Солнечный огонь - Стивенс Френсис

При этом странные танцоры избегали прикосновений. Равнодушная к страху, внушаемому партнером, женщина крутилась и прыгала между кольцами, но ее обнаженные ноги всегда изящно вставали лишь на землю. Существо, в свою очередь, как ни близко находилось от ее тела, ни разу не коснулось когтями ее одеяния, развевающихся волос или гладкой и сияющей светлой кожи.

Главной идеей всего танца оставалось кружение у светящегося объекта на колоннах.

Вдруг кто-то прошептал:

— Chilopoda! Губоногое! Сколопендра. Chilopoda Scolo-pendra Horribilis!

Слова прозвучали подобно колдовскому заклинанию, весьма подходящему к случаю. Но ими биолог Брайс Отуэй всего лишь классифицировал самый замечательный экземпляр в своей жизни.

— Хило… что? Да это сущий ночной кошмар — ужас! — высказался Уэринг.

Последнее, более обстоятельное, определение осталось за Джоном Б., и он, как обычно, неспешно протянул:

— Когда я служил стюардом на «Королеве Юга», ходил от Сан-Франциско до Вальпараисо, был у нас помощник механика, Билл Флэнниган. Так он говорил, что однажды в Эквадоре видал похожую тварь, только длиной почти в полметра. Но Билл Флэнниган любил приврать, вот я ему тогда и не поверил. Теперь полагаю, что он говорил правду. Гусеничка! Не думал я, что они такими большущими вырастают. Поглядеть на это стоило, да, мистер Сигзби?

Но молодой мистер Сигзби промолчал.

Было невозможно оторвать зачарованных глаз от мягкого свечения объекта на колоннах, от извивов и изгибов танцовщицы и непрекращающегося движения ее партнера.

Не исключено, что именно поэтому для всех стало неожиданностью, насколько зрелищно Теллифер прервал этот танец.

Сначала что-то тихонько скользнуло по гладкому камню. Затем раздался короткий и громкий вскрик. Нечто со свистящим звуком пролетело сквозь похожие на иву кроны пальм-эвтерп. Потом были жуткий треск и глухое падение — это ТНТ приземлился на площадку внизу.

Падать пришлось долго. К счастью, эстет низринулся в кроне одной из пальм. Упругий ствол склонился вместе с ним, а пышная копна зелени послужила подушкой, смягчившей удар о землю: таким образом Теллифер избежал тяжелых повреждений.

Сверху было видно, как он выпутывается из кроны и неуклюже встает на ноги.

Девушка, оказавшаяся поблизости, прекратила кружиться. Рука, державшая золотую флейту Пана, опустилась. Музыка смолкла, вместе с ней утихло шуршание чудовищных колец. Однако через секунду все услышали негромкий, но более пугающий звук.

Над искаженным страхом лицом Теллифера возникла другая голова — ужасающая, гладкая, с огромными тусклыми желтыми глазами — и жуткими жвалами, раскрытыми в жадном предвкушении.

Теллифер пронзительно закричал, напрасно пытаясь уклониться.

Глава 4

СОЛНЕЧНЫЙ ОГОНЬ

Двое из замерших у внутренней кромки пирамиды мужчин слыли настоящими снайперами. Тяжелые разрывные пули, выпущенные из четырех винтовок опытными и не очень стрелками и направленные в цель в несколько раз крупнее человеческой головы с десятка метров, были просто обязаны мгновенно разнести в клочья желтый панцирь с мозгом чудовища в придачу.

Позже Джон Б. не раз клялся, что, несмотря на плохое освещение и стрельбу под углом, он никак не мог промахнуться — и, скорее всего, не ошибался. Пусть не все, но многие пули наверняка прошили место, где колыхалась отвратительная голова в тот момент, когда спустили первый курок.

Но Scolopendra Horribilis, поражающая гигантскими размерами, оказалась быстрее паука на охоте, в которого хоть весь день в упор стреляй, ни за что не попадешь.

Теллифер застыл, пригнувшись и выставив вперед пустые руки, и с ужасом взирал на нависший над ним рок. Чуть поодаль танцовщица замерла в изящнейшей позе, выражающей испуганное удивление. И вокруг них, так же как и над ними, извивалось невероятно длинное создание из колец, желтых пластин, изогнутых когтей и смертельно ядовитых клыков.

