшедшего дома!
— А может, вы тоже оттуда? — не выдержал Прохоров. — У меня давно закралось такое подозрение!
— Ну, знаете ли! — возмутилась Бася. — Как вы смеете вообще! Тоже мне, страж порядка! Ваша обязанность — спасать людей, которые нуждаются в помощи!
— Слушайте, гражданочка, я и вижу, что вы нуждаетесь в помощи! Психиатрической!
— Да не сумасшедшая я, как вы не понимаете! Ну какой вы тупой! Как таких только держат на службе!
— Поаккуратнее в своих высказываниях! — разозлился Прохоров. — Будете хамить, я приеду с нарядом и заберу вас в обезьянник!
И тут Барбару осенило: а что, если и впрямь нахамить ему так, чтобы он на самом деле отправился с нарядом арестовывать ее за хулиганство? Милиция приедет, а тут Марианна с пистолетом, они ее по ходу дела повяжут и спасут их всех от смерти?!
Значит, надо довести Прохорова до белого каления, чтобы он действительно подорвался и поехал к ней!
— Ты грязное мерзкое животное! — с вызовом заявила Бася.
Прохоров замолчал, по всей видимости, переваривая услышанное.
Барбара быстро добавила, чтобы усилить эффект:
— Да ты, Прохоров, урод из уродов! Таких, как ты, надо топить в детстве!
Прохоров забулькал, как закипающий чайник, но промолчал.
Барбара добила участкового услышанной где-то фразой:
— Оборотень в погонах!
И тут Прохоров загудел, уже как пылесос:
— Бесстыжая! Негодяйка! — Закончил он гневную тираду выводом: — Я думал, вы больная, и относился к вам с сочувствием, а вы просто хулиганка!
— Подождите! — растерялась Барбара. — Так вы приедете?
— Куда? — простонал несчастный.
— Ко мне! Забрать меня в обезьянник?
— Нет! — рявкнул Прохоров. — На хрена ты нам нужна в обезьяннике! Все! Не звони мне больше. Я заблокирую этот номер и вообще разобью этот телефон! — И отрубился.
Похоже, и впрямь разбил. Вот гад какой! Благородным, видишь ли, оказался, не захотел сумасшедшую арестовывать.
Значит, шансов на спасение нет… Безумная Марианна их с Эдом пристрелит. Печально, но, в сущности, красиво… «Они любили друг друга и были убиты в один день из-за своей любви».
Ну и ладно — вот было счастье, огромное, невозможное, на всю жизнь счастье, и эта смерть — всего лишь маленькая плата за него… Разве я не готова заплатить столь ничтожную цену? Жаль только, что Эд так никогда и не узнает о ребенке. И жаль бедного малютку, которому не суждено родиться!
Барбара положила телефон и покорилась судьбе.
* * *Тем временем Марианна в выяснении отношений с мужем решила докопаться до самой сути:
— До чего же ты дошел, жалкий, ничтожный человек!
Эд стоял с повинной головой, всем видом выражая согласие: дескать, да, жалкий, да, ничтожный, все, что хотите, и как вам будет угодно.
— А когда-то ты был сильным! Смелым! — выкрикивала Марианна. — Мужественным! Щедрым! Благородным! Ты только вспомни, как у нас с тобой все начиналось!
Эд с готовностью кивнул, подтверждая, что он, конечно же, помнит. Начиналось все совершенно замечательно, и в наших силах, Марианночка, сделать так, чтобы и закончилось неплохо. По крайней мере, без трупов и крови.
— Ты читал мне стихи! Про ромашки и колокольчики! Уверял, что мы будем вместе до гроба!
На лице Эда застыло страдание, он морщился, как от сильной зубной боли.
— Было? Подтверждай! — крикнула Марианна.
Эд пожал плечами, мол, было, не отказываюсь.
— Дак это обычная история! — вклинилась в разговор Соня. — Все они так — сначала ромашки и колокольчики, а потом поворачиваются задом! Как говорится, не вы первая!
— Но я не из тех, кто позволяет с собой так поступать! — гордо заявила Марианна.
Барбара не сдержалась, заметила с иронией:
— Скажите, пожалуйста, не из тех! Это потому вы так уверенно держитесь, что вам случайно попал в руки пистолет. А не будь его, кто бы вас вообще стал слушать и воспринимать ваши угрозы всерьез?
