Шерлок Холмс и дело о шахматной доске (сборник) - Чарли Роксборо

Мы с другом вышли из вагона, и к нам тут же подскочил носильщик, чтобы помочь с багажом.

– Должно быть, Патрик уже ждет нас, а если нет, то он очень скоро будет здесь, – сказал я Холмсу. – В своей последней телеграмме он сообщил, что встретит нас с поезда. Вероятно, нам следует выйти из вокзала и поискать его.

Сыщик кивнул; мы велели носильщику взять наш багаж, и тот послушно повел нас к выходу. Проходя мимо грозного проводника, который по-прежнему спорил с тем же господином, я почувствовал укол любопытства.

– Скажите-ка, милейший, – обратился я к носильщику, – вы знаете, из-за чего разгорелся сыр-бор? Не могу не поинтересоваться, ведь проводник с таким пылом напустился на пассажира, – пожалуй, он даже перегнул палку. Неудивительно, что они сцепились друг с другом.

Носильщик оглянулся на меня:

– Точно не знаю, сэр, вы уж простите. Но я слыхал, что ночью кто-то попытался выпрыгнуть из вагона еще до того, как поезд остановился. В результате человек упал, и его затянуло под колеса.

– Боже милосердный! – воскликнул я.

– Вот-вот, сэр. Сегодня все куда-то спешат. Этого пассажира могла постигнуть та же участь. Потому-то ему и попало от проводника.

Мы с Холмсом переглянулись. Настала очередь моего друга задавать вопрос.

– И что думают: человек, попавший под поезд, стал жертвой несчастного случая или покончил с собой?

– Не знаю, сэр. Еще очень рано, и мне покамест не представился случай переговорить с тутошними всезнайками.

Разговор прервался; мы молча покинули вокзал, носильщик поставил наши саквояжи на мостовую и предоставил нас самим себе. Я стал оглядывать многочисленные кэбы и экипажи, запрудившие улицу, но нигде не замечал знакомого лица. Внезапно позади меня раздался громкий голос:

– Джон!

Я обернулся и увидел, что ко мне приближается элегантно одетый господин с аккуратными усиками и военной выправкой. Я поразился невероятному фамильному сходству, поскольку сразу понял, что это мой кузен.

– Джон, счастлив вновь видеть тебя! – проговорил Патрик, и мы обменялись сердечным рукопожатием. Затем он повернулся к моему спутнику: – А вы, должно быть, мистер Шерлок Холмс?

– Он самый. Рад с вами познакомиться, доктор Уотсон.

Он, в свою очередь, пожал руку Патрику, и тот указал на ожидавший поблизости фиакр. Кучер, ловко преодолев затор, взял наш багаж, а мы забрались в экипаж и с удобством устроились внутри. Патрик остался таким, каким я его помнил: учтивым, доброжелательным, однако не расположенным к слишком бурному проявлению чувств.

– Я очень рад, господа, что вы наконец добрались до Эдинбурга, – произнес он. – Надеюсь, путешествие прошло благополучно?

Мы заверили его, что все хорошо, добавив, однако, что движущийся поезд – не самое подходящее место для ночного отдыха.

– Совершенно справедливо. Мне иногда приходится по службе ездить в Лондон и обратно ночным поездом, и он мне совсем не нравится. Пока вы здесь, у вас будет предостаточно времени, чтобы отдохнуть. Впрочем, я надеюсь показать тебе лечебницу и факультет, Джон. И вам, разумеется, тоже, мистер Холмс, хотя я понимаю, что Джону, как врачу, это будет куда интереснее.

Мой друг снисходительно улыбнулся:

– Мне, безусловно, тоже интересно, однако главная цель моего приезда – присматривать за Уотсоном, чтобы он ненароком чего не натворил.

Я усмехнулся, так как мы с Холмсом оба понимали, что в действительности все было как раз наоборот, но не стал развивать эту тему в присутствии кузена.

– Я очень жду экскурсии, Патрик, – сказал я, – а кроме того, мечтаю познакомиться с твоим семейством.

Продолжая обмениваться любезностями, мы продолжали путь, а кузен тем временем выполнял роль гида, показывая нам достопримечательности и веля кучеру править мимо самых значительных из них.

Экипаж проехал по Принсес-стрит, окаймленной с одной стороны великолепными садами, и миновал памятник Скотту[2], возвышающийся над улицей. Затем наши взгляды невольно устремились к величественному Эдинбургскому замку, расположение которого было столь живописно, что сам Роберт Адам[3] не сумел бы придумать места лучше. Вид громадного сооружения, венчающего скалу, бывшую когда-то вулканом, поражал воображение. Замок отбрасывал на находящиеся внизу Старый город и парк гигантскую тень, достигавшую, подозреваю, даже крыш элегантного Нового города. Я украдкой взглянул на Холмса, который подался вперед, чтобы лучше видеть расстилающийся вокруг пейзаж. Сначала меня изумило, что красоты Эдинбурга сумели привлечь внимание Шерлока Холмса, но затем я сообразил, что он вовсе не склонен восхищаться замком: его цепкий взгляд примечал все, что видел: улицы, дома, людей, – надежно пряча в памяти любые детали, которые могли пригодиться в будущем.

