Везунчик (СИ) - Владимир Андрейченко

Взяв себя в руки, Артём поспешил вслед за Квашнёй. Только теперь он увидел полную картину схватки людей со зверьём. Около полусотни тел мутантов уже валялось по всей округе. Часть раненых, скуля, отползало в сторону. Но с десяток собак ещё пытались нападать на оставшегося в одиночестве сталкера. Тот матерился и, чертыхаясь, шустро бегал между валунами, увёртываясь от наседающих тварей. По — всему было заметно, что с оружием его случилось непредвиденное, так как он не стрелял, а только отмахивался от зверей автоматом, как дубинкой. Увидев, что борьбу за живучесть продолжает Сиплый, Артём понял, что на земле лежал Веник. А сказать, жив ли тот в данный момент, никто из людей не мог. Рычащие монстры не давали им подобраться ближе к упавшему. Подоспевшие на выручку сталкеру Квашня с Артёмом быстро довершили побоище, разогнав выстрелами остатки своры. Лай слепых псов с каждой минутой слышался всё тише. Скулящие монстры удалялись прочь, огрызаясь друг на друга и зализывая раны. Люди, тяжело дыша, с облегчением замерли на месте. Только Квашня, спохватившись вдруг, резко метнулся к лежащему неподалёку Венику. Подбежал, нагнулся, но сразу выпрямился во весь рост и, огорчённо вздохнув, махнул безнадёжно рукой.

— Всё, отвоевался сталкер. Земля ему…

— Блин! Всё автомат этот хренов! — перебил Квашню Сиплый. В голосе его слышалось отчаяние. — Всегда, падла, в ненужную минуту клинит! Сколько Веник говорил мне, что пора пукалку эту менять! Он перезаряжать взялся и крикнул мне, чтобы я прикрыл, а чёртова железяка опять подвела!

Сталкер с досадой швырнул автомат в сторону ближайшего валуна. Тот с громким стуком высек на поверхности камня искры и отлетел в заросли полыни. Не глядя в сторону брошенного предмета, Сиплый подошёл к телу Веника и, взяв в руки оружие погибшего напарника, начал проверять его, щёлкая затвором. Артём же боязливо смотрел на труп сталкера, которого ещё некоторое время назад видел живым и смеющимся. Ему случалось бывать на похоронах и видеть мёртвых людей, но гибель человека на его глазах произошла впервые. По всему телу прошёл озноб, кожа покрылась набежавшими мурашками. Передёрнувшись от накатившей волны страха, он медленно отвёл глаза в сторону и в дальнейшем старался больше не смотреть на погибшего. А вынужденные напарники его по — хозяйски наскоро вырыли могилу для друга и быстрыми привычными движениями провели несложный ритуал похорон. После чего Квашня, вздохнув, обернулся к Артёму.

— Ты это… Не бери сильно в голову, Везунчик. Смерть в Зоне — привычное дело, люди к этому быстро привыкают. Мы, вон, с Сиплым уже десятка два друзей потеряли… Эх! Не ровен час, когда и сами сгинем таким же макаром… Ну, да не будем о грустном, дело житейское. Кто не рискует, тот…

— Кончай, Квашня! — перебил сталкера Сиплый. — Нечего демагогию разводить. Тьфу на нас! Типун тебе на язык… Надо до ближайшего схрона двигать, иначе патронов может не хватить с такими темпами стрельбы. Ещё одна подобная стычка со зверьём, и пиши — пропало! Давайте, вещи Веника меж собой распределим равномернее да собираться будем. В путь пора. Михалыч, возглавляй опять колонну, а я в замыкании двинусь. Поторопимся, пока ещё какие твари не набежали на запах свежачка. Вон, почитай, мясца‑то на пиршество мы накрошили достаточно, — он показал на разбросанные повсюду тела погибших монстров.

— Квашня… — Артем, наконец, пришёл в себя во время дальнейшего пути и решил обратиться к бывалому сталкеру с вопросом. — Скажите… А что за чудище ко мне бежало, по которому вы стреляли?

— Да это кровосос. Страшная тварь, чуть не самая опасная из всех Зоновских отродий. Я думал — всё, хана тебе, Везунчик. Видал, как ему было «до лампочки» то, что я выпустил по нему чуть не в упор сразу полмагазина? Живучий, гад. Пока завалишь — взмокнуть успеешь раз десять. И то, если сможешь завалить… Он же, почитай, ещё и в режим невидимости уходить умеет. Смотришь: только бежал, вдруг — бац, пропал, как растворился в воздухе. От потом и всматривайся, откуда вновь возникнет… Но, как правило, обычно появляется со спины. Нападёт, оглушит, обовьёт своими щупальцами да присосками шею, крови напьётся, а ты и не жилец вовсе…

Артёма вновь передёрнуло от представленной им картины. Он автоматически резко обернулся несколько раз, проверяя, не подбирается ли к нему описанный сталкером ужасный монстр. Глядя на нервные движения парня, Сиплый громко расхохотался во всё горло.

— Да не боись, сейчас нет никого. Ты на наше поведение реагируй. Если видишь, что мы спокойны, значит, волноваться не надо. Вот, — он показал Артёму замеченный тем ранее в руках сталкера странный прибор, — если датчик молчит, значит, бояться нечего. Монстры, они же радиации дети. От них фонит, как от того реактора, аж треск в динамике стоит.

