Молоко Жаръ-птицы - Маргарита Станиславовна Сосницкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не хочу под топор дровосека.
Я высокая, стройная и разлапистая,
Ствол мой крепкий одет корой,
Ничего, что обгрызенной зайцами –
Ведь кора для них хлеб зимой.
Украшайте меня, наряжайте
Огоньками, шарами, звездой.
Только из лесу не забирайте –
Нет пути мне обратно домой.
Я высокая, стройная и разлапистая,
Залохматились ресницы снегом,
Хоровожу с медведями, зайцами –
Придавить ведь могу дровосека.
Рождество 2009
Кукла Марго
Вариация на тему «Дон Жуана» Моцарта
Марго, фарфоровую куклу,
Ты приглашаешь на чердак –
Мгновенно пыль припудрила ей букли
И с бантом шелковый башмак.
Ты предлагаешь выпить чаю.
Из чашки выбежал паук –
Марго кричит в паническом отчаянье,
…А ты клянешься, что ты друг
красотке из тончайшего фарфора,
Рад развязать ей нецелованный башмак
И написать во всю длину забора:
«Любить до гроба не умеет лишь дурак!»
Зачем же плачет так Марго надрывно?
Да и откуда у фарфора слёзы?
Или боится сердцем своим зимним
Ей предначертанной метаморфозы?
Послание осени
Кинь на плечи мне, осень, свой китель
В золотых эполетах листвы,
И покину пустую обитель,
Пока странствовать пыл не остыл.
На берёзовой светлой опушке
Листопада баллада звучит,
И кудесник – воспел его Пушкин –
Сотни лет в ожиданье стоит.
Среднерусская вещая осень,
Ты ведешь вместо торных дорог
Лабиринтом березовых просек,
Где ходили Перун и Даждьбог.
И кудесник – Перунов служитель,
Знает, правнуки вспомнят о нем
И покинут чужую обитель,
Воротятся в свой праведный дом.
Так накинь же мне, осень, свой китель,
В листопад к родникам унеси!
Тот кудесник – наш истинный Китеж
И спасенье былинной Руси.
***
Когда уходят святые,
То боги уже ушли.
Деревья стоят неживые
И запахов нет от земли.
Уходят от хамов святые
Им боги совсем не нужны,
Но церкви стоят не пустые,
А в храм превратясь сатаны.
Уходят, уходят святые,
Земля, словно выжженный сад.
Ее уголки золотые,
Как трупа глазницы глядят.
Поклонение цветам
Цветы на земле – посланники космоса,
Цветы – астероиды, звёзды, планеты.
Кольца Сатурна – в скупом цвете кактуса;
В тюльпанах, ромашках – Персей, Андромеда.
Цветы на земле – сказание космоса,
Гармонии вечной немеркнущий взгляд.
След пятки божественной в венчике лотоса,
А розы и ночью Солнце хранят.
Цветы – это клятва Гармонии,
Она всегда рядом, пусть хаос идёт.
Дыханье её – цветов благовоние,
А вкус: дар цветения – мёд.
На премьере
Фарфоровые танцующие статуэтки,
Ожившие эмали с камеями,
Воздушные волшебницы балетные
Шопеновской «Дамы с камелиями».
Вдруг бархатный бордовый будуар
И в черном кружеве вальсирующие лилии –
И молодеет даже тот, кто стар,
Душой цветёт в весеннем изобилии.
И будто бьют по клавишам пуанты,
Рояль единый заменил оркестр,
Сегодня зрителями стали оркестранты
Под стук своих восторженных сердец.
Фарфоровые пляшут статуэтки,
Эмали дивные с точеными камеями,
Волшебницы бесплотные балетные
В театре на премьере – представлении.
Скульптор музыки
Дирижер руками лепит музыку,
Ваяет её формы, разбрасывает цветы,
Насылает штормы, ветры, волны,
Зажигает сиянье алмазов и белой ночи,
А палочкой чертит рисунок,
Стремительный, изящный, лёгкий,
Как пушкинский рисунок
На полях не рукописи – жизни.
