Правда о Порт-Артуре. Часть II - Евгений Ножин

Но не долго они глядѣли.

Съ двухъ сторонъ прорвались лучи нашихъ береговыхъ прожекторовъ и, устроивъ свѣтовую преграду, преломили свѣтъ противника. Эскадра ослѣпла. Куда ни взглянешь — вездѣ заслоняютъ ей наши.

До разсвѣта продолжалась безмолвная свѣтовая борьба.

Долго мы сидѣли на берегу, наблюдая за лучами прожекторовъ.

Съ моря повѣяло свѣжимъ вѣтеркомъ, стало прохладно.

— Если будетъ что-нибудь подозрительное, ты мнѣ доложишь подтвердилъ мой товарищъ, командиръ десантной роты, проходящему патрулю и съ этими словами, пожелавъ мнѣ досидѣться благополучно до утра, отправился отдыхать.

Предоставленный наконецъ себѣ, очарованный покоемъ, дремлющей поверхностью глубокаго моря, постепенно замиравшей жизни крѣпости — многое вспомнилъ изъ недавняго и далекаго прошлаго.

Мысли, воспоминанія, упреки себѣ и другимъ неслись не стройной, бурной толпой.

Кругомъ покой глубокой ночи, нарушаемый лишь шопотомъ морского прибоя, шуршавшаго у подножья крутого утеса, и гуломъ отдаленныхъ выстрѣловъ.

Итакъ, неизбѣжное свершилось.

Маленькій, трудолюбивый народъ, побалованный немного судьбой, увлеченный нашептываніемъ коварныхъ друзей, заглушивъ въ себѣ голосъ холоднаго разсудка, — ринулся въ неравный бой съ великимъ народомъ, мощной душой.

Неизбѣжное минетъ, пройдуъ часы испытанія, взойдетъ же надъ міромъ свѣтъ примиренія!.. Враги разойдутся, начнутъ честно работать и мирно трудиться.

За будущее я покоенъ. Японія смирится. Часъ смиренія уже близокъ. Россія проснулась, желѣзною цѣпью охватитъ она врага…

Вотъ что мы тогда думали.

Покойная полутемь звѣздной ночи нарушалась лишь лучами прожекторовъ. Медленно ползутъ они по темной глади океана изъ стороны въ сторону. Сойдутся, вопьются другъ въ друга и, во мгновеніе разорвавшись, метнувъ по небу, опять чуть-чуть сдвигаются. Справа на темномъ фонѣ мерцаетъ электрическая точка, посылающая въ даль горизонта огромный снопъ свѣта.

Опять то же, опять безмолвная ночь ожиданія, опять безшумная, но дѣйствительная свѣтовая охрана.

Вдругъ сзади что-то мелькнуло; не успѣлъ оглянуться — грянулъ страшный ударъ выстрѣла. Воздухъ дрогнулъ, заходилъ; пронесся, завывъ и улетая, снарядъ; посыпались изъ-подъ ногъ камнн; взметнулась прибрежная чайка, жалобно пронзителько запищавъ — и опять все смолкло.

Лѣвѣе прожекторъ обнаружилъ судно.

Другой выстрѣлъ, еще, еще. Все сильнѣе, сильнѣе. То ближе, то дальше. Снаряды съ зловѣщимъ, страшнымъ, душу леденящимъ воемъ несутся одинъ за другимъ вслѣдъ охваченному прожекторами японскому судну, идущему расходящимся курсомъ съ открывшимися на горизонтѣ боевыми фонарями противника.

Что-то будетъ? Десантъ, брандеры… бомбардировка.

Наступила опять артурская ночь.

Канонада растетъ. Въ бинокль ясно видно, какъ вокругъ судна кипитъ вода. Снаряды непрерывнымъ дождемъ сыплются, вздымая огромные столбы воды. На встрѣчу пароходу изъ глубины темной дали вынырнули два миноносца. Канонада еще увеличилась. Батарея № 22 открыла страшный огонь. Прожекторы, скользнувъ съ парохода, свѣтятъ миноносцы. Вдругъ миноносцы, осыпаемые градомъ снарядовъ, прорѣзавъ лучи прожектора, вошли въ темную полосу. Прожекторы освѣтили мѣсто, гдѣ только что былъ пароходъ. Только огромный вѣерообразный столбъ дыма и пара, и больше ничего. Судна какъ не бывало. Миноносцы, давъ два пронзительныхъ свистка, ясно донесшіеся среди выстрѣловъ, моментально скрылись и болѣе прожекторами обнаружены не были. Огонь батарей сталъ быстро стихать.

Только батарея № 22 еще минутъ 5-10 громила непріятельскіе миноносцы въ бухтѣ Тахэ, которые отвлекали вниманіе прожекторовъ лѣваго фланга береговой обороны.

При первомъ выстрѣлѣ, интересуясь подъемомъ людей по боевой тревогѣ, бѣгу къ ротѣ. Заливаются свистки взводныхъ. Кругомъ полутьма звѣздной ночи. Ясно различаю группу домиковъ на берегу, ежесекундно освѣщаемыхъ красноватыми отблесками выстрѣловъ. Вхожу. За дверьми грохотъ выстрѣловъ и непрерывный вой снарядовъ, а здѣсь одѣваются при абсолютной тишинѣ, иногда лишь освѣщаемые какъ бы вспышками далекаго зарева, 200 человѣкъ. Зданіе дрожитъ; при каждомъ новомъ ударѣ такъ и кажется, что все рухнетъ. Въ моменты мгновеннаго затишья слышатся лишь постукиваніе штыковъ и шорохъ живой, въ торопяхъ копошащейся человѣческой массы.

