Под крылом Ангела - Алиса Лунина

— Не в пистолете дело! Не будь его, я бы все равно справилась с ситуацией! — Марианна рассмеялась и достала из сумки какой-то пузырек.

— Что это? — вздрогнула Бася.

— Серная кислота! — доброжелательно ответила Марианна. — Думала тебе или ему, а может, обоим в рожу плеснуть!

Эд инстинктивно отклонился от Марианны.

— Хотя с пистолетом, конечно, сподручнее, — хихикнула Марианна, — удобнее! Мне этого мужика (она кивнула в сторону Чувалова) сам бог послал!

— Да, — с горечью заметила Барбара, — так всегда и бывает: меч поднявший от меча и погибнет. Ты, Семен, пришел с мечом, вот теперь и получай наравне со всеми!

Чувалов промычал, что давно сам пожалел и искренне раскаивается.

— Ясное дело, не хрен было пистолетом махать. Надо было сразу вас в расход пустить и идти в кабак отмечать Новый год!

— А главное, знаете что? — Марианна усмехнулась. — Я могу с вами сделать все, что угодно, а мне за это ничего не будет!

— Не факт, — нахмурился Чувалов. — Может, признают тебя, тетенька, вменяемой и заставят отвечать по полной!

— Не признают! — махнула рукой Марианна. — Это уж вопрос решенный!

— Но есть еще Божий суд! — со слезами на глазах заметила Соня.

Марианна хмыкнула — дескать, ну с этим мы как-нибудь разберемся, и изрекла:

— Сказано же было: «Не вожделей и не изменяй!» А ежели ослушался, так извините — глаз за глаз, зуб за зуб, и нечего на божьи суды кивать! Вот я, например, вела праведную жизнь и не изменяла мужу даже в мыслях! Я, кажется, делала все для того, чтобы ему было хорошо со мной! Как я старалась, если бы вы знали! Украшала квартиру, подбирала предметы интерьера, чтобы все в одной гамме — красиво и элегантно, в самом лучшем розовом цвете! Я следила за собой и не ела после десяти вечера. Я готовила Эдуарду супы и варила яйца именно вкрутую, как он любит. Хотя это неправильно. Это моветон, черт знает что такое, — яйца всегда надо варить всмятку. Но он ничего не оценил! Мои жертвы оказались напрасны. Уже через полгода после того, как мы поженились, этот подлый трус сбежал от меня. Наврал, что уезжает на съемки на полгода, а потом позвонил и сказал, что из художественного фильма режиссер решил сделать сериал минимум из ста серий и съемки затягиваются еще на год. А может, на два. А потом выяснилось, что он вообще в это время не снимался, а играл в театре, подлый враль! И жил с какой-то актриской! К счастью, тогда еще был жив мой папа, а он умел призвать Эдуарда к ответу! Эдик приполз на брюхе вымаливать прощение, и я его простила! Но вскоре пошли новые съемки в несуществующих сериалах и новые, как я подозреваю, актриски, одна дряннее другой! От переживаний я даже заболела, вдруг совсем расстроились нервы, много времени проводила в больнице, а он продолжал катиться по наклонной плоскости и докатился наконец до такой ямы! Бездны падения! До этой рыжей писательницы!

Барбара сморщилась, услышав о себе, но промолчала. В этот момент ее гораздо больше интересовало поведение Эда. Ей почему-то не нравилось его молчание и виноватый вид. Действительно, как будто получивший двойку школьник или нашкодивший пес.

Барбаре даже стало обидно за него и за себя. Чем так стоять, жалко пялясь, лучше бы предпочел достойную смерть на миру, которая, как известно, красна.

— А тебе что же, Эд, и ответить нечего? — хмуро заметила Бася. — Молчишь, как истукан…

Эд уловил в словах любовницы иронические нотки и смутился: оно и понятно, не слишком приятно выглядеть трусом…

Он снова заколебался — какую тактику поведения избрать?

— Да, Марианна! В твоих словах есть правда, — осторожно начал он. — Я признаю, что многим обязан тебе и твоей семье; можешь не сомневаться, я благодарен вам, как говорится, по гроб жизни! — Последнюю фразу Эд произнес довольно нервно. — Признаю также, что действительно виноват перед тобой, и искренне раскаиваюсь! Но ведь есть и другая правда! И она в том, что мне тоже есть в чем упрекнуть тебя. Да, представь, мне было очень непросто с тобой! Твои склонности к истерикам и скандалам в конце концов начали, извини за правду, доставать меня! Но невыносимее всего, Марианна, оказалась твоя любовь к розовому цвету! — Эд выкрикнул это с поистине драматической интонацией, так что все поняли, что, похоже, у мужика и впрямь наболело. — Розовые панталоны, розовые шубки, розовые сапоги, розовые подушки и простыни, жуткие искусственные цветы розового цвета, и даже туалетная бумага — розовая! Кем ты себя возомнила — куколкой Барби или свиньей? Очень скоро я понял, что схожу с ума! И ничего удивительного в том, что мне захотелось женщин в иной цветовой гамме. В желтой, например, или, там, зеленой!