Сверху оглушительно загремел раскат выстрелов. На другом конце площадки, на уровень ниже, стрелой промелькнуло желтоватое пятно — или то был обман зрения — и мгновенно исчезло.

Девушка осталась. Теллифер был на месте. Scolopendra Horribilis пропала, растворилась, как сон. Вот она здесь. Вот ее уже нет. И выстрелы оказались как бы ни при чем: чудовище отступило по собственному выбору!

В западной части прямо в площадке зияло круглое черное отверстие, похожее на большой люк. В эту дыру желтый «обман зрения» и нырнул, сгинув с глаз.

Громкое эхо ружейного залпа смолкло, удивленная танцовщица пришла в себя, однако убегать вслед за чудовищем не стала. Судя по ее поведению, пороховая вспышка и отрикошетившие пули напугали ее не сильнее, чем жуткие ядовитые клыки партнера по танцу.

Она наклонила голову и спокойно посмотрела на темные силуэты у восточной кромки. Затем, легко касаясь земли босыми ступнями, девушка поспешила к ближайшему из гостей, к Теллиферу.

Уэринг закричал, велев ТНТ побыстрее подниматься к товарищам. Если танцовщица была в пирамиде не одна, звуки выстрелов наверняка привлекли внимание ее соплеменников. Хуже того, в любой момент могло вернуться чудовище, исчезнувшее в темной норе.

Все эти опасности Уэринг обрисовал несколькими выразительными словечками. А когда он увидел, что вместо подчинения приказу Теллифер не торопится покинуть дьявольское логово и радостно приветствует жрицу, то добавил еще несколько фраз, теперь уже покрепче.

Но в ответ девушка лишь бросила взгляд наверх, а Теллифер, похоже, заартачился. Голос, доносящийся снизу, был почти не слышен, в отличие от окрика Уэринга. Его товарищам удалось понять только несколько слов.

Они сумели разобрать:

— Хватит тебе, Олкот, — а потом еще что-то едва различимое про «Блаженную деву» и «семь звезд в волосах»[4]. В лучшем случае это лишь косвенно относилось к практической стороне дела.

Великан-репортер окончательно потерял терпение, разозлившись на безрассудного друга.

— Вот дурак-то! — пропыхтел он. — Парни, оставайтесь здесь. Я иду за ТНТ!

Теперь Уэринг преодолевал последний отрезок длинного пути, пройденного его многочисленными предшественниками: он ринулся в самое сердце древней пирамиды.

Пятеро товарищей прекрасно помнили о печальных останках лодок и судов у причала внизу и осознавали, что пирамида гостей привечает, но отказывается отпускать. И они видели ужасающего компаньона девушки.

Однако, когда Уэринг, пылая негодованием, спустился на площадку, гневные слова, готовые сорваться у него с языка, все же не обрушились на голову Теллифера. Друзья, оставшиеся наверху, наблюдали, как он резко остановился. Снял шляпу. Его последующие движения говорили, что он растерялся — или даже смутился.

— Сейчас и мистер Уэринг ей ручку жмет, — несколько озадаченно прокомментировал Джон Б.

— Безумие какое — то! — сказал Отуэй и, уже в свою очередь, протестующе повысил голос до крика: — Уэринг! Эй, Уэринг! Про стоножку не забывай! Господи! Ладно, вы двое оставайтесь тут. Я сбегаю вниз и приведу эту чокнутую парочку в чувство…

Голос естествоиспытателя, хриплый от волнения, стих внизу.

Сигзби возмущенно произнес:

— Если они думают, что я готов пропустить самое интересное из происходящего…

Конец его фразы также затерялся при спуске по лестнице.

Джон Б. ни перед кем не оправдывался. Ведь объясняться ему было уже не с кем. Всем известно, что даже опытнейшие мужи иногда подчиняются инстинкту и просто «следуют за толпой».

Достигнув нижнего уровня с его магическим притяжением, стюард не потерял головы и не бросился опрометью в гостеприимные объятия, в отличие от своего юного нанимателя. Но шляпу с головы уважительно стянул. И звать назад никого не стал, хоть это было бы разумнее всего.

Как позднее сетовал Сигзби, девушка, на их беду, оказалась из тех, кого в древней пирамиде да еще в компании колоссальной сороконожки встретить не ожидаешь! Будь она загорелой амазонкой с пылающими черными очами и буйными кудрями, ее присутствию в таком месте никто бы не удивился, даже больше, от такой они бы легко отвернулись и ушли, а может, и в плен бы ее взяли.