Говорящая муха - Сергей Белкин

Маша с Димой потягивали вино, отламывали лепестки от лукового лотоса, макали их во что-то вкусное, и этим закусывали.

О делах до конца обеда больше не говорили. Потом немного прогулялись, прошли мимо Булгаковского дома, потом свернули к Патриаршим. Здесь Андрей заторопился.

-- Ребята, у меня заканчивается обеденный перерыв, - посмотрев на часы, сказал Андрей, - То есть он, конечно, давно закончился, просто, если меня еще полчаса не будет, меня начнут искать.

-- Ну, ладно, Анрюш, - сказал Дима, протягивая на прощанье руку, - Вникни, пожалуйста, в проблему как можно быстрее. Мне надо с тобой посоветоваться. Это все очень серьезно. Давай до завтра, хорошо? А я пока Машу тоже введу в курс дела.

-- Хорошо. До завтра, - сказал Андрей и, обернувшись, добавил, - Машенька, целую ручки.

-- До свидания, Андрей, - ответила она.

-- Пока, - еще раз попрощался Андрей.

Андрей выскочил на Садовую, перешел на другую сторону, и на троллейбусе номер "Б" направился в сторону своего банка.

ЧАСТЬ III.

Вернувшись с работы, Андрей, после легкого ужина в виде чая, сыра и бананов, улегся на тахту и погрузился в доклад Дмитрия и остальные "материалы дела". Он быстро нашел место, на котором вчера заснул, и продолжил чтение.

"Ежегодный доклад по проекту "Бесагрария". Руководитель проекта: Эзра Ливайн. 1987 год".

Приведу лишь некоторые фрагменты из этого доклада:

"...Мы построим, наконец, страну-утопию. Это будет аграрная, по преимуществу, республика с тихим, трудолюбивым, покорным народом. Они будут трудиться на полях и заводиках первичной переработки сырья. Они будут счастливы тем, что они сыты, что им дают тепло и свет. Они будут благодарны своим хозяевам и никогда не будут требовать улучшения жизни. Они почти ничего не будут знать об остальном мире, и остальной мир будет знать о них лишь то, что мы захотим ему сообщить."

"...Сначала под лозунгами перестройки и национального суверенитета, Молдавия будет оторвана от питающего ее тела огромного Советского Союза. В планах развала СССР каждому отрываемому куску уготована своя роль. Молдавия должна стать нашей лабораторий социологических экспериментов. Экономически она будет выглядеть как аграрное слаборазвитое государство. Но самое главное не экономическая, и, тем более, не политическая модель развития. Самое главное - длительный эксперимент по "социальной гомогенизации государства", то есть созданию целого народа, целиком состоящего из послушных биороботов, обладающих при этом всеми навыками и возможностями нормальных людей. Единственное вмешательство в их божественную природу будет состоять в том, что в них полностью блокируются центры социальной активности и, избирательно, естественного любопытства, а в остальном они останутся обычными людьми.

Социальная структура Молдавии на момент начала эксперимента подробно представлена в Приложении.

Основные параметры таковы.

В республике проживает около четырех миллионов человек. Из них до полутора миллионов русских и украинцев, около двухсот тысяч евреев, около ста тысяч гагаузов, проживают также болгары, цыгане и понемногу представителей других наций. Молдаване (румыны) составляют большинство - более двух миллионов человек.

Однородность общества по параметру Пеккера-Теппера едва достигает 28%.

Ясно, что та часть населения, у которой за пределами Молдавии имеются свои национальные государственные образования, крепкие родственные или серьезные профессиональные связи - неподходящий материал для проводимого эксперимента. От них надо избавляться.

Для этого нами применяется несколько методик.

Для запуска процесса была выбрана гуманная, на наш взгляд, модель вытеснения неприемлемых биообъектов по языковому признаку.

В общих чертах суть предлагаемой методики следующая.

Сначала в общественное сознание внедряется тезис об унижении молдавского языка, о его вытеснении на обочину жизни. Причиной всех бед объявляется русификация. Поскольку это достаточно легко опровергаемая ложь, поскольку налицо огромные тиражи книг на молдавском языке, изданных за послевоенный период, создана великолепная система образования всех ступеней, развит национальный театр, телевидение и т.д., нами был подброшен еще один важный тезис - о необходимости перевода молдавского языка на латинскую графику и, более того, объявления молдавского языка несуществующим. Подлинным языком народа объявится язык румынский.

Этот простой подлог позволит все достижения в области развития молдавской национальной культуры сделать попросту невидимыми: все, что написано не на латинице - не ваше. Это вредно и ложно.