— Да, кстати! — Квашня живо встрепенулся и слегка хохотнул. — Пора, поди, уже и подлечиться малость. А то дозы‑то, небось, хапнули немало…

— Это ты про горилку домашнюю, что ли? — Сиплый засмеялся в ответ. — Дак это кто же против? Мы такое дело завсегда одобрям! Даже всеми ногами — за! Ну… и тем, что промежду ними, тоже. А то, чё‑то я сёдня трусов своих любимых свинцовых не захватил. В прошлый‑то раз у них резинка лопнула, пальцы на ногах сильно повредило…

Сталкеры загоготали во весь голос. Артём, до которого, наконец, дошёл смысл сказанного Сиплым, рассмеялся вслед за ними.

— Ты это… Везунчик, по сторонам‑то посматривай, башкой вращай понемногу. А то в землю вперился, как шахтёр какой, словно буравить её родимую собрался до центнера! — Квашня продолжал острить, но взгляд его посерьёзнел. Движения стали плавными и продуманными. — Надо нам, мужики, о ночлеге уже думать. День к закату движется. Только вот поле это… никак мне покоя не даёт.

Ведущий посмотрел вперёд и остановился. Артём, не ожидающий внезапной паузы в движении, резко налетел тому на спину и замер, затаив дыхание.

— Да тише ты! Не гони наперёд батьки… И назад сдай малость, а то заподозрю в неправильной ориентации.

Слегка прищурившись, сталкер пристально смотрел на колосящуюся впереди рожь. А стоящий позади них Сиплый, хохотнув, привёл своё оружие в боевое положение и, водя им из стороны в сторону, начал озираться, остерегаясь внезапного нападения с тыла или флангов.

Гуляющий по полю ветер волнами склонял стебли растений к земле и бежал дальше. Злаки же вновь распрямлялись, устремляя к небу колосья. И так раз за разом, до следующего порыва воздушной стихии. Артём отступил на шаг, пытаясь высмотреть из‑за плеча Квашни, что же могло насторожить ведущего. Но поле казалось обычным, и ничего странного в волнообразном движении ржи парень заметить не смог. Пауза затянулась, и Артём не выдержал заминки. Шею заломило в вытянутом положении, поэтому он начал переступать с ноги на ногу и вертеть головой, чтобы хоть немного снять тупую боль в онемевших мышцах.

— А — а-а… — начал было он, но Квашня нетерпеливо зашипел на него:

— Да тише ты! Помолчи. Эх, молодёжь, всё‑то вам невтерпёж… Блин, даже стихами заговорил… Пушкин — залипушкин… Что‑то странное там… Стёпа, забери метров на десять левее. Не пойму никак, чё за фигня… Только дальше не ходи, там «Трамплином» пахнет, чую я… А ты, Везунчик, лучше про дедка своего пока расскажи: что за странности я видел давеча?

— Какого ещё дедка? — Артём не понял поначалу, о чём сталкер ведёт речь.

— Да сказал же тебе, тише… Ну, того, что разрядами электричества тварей гасит. Кровососа‑то он лихо саданул. И, главное, потом, как тот кровосос, в воздухе растворился, словно и не было его никогда…

— А — а-а — а! Так это не мой дедок, я даже не знаю, откуда он взялся.

— Ты же сам сказал, что видел его уже, там…

Квашня, не отрывая взгляда от подозрительного поля, кивнул головой назад. Туда, где за их спинами осталась в прошлом тихая деревенька, за один миг превратившаяся утром в горящие руины и братскую могилу животных и людей.

— Ну да, видел… Вот как раз тогда, когда на меня в палисаднике тот кабан здоровенный бросился. Я от страха зажмурился, вдруг слышу — разряд. Глаза открываю: кабан лежит, словно его в кипятке сварили, а дедок рядом со мной стоит и улыбается… А потом он точно так же в воздухе растворился, как в этот раз.

— Понятно. Неспроста это, парень. Оберегает тебя какой‑то дух. А никого из родни он тебе не напоминает? Может, где на фотках видел ранее?

— Как это — дух? Вы что? Это же всё сказки и мистика сплошная…

— Хм… Мистика, говоришь? — Квашня не отрывал взгляда от поля, пока Сиплый медленно отходил в сторону, и, не переставая держать пространство под прицелом, смачно сплюнул на землю. — А сам как думаешь, Зона — это что? Вот тебе и мистика, и сказки, и аномальные дела… Раньше‑то на зомби тоже только в фильмах смотрели, да хохотали над героями. Мол, чего орёте, всё же понарошку! А сейчас что? Обыденность. Их по Зоне толпы бродят. Вроде мертвяки, разлагаются прямо на глазах, а ведь и едят чего‑то и мычат чушь всякую, словно живые. Учёные бились, бились над загадкой, да так ни к какому выводу и не пришли. Никто не знает, отчего умерший уже вроде человек ходит по земле. И главное — никто прогноза дать не может, что дальше будет происходить. Глядишь, Змеи — Горынычи залетают, да Бабки — Ёжки в ступах… Хе! Сказки. Вот тебе и сказки, мил друг. Так что лично я не удивлюсь, если Зона смогла пробудить к жизни и твоего спасителя. Сам‑то как думаешь, кто это может быть?