Опустошение - Джессика Хокинс

который его мама любезно подарила нам несколько лет назад, в боксерах, лениво

просматривающего повторы баскетбольной игры, которую он так неохотно пропустил.

Три бокала красного вина текли по моим венам. Чувственно прогнувшись, я сняла свое

платье и позволила ему скользнуть изумрудной лужицей к моим ногам. Когда Билл даже не

посмотрел в мою сторону, я вновь повторила извивающиеся движение телом и устроилась у него на

коленях.

– Привет, – прошептала я томным голосом. Рукой он поправил упавшую ему на глаза прядь

волос, тогда как его взгляд блуждал от меня к экрану. Я облизнула губы и поцеловала его. Еще с

антракта я вся была словно наэлектризована и жаждала ласк и прикосновений.

– Ну и ну, – сказал Билл, когда мы прервали поцелуй. – Что это с тобой?

– Уже поздно. Отведи меня в постель, – попросила я, забавно сморщив носик. Одновременно

его брови приподнялись, а рот приоткрылся, словно они были связаны одной невидимой нитью и

кто–то неожиданно дернул за нее. Казалось, Билл готов был мне отказать, но, видимо решив, что так

будет меньше проблем, заметно расслабился. Нехарактерным для него изящным движением он

поднялся, все еще удерживая меня на руках, и направился в спальню, где осторожно опустил меня

на матрас. Нависая надо мной, кончиками пальцев он нежно ласкал мои бедра.

– Дерьмо! – громко вскрикнула я, как раз в тот момент, когда Билл опустил голову.

Встревоженная, я села на кровати. – Я забыла о презервативах.

– Все в порядке.

– Нет, не в порядке, – ответила я, нахмурившись. – Ты же знаешь, я не принимаю таблетки.

– Да ладно, Лив, только один раз, – он выглядел раздраженным, хотя мы никогда раньше не

занимались сексом, не предохраняясь.

– Нет.

Моя школьная подруга пыталась принимать противозачаточные таблетки и результатами

стали лишнее десять фунтов и постоянное угрюмое настроение. В тот день, когда она ударила

другого ученика, я дала себе зарок – никогда не использовать их.

– В кухонном ящике должен быть один, – наконец сказал Билл, закатив глаза. Я выскользнула

из–под него и поспешила на кухню. Покопавшись в ящике, полном хлама, я в конце концов нашла

его где–то в самом низу.

– Лив, – позвал муж нетерпеливо.

Я схватила презерватив, проверила срок годности и побежала обратно, запрыгнув в кровать.

– Мне жаль, малыш, на чем мы остановились?

Когда он приподнялся на сильных и крепких руках, его хмурый взгляд исчез. Я коснулась его

груди, пробежалась пальцами вниз к мягкому животику, отчего на его коже появились мурашки.

– Моя, моя миссис Уилсон, – едва слышно мурлыкал он. Услышав это имя, я сразу же

представила маму Билла, но все же смогла справиться с выражением лица, не выдав своего

недовольства. Это одна из причин, почему я официально не сменила фамилию.

– Какие у тебя большие зеленые глаза, – продолжил Билл, целуя меня в уголок глаза.

– И такие красивые светлые волосы, – добавил он, смахивая прядку с моего лба. Его бедра

терлись об меня в нетерпении. Я протянула руку и провела ладонью по его небрежно

взлохмаченным темным волосам, склонив голову на бок.

– Не светлые, а всего лишь каштановые, – сказала я, состроив смешную гримаску.

– Что? – спросил он с притворным удивлением. – Ты должно быть дальтоник. Вот здесь я

вижу светлые прядки.

– Ты просто хочешь говорить людям, что женился на блондинке.

– Что ж, мы поняли друг друга. – Его чуть искривленный нос сморщился, когда он

улыбнулся. Билл любил повторять, что сломал его в драке, но правда заключалась в том, что

никакой драки никогда не было.

Он проворно расстегнул лифчик, нежно обхватив ладонями мои груди. Его руки были

слишком большими, так что моя грудь не могла полностью заполнить их. В это время из гостиной

явственно слышались ревущие звуки ожесточенного баскетбольного матча, транслировавшегося по

телевизору.

Движения мужа были знакомы, но приятны. Через какое–то время его мягкие прикосновения

стали более искусными и смелыми, а характерная для него неловкость сменилась уверенностью.

Простонав мое имя, он толкнулся в меня, притягивая мои бедра ближе. Я вторила его движениям,

мое возбуждение нарастало вместе с его удовольствием. Наблюдая за капельками пота,

выступившими на его лбу, я видела, как лицо мужа меняется от наслаждения. Билл так больше и не

поцеловал меня, но я уже привыкла к этому. Поцелуи были для подростков, решила я для себя. Я

вдохнула его естественный аромат, усиленный острой смесью запаха немытых волос и свежего

пота; этот запах всегда был сильнее, когда мы занимались любовью. Внезапно я почувствовала

проблеск подступающего удовольствия и тихо ахнула, но затем это ощущение исчезло. Билл кончил,

громко вскрикнув и крепко зажмурившись, а потом обрушился на меня всем телом.

– Мне жаль, – выдохнул он мне в ухо через мгновение. – Хочешь я…

– Нет, все в порядке, – заверила я его, внезапно почувствовав усталость. – Это было чудесно.

Сон сморил мужа менее чем за две минуты; я знала об этом, потому что, выжидая, часто

посматривала на часы. Я выпуталась из его рук и на цыпочках вышла из комнаты. Квартира была

погружена в темноту и я, смыв вечерний макияж, вернулась в постель, закутавшись в мягкие

простыни. Билл пошевелился и потянулся ко мне, но я ловко увернулась от его рук. Черт, мне

нужно научиться спокойно воспринимать ласки и объятия после секса. Я всегда первая разрывала

их, потому что не желала засыпать, ощущая покалывание зажатых рук и ног или чрезмерную

потливость.

Опять лишь мимолетное ощущение. Хотя наш секс был хорошим и привычным, но мне никак

не удавалось достигнуть оргазма и дальше приятных, мимолетных ощущений я не заходила. Я

повернула голову и посмотрела на спящего мужа. В определенный момент он захотел моего оргазма

так же сильно, как и я, но, к сожалению, это было единственной вещью, которую я не могла ему

дать. Бывали дни, когда мы были близки и, казалось, что наши тела устремляются к звездам, а я

начинала дрожать от возбуждения. Но когда доходило дело до грандиозного финала, я вся будто