Миледи и притворщик (СИ) - Ванина Антонина

Тут второй советник картинно вынул из-за пазухи мешочек с золотыми монетами и на глазах людей высыпал их на ладонь:

– Вот ваше вино и пища. Стань Муаз-адж Фершид вашим царём, к утру ваши столы будут полны яств.

– Вот как?! – взбеленился Сурадж. – Голодранец, значит? Ты ответишь за свои слова, презренный…

– Ну же, покажи свои богатства. Чем ты собрался платить маримбельцам?

Глаза Сураджа лихорадочно забегали по сторонам, пока не остановились на мне.

– Вот! У неё мои богатства! Золото, серебро и камни.

Что? Он вспомнил про сундучок с теперь уже моими драгоценностями? Ещё и отнять задумал? Ну, уж нет.

– Я не возвращаю подарки. Тем более, не ты мне их дарил.

– Это мы ещё посмотрим.

Двое его гвардейцев двинулись на меня, но наши стражи были начеку и тут же выстроились передо мной боевой шеренгой. Я же не упустила момент и, пристально глядя Сураджу в глаза, провела пальцем по щекам, добавив:

– Красная Мать приметила тебя. Хочешь встретиться с ней?

Сурадж тут же сник. Правильно, не надо покушаться на чужое имущество. Мало ли, вдруг у меня в сундучке припрятан второй летающий кинжал.

А тем временем между советниками Муаза и Нафисой разгорелся яростный спор, кто достоин быть царём Сарпаля и кому Стиан обязан передать печать власти. Жена Сураджа была так самоуверенна и убедительна, что я снова её зауважала. Настоящая тигрица. Не зря Стиан называл её правой рукой Сураджа. Вот, она уже начинает хитрить и предлагать посадить на трон если не потерявшего власть и уважение мужа, то хотя бы их старшего сына, тоже потомка Великого Сарпа. Ясно, хочет быть регентшей. Интересно, Сурадж одобряет её рвение или он просто впал в ступор и не может вымолвить ни слова после напоминания про кровожадную Камали?

Советники Муаза вмиг напомнили Нафисе, что и у её сына нет золота для закупки продовольствия, но тут она сняла с себя серьги и браслеты, уверяя, что на первые дни и этого с лихвой хватит.

– Рассуди их, Черырёхпалый царь, посланец богов, – взмолились люди в толпе, не в силах больше слушать чужие обещания накормить их. – Печать власти в твоих руках. Кому передашь её, того и признаем своим правителем.

– В праве ли я это сделать? – ровным голосом вопросил Стиан. – Не мне жить здесь, не мне терпеть лишения и надеяться на лучшие времена. Я пришёл к вам открыть правду. Сурадж из рода Сарпов будет истинным царём для всего Сарпаля, но вряд ли станет достойным и терпеливым правителем для этого острова. Муаз-адж Фершид никогда не станет признанным царём всего Сарпаля и против него будут чиниться козни и подниматься бунты во многих сатрапиях. При нём в царстве не будет мира и покоя, но здесь и сейчас он спасёт ваш остров от голода и смерти. Так что скажете мне сами, кого вы хотите выбрать себе в цари? Спасителя острова или охранителя целого царства? Чем вы готовы пожертвовать? Целым царством или родным домом?

Люди молчали. Стиан предоставил им очень честный и в то же время страшный выбор. Благоденствие одних против мирной жизни других. Горстка выживших против сотен тысяч подданных. Будет ли здесь место самопожертвованию? Или люди выберут для себя другой путь? Например, покинуть навсегда пылающий огнём остров и рассеяться по соседним сатрапиям?

Внезапно люди, что находились рядом с Муазом, стали опускаться перед ним на колени. Теперь я увидела стоящих за их спинами, и это были сотни страдальцев, а за ними и тысячи выживших, что успели собраться на площади. Нет, это совсем не горстка, их здесь куда больше. И все они спешили преклониться перед своим новым царём.