Уверены, что эти идеи станут привлекательными для одной части населения и неприемлемой ложью для другой части. Для нас же они послужат, прежде всего, зондом-сепаратором. Нам важно лишь разделить общество на эти две группы. Кого будет больше - не имеет значения. Управлять численностью сгруппировавшихся особей мы умеем достаточно хорошо."

Андрей отложил чтение и стал вспоминать, что он, тогда еще ребенок, наблюдал описываемые здесь процессы в действии. Как по центральной улице города чуть ли не ежедневно маршировали толпы возбужденных людей и скандировали лозунг: "Лимба-алфабет! Лимба-алфабет!" Помнил он также разговоры старших о том, что всех заставят сдавать экзамены по румынскому языку, что русские школы закроют...

Живой отклик личных воспоминаний усилил интерес и Андрей продолжил чтение со все возрастающим интересом. Вдруг зазвонил телефон. Андрей не ждал звонков в такое позднее время.

-- Добрый вечер, - в трубке прозвучал женский голос.

-- Добрый вечер. Машенька, это Вы? - спросил Андрей.

-- Да, как вы меня узнали? - удивленно спросила Маша, - Извините за поздний звонок...

-- Ничего, ничего. Я еще не сплю, - Андрей уже был готов к игривому тону разговора.

-- Я хотела узнать, Дмитрий Васильевич вам не звонил? - спросила Маша.

-- Нет. Но мы и не договаривались, - ответил Андрей.

-- А мы, как раз, договорились, но он не позвонил, - в Машином голосе чувствовалась тревога, - Этого с ним не бывает. Он очень пунктуальный человек.

-- Я думаю, не стоит волноваться, - вальяжно-успокоительным тоном начал Андрей, - Мало ли что...

-- Нет, - Маша прервала его, - Дмитрий Васильевич никогда не опаздывает и никогда не забывает сделать то, что обещал.

-- Ну, если так, позвоните ему домой, - сказал Андрей.

-- Я уже звонила. И домой, и на дачу, и на мобильный. Елизавета Федоровна тоже очень волнуется. Мобильный включен, но никто не берет трубку, понимаете? С ним ничего такого никогда не было.

-- Ну, ведь может же быть, что он, скажем, где-то на переговорах, а мобильник оставил в машине и забыл выключить, - начал фантазировать Андрей, - Позвонить пока не может. Короче, я считаю, что волноваться еще рано.

-- Вы думаете? - спросила Маша.

-- Я уверен, - безапелляционно заявил Андрей.

-- Видите ли Андрей, - в голосе Маши появилось легкое раздражение. - Дмитрий Васильевич мне рассказал сегодня об этом деле. Это действительно очень страшно и очень опасно. Ведь он сегодня при вас говорил "мы, юристы, как саперы. Исчезнуть можем в любой день." Вы уже прочли материалы?

-- Еще не все, но то, что прочел - очень интересно, - максимально стаоаясь изобразить заинтересованность, ответил Андрей.

-- Очень интересно, - резко прервала его Маша, - когда это лично вас не касается. Когда касается, это становится очень опасно.

-- Почему же, - обиженно ответил Андрей, - Меня это касается лично. Я там жил и все это...

-- Я не это имею в виду, - голос Маши стал совсем суровым, - Вас - и меня - это по настоящему коснется, когда мы вступим с ними в схватку. В общем, еще раз извините меня за поздний звонок. Я просто надеялась, что он у вас. Спокойной ночи.

-- Спокойной ночи. Если я что-нибудь узнаю, я вам сразу же позвоню, - стараясь сгладить возникшее напряжение ответил Андрей.

-- Спасибо, до свидания, - сказала МАша.

-- До свидания, - ответил Андрей.

"Ну и дела... Это уж точно не служебные отношения... Во дают! - подумал Андрей и, посмотрев на часы, решил, что утро вечера мудренее. На ночь можно еще чайку попить, немного почитать и - баиньки.

А завтра - суббота!

" ... Фрагменты из доклада того же проджект-менеджера за 1993 год:

"Теперь о диктатуре языка, которую мы организовали ранее. Этот подход привел к замечательным результатам.

Малограмотная часть населения заглотила эту наживку и в дальнейшем так и оставалась на крючке рыбака. Что касается образованной части коренного населения, она не просто заглотила наживку. Ей было предписано осознать эту идею как свою собственную. Она должна была высвободить из глубин подсознания все комплексы неполноценности, все обиды и всю зависть.