— Ты не любишь розовый цвет? — потрясенно спросила Марианна.

Вместо ответа Эд застонал. Некоторое время Марианна молчала, по всей видимости, собираясь с мыслями, потом холодно заметила:

— Нелюбовь к розовому цвету не оправдывает измены и не дает тебе права при живой жене быть для кого-то пупсиком!

— Кстати, Эд, — встрепенулась Бася. — Может, расскажешь, кто величает тебя пупсиком?

Эд вздрогнул и ничего не ответил.

Марианна усмехнулась:

— Да-да, хотелось бы знать! Кроме этого, поведай почтенной публике о том, как ты хотел отобрать у меня квартиру моего отца! Даже несмотря на то, что она вся оформлена в нелюбимом тобой розовом цвете!

Эдуард густо покраснел.

— О чем ты, Марианна?

— О квартире моего папы, известного режиссера. Двести метров в центре города. Говорят, стоит немалых денег. Вот скажи, зачем же ты, мой дорогой муж, поместив меня в больницу, пытался отписать квартиру на себя? Потому что я, дескать, невменяемая и мне в больнице квартира без надобности?

— Это что, правда? — Барбара выразительно посмотрела на любовника.

Эдуард промолчал, из чего Бася сделала весьма неутешительный вывод — да, сильно похоже на правду. Некрасивую жалкую правду. Как ты мог, фи!

— Извини, но я все-таки тоже имею отношение к этой квартире, дорогая! — вспылил Эдуард. — Может быть, ты забыла, что пятнадцать лет нигде не работаешь и живешь на мои деньги?

— Так ты меня деньгами попрекать будешь? — вскричала Марианна. — Ах, ты, гадина! Сейчас ты мне за все ответишь! — Она быстро навела свое орудие возмездия на Эдуарда. Это произвело на него должное впечатление — он опять притих.

— Отвечай! — потребовала Марианна. — На квартиру претендуешь?

Эд всем своим видом показывал, что никаких имущественных или прочих претензий не имеет — себе дороже!

— Блудить перестанешь?!

После продолжительной паузы Эдуард выдал кислое:

— М-м-м… Обещаю остепениться.

Марианна удовлетворенно кивнула, но на всякий случай уточнила:

— А что насчет писательницы?

Тяжко вздохнув, Эдуард признался, что расстался с Барбарой еще неделю назад:

— Мы расстались. Все кончено. Между нами больше нет ничего общего. А сегодня я к ней так заглянул… По-дружески, можно сказать. Но пожалел об этом…

Все! Герой окончательно сделал выбор. Пусть он лучше выглядит недостойно в глазах Барбары, чем достойно лежит вот на этом заляпанном какой-то дрянью ковре. Жизнь-то дороже.

Услышав подобное из уст возлюбленного, Бася покачнулась, но устояла. Поскольку вовремя присела на диван рядом с Иваном.

— Это правда? — обратилась к ней Марианна.

Бася молча кивнула. Мол, ну раз так, то правда. Ничего общего. Любовь была, но ее втоптали в грязь. Вот именно — все кончено. С таким мужчиной не то что жить — умирать в один день не захочешь. Эх, Барбара Ивановна!

— Какой вы трус! — с презрением выпалила Соня.

Чувалов зажал ей рот рукой и прошептал на ухо:

— Сонька, ты вообще не вмешивайся! Видишь, тетка не в себе, сделает пару дырок — и привет!

— Что с вами? — тихо спросил Иван.

— Ну вы же сами все слышали! Меня, можно сказать, уже застрелили! — с надрывом сказала Бася. — Помните стихи Уайльда? Про то, что любимых убивают словами! Вот Эд меня и убил! И мне теперь, если честно, все равно — пусть сразу стреляют из пистолета или медленно отрывают от тела куски, как угодно!

Иван сжал ее руку сильно-сильно, так, что Барбара даже вскрикнула.

— Перестаньте! Ну что вы такое говорите! Подумаешь, мужчина оказался не достоин вашей любви! Найдете себе другого героя!

Бася мрачно усмехнулась:

— Может, вас?

— Да пожалуйста, — улыбнулся Иван. — Я, в сущности, не против. Но с этим мы потом разберемся, а сейчас, пока опасность не миновала, главное — вести себя взвешенно и здраво, не ныть и не лезть на рожон… Ну же, Барбара, возьмите себя в руки!

— Надоело! — громко, чтобы все слышали, призналась Бася. — Понимаете, на-до-ело! И вы все надоели. Хотите — расстреливайте. Или убивайте уже поскорее, или пошли вон!

— Не дерзи! — вскинулась Марианна.