Смерть в поварском колпаке - Ванесса Рубио-Барро

– Как это случилось, что Жюльен был на кухне совершенно один, – спросила журналистка, – и главное, в такой ранний час?

– Уже несколько недель он приходил задолго до нас, разрабатывая меню для новых кафе-бистро.

– Пресловутый проект, о котором он не любил распространяться?

– Да. К весне предполагалось открытие четырех новых кафе, в мае или, возможно, в начале июня – некоторые требовали серьезного ремонта.

– Всего через три месяца? – поразилась Лора. – Значит, дела продвигались неплохо?

– Конечно, на этой стадии уже нельзя говорить о «проекте», – согласился Прессак. – Делу давно дали ход, концепция была практически завершена. Даже меню почти разработано, включая подбор вин. Конечная цель была проста: предложить клиентам изысканные, но несложные блюда, не требующие для их изготовления многочисленного персонала. Цена должна была оставаться разумной, а счет увеличивался от солидной наценки на алкоголь.

Водитель резко затормозил перед красными пластиковыми пирамидками:

– Ну, вы только посмотрите – опять проезд закрыт! Сволочи! Не могли отложить свои чертовы работы до августа!

Лора опустила руки на сумку и вжалась в сиденье, кажется, смирившись со всем, что происходило. Сирил тоже переменил позу, и, придвинувшись вплотную к дверце, вцепился в подлокотник, прежде чем продолжить свой рассказ.

– О, этот проект с кафе-бистро – сомнительная история, и притом малопонятная. К сожалению, я абсолютно не знаком с деталями, потому что мое участие предусмотрено не было.

– Даже на второстепенных ролях? Шеф не выслушал ваши соображения?

– Представьте. В роли великого созидателя был Энзо. Сами подумайте, привлечь сомелье такого класса – для Вильдье это была манна небесная! Он дал ему полную свободу в выборе вин, тем более что Энзо большой мастак в заключении выгодных сделок. Коэффициент торговой наценки на некоторые сухие вина достигает пяти, а то и шести. Вот это настоящая прибыль!

– Откуда вы родом? Я почти ничего о вас не знаю.

– Из Аржента, есть такое захолустье на юге Корреза[10]. Мой отец был механиком, специалистом по сельскохозяйственной технике. Мечтал, что я пойду по его стопам, говорил, что у профессии есть будущее. Но я не проявлял особого рвения, к тому же не хотел в один прекрасный день угодить рукой в шестеренку молотилки…

– …Или кончить жизнь под колесами трактора, – поморщилась Лора.

– Короче, я решил выбрать кухню. В местном центре профобучения имелись свободные места, и притом мне говорили, что с трудоустройством там все в порядке. Большинство парней моего возраста относились к кухне с пренебрежением, считая приготовление пищи женским занятием. Мне же это нравилось, особенно сначала. Передо мной встал выбор: либо учеба в профцентре, либо работа в местной столовке. И только много позже я понял, во что вляпался.

Сирил продолжил рассказ о своих утраченных иллюзиях. Он прошел суровую, но и серьезную школу профподготовки у трех маститых патронов, обладателей титула «Лучший работник Франции», а именно: у старика Арденне, самого лютого из этой троицы, имевшего жуткую привычку бить кончиком ножа по пальцам, если какое-нибудь движение ученика его не устраивало. Шрамы давно исчезли, но время так и не изгладило воспоминаний о годах обучения – ни тебе благодарности, ни похвалы, лишь бессонные ночи в ожидании повторения голгофы с первым проблеском зари.

– И давно вы в Париже?

– Да лет десять будет. Начинал в сети «Аверонская[11] кухня». Более-менее стабильная работа, чтобы оплачивать жилье, а главное, познакомиться с городом. Приехав в столицу, я был полон идей и замыслов, хотел добиться успеха и потом вернуться в провинцию, чем раньше, тем лучше. Но мне здесь понравилось. Я довольно быстро приспособился и понял, что о столице в провинциях болтают много чепухи. Качество жизни здесь совершенно иное, есть то, чего нет в других местах.

Такси резко вильнуло в сторону под хриплый рев водителя:

– Нет, ты посморти! На дороге сегодня одни болваны!

Лора схватилась за сиденье, вжав голову в плечи.

– Ну, вы поняли, что я имел в виду, – счел необходимым добавить Сирил.

– Да, Париж не такой уж ад, если взяться за дело с умом. Правда, не стоит и обольщаться – столица перенаселена, не говоря уж о тридцати миллионах туристов, которых она переваривает ежегодно.