19.05.2011
Гравюра в цвете
Я видела, как на рассвете
Приходил Господь, с палитрой, кистью,
И с солнечной полуулыбкой,
Чуть голову склонив к плечу,
Рисовал цветы:
В траве лесных полян,
На ветках яблонь,
Кувшинки на болоте,
На отвесных склонах эдельвейсы –
звезды Альп.
А уходя, Он оглянулся,
На окнах набросал герани,
Герберы в вазах,
По садам сирень,
А кисть стряхнул –
Укрылось ложе покрывалом лепестков.
Я видела, Господь…
Но то рассвет был мирозданья.
Землепоклонство
Пляшу на бубне с бубенцами,
Босыми пятками чеканю ритм –
Над головой моей цунами
Воздушное закручивается в вихрь.
Пляшу, и расцветают розы,
Планета наша – чудный сад,
Нам не нужны чужие звёзды
И на земле не нужен ад.
Тех унеси, моё цунами,
В бездонный космос, как домой,
Кто бредит лучшими мирами,
А нам оставь наш рай земной.
Мы пляшем!
Бубны с бубенцами
Гимн жизни под луной гремят
И кружит в танце вместе с нами
Земля – Вселенной дивный сад.
21.03.11
Номосфера
Есть завораживающее обаянье
В географических названиях планеты.
Они звучат как заклинанье
Из уст шамана иль поэта.
Эфирною окутав Землю сеткой,
От духов злых и безобразных снов,
Её хранят молитвою заветной
Названья сёл, озёр и городов.
Гимн путешественника
Мне вся земля родная,
Куда б ни занесло,
Везде преддверье рая
И кровное село.
По всей земле тоскую,
Скучаю и томлюсь,
Поэтому пакую
Рюкзак и тороплюсь
Скорее в путь-дорогу,
Объять Байкал, Босфор,
Черемоша пороги
И край Тибетских гор.
Вы, боги дальних странствий,
По воздуху закиньте
В Малапурама царство
И в море на Закинтос.
По мысли мановенью
Меня перенесите
На Эльбрус, в дельту Лены,
На Сахалин, Таити.
Мне вся земля родная,
Простор её невидан,
Хочу в страну Алтая,
В объятья Антарктиды.
До счастья с дикой болью
Планету – чудо Божье –
Люблю тройной любовью
Как мать, дитя, художник.
22.05.2011
***
Ликуй, Лигурия, тоскуй, Тоскана!
Я с моря ухожу на море.
Вокруг лазурная нирвана
И Аппенины в триколоре
Деревьев, мрамора и снега
На самых маковках вершин.
Разомлевающая нега
Идёт от солнца до глубин.
Тоскуй, Тоскана: покидаю,
Ликуй, Лигурия и обласкай!
Сказала б: здесь не надо рая,
Когда б не ждал родимый край.
16.05.11
Печоринъ
Живетъ въ душе моей Печоринъ,
Холодный, легкий, пламенно-безстрастный,
Нещадный на языкъ в неподцензурномъ споре
И для сердецъ влюбившихся опасный.
Въ бою, какъ на балу, ему нетъ равныхъ,
Изысканъ,
и когда наводитъ пистолетъ.
Въ глазахъ Максисмыча онъ «малый славный»
И тема сокровенная беседъ.
Печоринъ – пращуръ белыхъ офицеровъ
И эталонъ высокiй человека,
Какъ предковъ памятникъ безцененъ
Герой любимый Золотого века.
12-14.11.2009
Монтрё
Родина смерти поэта Набокова
Дымкой окутана голубой,
В озера воды смотрит глубокого,
Горы хранят его сонный покой.
Родина смерти важнее ли родины
На петербуржской далёкой Морской? –
Там он не думал об альпийских угодиях,
Тут и во сне уносился домой.
Родина смерти Набокова –
Рай, начинающийся на земле.
Рай – это счастье для