— Ну, живо, живо, живѣй, одѣвайся, патроны не забудь, выходи впередъ, стройся — торопятъ взводные. Масса торопится и молчитъ, какъ нѣмая: ни единаго звука.

Не прошло 2–3 минутъ, какъ взводы на берегу. — Смирно, на плечо! — раздается послѣдовательно во всѣхъ взводахъ — шагомъ маршъ!

Бѣглымъ шагомъ люди пошли занимать окопы.

Проходитъ мимо взводъ. Слышу — Помни, братцы, слушать мою команду — будемъ стрѣлять по японцу залпами.

Какъ-то особенно внушительно и вмѣстѣ съ нѣкоторой лаской звучали эти слова въ тембрѣ его голоса. Учитель обращался къ своимъ ученикамъ.

Взводъ залегъ въ окопы. Кругомъ грохотъ, визгъ, вой выстрѣловъ, а среди людей царитъ полная, торжественная тишина. Внимательно, зорко глядятъ они въ море — не покажется ли что-нибудь. Никто не отвлекается — всѣ какъ будто замерли. Черная масса лежитъ неподвижно, иногда лишь освѣщаемая отблесками выстрѣловъ, мелькнувшими по стальнымъ штыкамъ.

Снаряды противника въ концѣ боя, не долетая до берега 200–300 шаговъ, падали въ виду окоповъ, беззвучно подымая столбы воды.

Наконецъ все стихло. Люди отправлены въ помѣщенія. Усилена бдительность дозоровъ и часовыхъ.

Опять мертвый покой, нарушаемый лишь неумолчнымъ говоромъ наступившаго прибоя.

Въ ночь съ 13 на 14 августа, согласно приказанію начальника обороны, шт. — кап. Бабушкинъ съ 16 охотниками 7 роты 16 полка произвелъ рекогносцировку на подверженные трехчасовому убійственному артиллерійскому огню редуты.

Развѣдка эта установила, что японцы бросили редуты. Имъ же захвачено воззваніе непріятеля объ уборкѣ раненыхъ и убитыхъ.

Въ редутахъ нагромождены другъ на друга трупы японцевъ. Въ промежуткахъ между убитыми найдено много брошеннаго снаряженія. одежды, обуви, вооруженія — очевидно, оставленнаго уползшими ранеными.

14 августа, съ 12 часовъ, въ продолженіе часа между Хоумеромъ и Ліеромъ по направленію къ Дапалиджуану прошло около 2 баталіоновъ пѣхоты. Двигались они группами отъ 10 до 40 человѣкъ.

Когда по нимъ былъ открытъ огонь, движеніе прекратилось и въ этомъ мѣстѣ больше не наблюдалось.

Съ 5 часовъ вечера непріятель сталъ снова перебѣгать изъ деревни Дапалиджуанъ по направленію редута № 1.

Перебѣжка шла по одному. Несли небольшіе брусья и ящики на воздвигнутую ими батарею къ сѣверо-востоку отъ редута № 1.

Согласно приказанію коменданта крѣпости, была начата съ 7 часовъ вечера сосредоточенная артиллеріпская стрѣльба по редутамъ No№ 1 и 2, вновь занятымъ японцами. Въ 10 часовъ огонь былъ прекращенъ.

Когда, по окончаніи стрѣльбы, къ редуту продвинулись наши охотники, то были встрѣчены ружейнымъ огнемъ.

Въ редутѣ № 2 оказалось до 100 японцевъ, а въ № 1 число не установлено.

Въ обоихъ редутахъ всю ночь производились работы, которымъ мѣшалъ рѣдкій огонь нашей артиллеріи.

До 3 часовъ по линіи обороны восточнаго фронта наступило относительное затишье.

Въ началѣ 4-го часа утра разразился страшный лнвень, сопровождаемый сильнымъ вѣтромъ.

Противникъ, воспользовавшись наступившей темнотой, въ нѣкоторыхъ мѣстахъ перешелъ въ наступленіе, предполагая, что съ нашей стороны ослаблена бдительность.

Въ пунктахъ, гдѣ было обнаружено наступленіе, артиллерія и стрѣлки развили сильный огонь.

Противникъ повелъ наступленіе отъ редута № 2 (впереди Скалистаго Утеса), но былъ немедленно отбитъ артиллерійскимъ и ружейнымъ огнемъ.

Въ 4 часа поддерживалась только артиллеріиская стрѣльба, ружейная совершенно стихла.

У насъ ранено 10 стрѣлковъ.

Ночью былъ взорванъ между редутомъ № 2 и фортомъ фугасъ, нанесшій пораженіе наткнувшемуся на него непріятелю.

До 12 часовъ пополудни 15 августа на восточномъ фронтѣ особыхъ перемѣнъ не замѣчалось.

14 августа, съ 6 час. вечера, временное укрѣпленіе № 5 очень удачно стрѣляло по непріятельскимъ батареямъ, расположеннымъ сѣвернѣе дер. Ичадзфоанъ.

Къ вечеру было обнаружено на склонахъ Трехголовой горы около 30 непріятельскихъ орудій.

Въ 10 часовъ вечера охотничья команда 26-го полка выступила на вылазку съ серьезнымъ порученіемъ и приказаніемъ въ случаѣ удачи дѣйствовать рѣшительно.

Въ ночь на 15 августа, около 3 1 /2 час., протнвникъ, пользуясь наступившей тьмой и ливнемъ, повелъ демонстративное наступленіе на горы Высокую, Длинную и фортъ № 4.