Прессак продолжил говорить о своем продвижении по служебной лестнице в больших и самых престижных кафе быстрого обслуживания, где его наделяли все большей ответственностью. Полтора года он проработал в «Лотарингии», затем восемь месяцев в брассерии «Куполь», потом два года с четвертью в «Селекте», пока его не переманил Вильдье, которому в то время требовался надежный помощник. Но тут водитель взревел опять:

– Что? Думаешь сделать меня своим танком? Умойся, ублюдок!

Не почувствовав иронии, сквозившей в последних словах Сирила, Лора стала уверять, что Жюльен очень высоко его ценил.

– На этот счет у меня нет никаких иллюзий. Похвалы ничего не стоят. Для Вильдье я всегда был лишь хорошим исполнителем, везущим свой воз работягой, но не личностью. Впрочем, рядом с ним трудно было найти для себя сколько-нибудь достойное местечко. Он всех подминает… Вернее, всех подминал.

– Но уверяю, о вас он говорил всегда только хорошее.

– Попробовал и я внедриться в этот чертов проект с кафе-бистро, который был просто обречен на успех. В конце концов, как его заместитель я имел на это право, к тому же я не новичок в сфере быстрого питания. Однако нет – место было зарезервировано для Энзо. Нет, я в общем-то не в обиде на Энзо, в один день хорошим сомелье не становятся, а поскольку концепция проекта целиком ложилась на его плечи, то ему и карты в руки.

– Значит, ему было доверено руководство проектом?

– Именно. Со временем Жюльен рассчитывал передать ему управление четырьмя первыми кафе. Он собирался как следует их раскрутить, а позже найти еще стратегически выгодные местечки типа VI, VII, VIII, XVI и XVII округов, чтобы втереться в доверие к богатеньким.

– Ну а что Давид? Думаю, ему пришлось разрабатывать меню десертов?

– Да ничуть не бывало! Не больше, чем мне. Правда, между ним и шефом не все было гладко. С прошлой осени их отношения подпортились. Давид – отличный работник, в кондитерском деле он ас, но в последнее время чувствовалось, что пламя в нем погасло.

– Разве? Мне всегда казалось, что они отлично ладят.

– Раньше, возможно.

– Раньше чего?

– Одним словом, раньше, это все, что я могу сказать. Знаю, что Жюльен был вашим другом, он прислушивался к вашим статьям, замечаниям, всегда обоснованным, вот только…

– Вот только что?

– Сегодня не лучший день, чтобы о нем злословить. Больше того, это дурно пахнет. Однако работать у него, работать с ним, работать для него порой было невыносимо.

При въезде на бульвар Распай водитель опустил стекло окна до половины, высунул голову наружу и заорал:

– Куда прешь, тетка! Здесь автобусная полоса!

– Чем вы собираетесь заниматься? – с беспокойством спросила Лора.

– Пока не знаю. Даже если останусь без гроша, вряд ли захочу разогревать равиоли в третьесортной столовке. У меня приятель работает на спецкухне в Сенате, нужно ему звякнуть, им часто требуются люди на временную работу.

– Неплохая мысль.

– Придется искать выход. Шанс найти невесту из приличной семьи, да еще с кубышкой, есть далеко не у каждого.

– Что верно – то верно. Жюльену повезло с Женевьевой. Без нее он бы не пошел так быстро в гору. Уверена, рано или поздно его талант пробил бы себе дорогу, но без солидной финансовой поддержки невозможно было достигнуть такого высокого положения.

– Я до сих пор холостяк, но не теряю надежды, – улыбнулся Прессак, выходя на углу улицы Монпарнас, когда такси остановилось.

Пожав Лоре руку, он направился к улице Ренн. Журналистка попросила водителя выписать ей счет, что тот и сделал, бранясь почем зря на свою подтекавшую ручку, и в момент, когда Лора захлопнула дверцу, успел-таки обругать водителя фургона, который с нетерпением ему сигналил: «Что, спешишь, задница ты такая! Только и делов, что включить поворотник, деревня!» – будто чайка на лету обгадила каменный парапет Сены.

6

Лора пешком дошла до квартала, где находился универмаг «Ле Бон Марше», возле которого приютился «бистрономический» ресторан «Л’Эпи Дюпен». Пако, добравшийся раньше, уже сидел за столиком и рассматривал интерьер, где ему предстояло снимать: отделанные декоративным камнем стены, открытые балки на потолке, выкрашенные белой краской, ряды столиков, полки с напитками, висевшие на стенах грифельные доски, стильные стулья шоколадного цвета. Строгая и элегантная простота.

Не успела Лора переступить порог, как ее встретил метрдотель, с которым она перемолвилась парой слов. Отдав пальто, она села за столик напротив Пако.