Мы миновали Принсес-стрит, обогнули Замковую скалу, выехали на улицу, в которой я признал Хай-стрит, и покатили в направлении, противоположном тому, которое мы взяли на Принсес-стрит. К большой досаде Холмса и радости Патрика, я то и дело просил кучера остановиться и выходил из экипажа, чтобы более подробно осмотреть ту или иную достопримечательность. Несмотря на интерес моего друга к окружающему, он каждый раз делал вид, что сердится, демонстративно откидывался на спинку сиденья и застывал в этой позе, пока мы снова не трогались. Мы держали путь к Лейту[4] и докам, вид которых отнюдь не оказывал на зрителя целительного воздействия: над разгружавшимися балкерами[5] нависала мрачная туча, а вокруг сновали какие-то темные личности, которых, на мой взгляд, следовало изо всех сил избегать, в то время как знаменитого сыщика они, напротив, чрезвычайно интересовали. Как ни странно, в тот самый миг, когда я уже был не прочь попросить нашего хозяина повернуть обратно, к центру, Холмс встрепенулся и вновь подался вперед, уделяя жадное внимание малейшим подробностям. Когда мы вдоволь нагляделись на Лейт, нас повезли обратно в город, к дому моего кузена.

Я откинулся на спинку сиденья, удовлетворенный тем, что мне удалось увидеть, и Патрик последовал моему примеру.

– Итак, как вам наш древний город, мистер Холмс? – полюбопытствовал мой кузен. – Производит впечатление, не правда ли?

Детектив кивнул:

– Вы правы, доктор Уотсон. Должен признаться, с тех пор как мы здесь, я успел увидеть немало занимательного и попытался как следует запомнить увиденное, чтобы лучше понять этот город.

Я широко улыбнулся:

– Вот видите, Холмс. Я знал, что вам обязательно понравится в Эдинбурге. Что вы думаете о памятнике Вальтеру Скотту? Мне кажется, я давно не видал такого замысловатого и искусного монумента.

Холмс бросил на меня рассеянный взгляд:

– Честно говоря, Уотсон, сам памятник меня не слишком заинтересовал, хотя я мельком взглянул на него. Он довольно красив. – И он опять с безразличным видом уставился в окно.

– Господи, Холмс, как это не слишком заинтересовал? Я-то думал, вы осматриваете достопримечательности Эдинбурга, а оказывается – ничего подобного!

Детектив снова повернулся ко мне, на этот раз пронзив меня пристальным взглядом:

– Старина, похоже, вы опять не видите дальше своего носа. Покорнейше прошу простить мне, доктор Уотсон, этот резкий тон. – Теперь он обращался к моему кузену. Тот вежливо кивнул. – Благодарю вас, – продолжал Холмс. – Как я уже говорил, это прекрасный город, однако порой меня интересует вовсе не то, что занимает других людей. – Он отрывисто усмехнулся в мою сторону. – Скажите-ка, Уотсон, когда мы проезжали мимо памятника, не заметили ли вы случайно нищего, сидевшего у подножия с западной стороны монумента, – бывшего военного моряка, для которого после отставки наступили трудные времена? Или двух врачей, прогуливавшихся поутру в садах? Или хотя бы парня, который залез в карман одному из тех врачей и вытащил у него зажим для банкнот?

Я отрицательно покачал головой и посмотрел на Патрика. Тот рассмеялся:

– Кажется, ты попался, Джон? Признаюсь, лично я ничего подобного не углядел.

– Верно, я попался. Холмс, вы поразительная личность! И ухом не поведете, если мимо вас промарширует полк солдат, но сумеете сказать, какого размера у них ботинки! – И я тоже расхохотался. – Поистине поразительная личность!

Мой друг лукаво улыбнулся.

– Буду считать, что это комплимент, дорогой Уотсон! – Он издал короткий смешок и вновь отвернулся к окну.

Я хотел добавить что-то еще, но Холмс внезапно трижды стукнул тростью по крыше экипажа.

– Эй, извозчик, остановите! – крикнул он, высовываясь из окна и оглядываясь назад. Через мгновение он распахнул дверцу и выбрался из экипажа. Мы с Патриком быстро последовали за ним.

– Ради всего святого, что там такое, Холмс? – воскликнул я.

Знаменитый сыщик прижал палец к губам, веля мне молчать, а затем показал рукой куда-то вдаль. Я проследил взглядом в указанном направлении и увидел, что перед одним из домов на мостовой собралась небольшая толпа зевак.