Судьбоносный момент настал. Стиан снял с себя так долго тяготившую его печать и водрузил её на шею оторопевшему Муазу. Кажется, он не ожидал такого признания от простых людей. А может, он просто не готов ко всему тому, что наобещал от его лица Стиан? Ну что ж, уже поздно что-либо менять. Особенно сейчас, когда Нафиса стоит на коленях вместе со своими сыновьями и гвардейцами и настойчиво дёргает Сураджа за одежду, заставляя преклониться перед новым царём.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вот это неожиданность. Что она задумала? Выказывает покорность и готовность к сотрудничеству? Понимает, что в одиночку Муаз со своей царской долей не справится и хочет навязаться вместе с Сураджем ему в советники? А потом, когда общими силами они наладят жизнь в столице, устроит дворцовый переворот и посадит на трон если не мужа то сына? А она хитра и коварна. Будь она знакома с Алилатой, они бы точно стали закадычными подругами-единомышленницами. И чем Нафисе не нравилась Генетра, бывшая властительница Румелата, чью голову она держала в своей сокровищнице…

– Ну, всё, – шепнул мне Стиан, подхватывая тюк с нашими вещами. – Наша миссия выполнена. Теперь мы, наконец можем возвращаться домой.

И мы пошли вдоль по улице, с осторожностью обходя строительный мусор и опустивших головы коленопреклонённых людей. Никто не обращал на нас внимания, никто не пытался нас задержать. Потому что всё и вправду кончилось – мы теперь свободны. Ото всех и вся. Разве что фоторепортаж о погибшей столице всё равно придётся отснять.

– Что же случилось здесь на самом деле? – берясь за камеру, спросила я Стиана, когда мы минули площадь и направились вверх по улице, что вела не к набережной, а вглубь разрушенного города. – Землетрясение, большая волна, провал в земле. Как это всё могло произойти в один момент?

– Если бы здесь был Киниф, то он бы точно сказал.

– К счастью, его здесь нет.

– Ничего, скоро он наверняка прибудет сюда, как и многие сахирдинские вельможи. Но надолго ли они здесь задержатся, даже не представляю. А на счёт землетрясения, думаю, что оно было неизбежно.

– Из-за пророчества? – приступая к съёмке руин, поинтересовалась я.

– Из-за того, что этот остров и есть один большой вулкан.

– Как это? Запретный остров – вулкан? Разве это возможно?

– Я не геолог в отличие от Кинифа, но кое-что читал про древние вулканы, чьи конусы за многие века и даже тысячелетия разрушились и осыпались под силой ветров и дождей. Но разрушилась лишь внешняя оболочка, а кипучая сила под землёй все равно осталась ждать своего часа.

– И два дня назад этот час настал?

– Похоже на то. Слышала, жрец Инмуланы говорил, что сначала в городе появился смрад? Это было предупреждение, сероводород начал пробиваться наружу, подземные силы пришли в движение, и случилось землетрясение. Скорее всего, один из толчков случился в море, как раз между Маримбелой и островом. Из-за него пришла большая волна. Она наверняка докатилась и до Санго с Жатжаем. Только в Маримбеле привычные к штормам рыбаки успели вовремя увести свои семьи подальше от берега, а здесь людям было не до того, потому что произошёл новый толчок. Он оказался сильнее первого и повалил дома, а потом кипучая сила всё же нашла выход наружу в том самом месте, где стоял дворец. Здесь случилась невиданная катастрофа, даже на Осевом острове ничего подобного с момента открытия не бывало. Потому что осевой вулкан постоянно выпускает пар и истекает лавой, он не копит в себе скрытые силы земли. Здесь же вулкан, выросший когда-то из моря, потух и спал долгими столетиями, не замечая, как люди приняли его за остров и обустроили здесь столицу целого царства. Всё-таки Великий Сарп совершил роковую ошибку, когда пожелал причалить здесь, а его свита – когда похоронила его в чёрном песке. И его потомки зря решили построить здесь столицу. Былое величие больше не вернуть. Этот город стал одним большим кладбищем. А скоро станет местом ожесточённых политических баталий. Жрец прав, боги отвернулись от Запретного острова за его праздность и отрешённость от бед и чаяний остального царства. Но главные испытания ещё впереди.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Ты боишься, что сделал что-то не правильно? – спросила я о чём-то задумавшегося Стиана. – Считаешь, не надо было отдавать печать Муазу? Но ведь люди сами сделали свой выбор. Им, как и раньше, плевать на судьбу целого Сарпаля. В былые годы они купались в роскоши за счёт других сарпальцев, что перебивались с хлеба на воду, но исправно платили подати, которые сатрапы и отсылали на Запретный остров. А теперь с таким выбором податей они никогда не увидят. Взбунтуются сатрапии и падёт царство, значит, на континенте появится с десяток независимых государств, и они сами будут решать свою судьбу.