Робин, закрой глаза - Наталья Минская

Робин жила в дальнем от дороги подъезде. Ей предстояло пройти мимо свисающих с крыши химер, в глазах которых установлены камеры.

– Камеры – ваши защитники, дружите с ними, – любил повторять мистер Вурст.

Дружить с безмолвными камерами для Робин не составляло труда. Но пожилые дамы у подъездов, не имеющие другого занятия, как сидеть на лавочке, любили поговорить. Они сочувствовали Робин, бедной девочке, которая так старается. Желая подбодрить её, старушки задавали участливые вопросы о школе, госпитале, дедушке, а также делились впечатлениями о новостях из телевизора, где часто показывали её родителей. Когда Робин чувствовала себя особенно разбитой, она обходила дом сзади – по тропинке через чахлый кустарник. Сегодня это решение изменило её жизнь.

Глава 3

Бублик

Сделав несколько шагов по тропинке, Робин замерла. Ей послышался слабый стон. Так хнычут дети во сне, когда им больно. Во время ночных дежурств Робин обычно садилась рядом и гладила их по голове, пока не придёт доктор, чтобы помочь. Около её ног зашевелились ветки кустарника. Робин, испугавшись, что это крыса, замерла. Прихрамывая, на тропинку вышло маленькое, покрытое светлым пушком, продолговатое существо на четырёх лапах.

– Отойди от щенка, – раздался за спиной голос Роба.

– У него… у щенка, – обернулась Робин, – кровь на задней лапе. У меня с собой бинты и перекись.

– Ага, ты его перевяжешь, а потом сдашь патрульным, – сказал Роб.

По дороге, дребезжа совсем близко, прокатился трамвай. Но Робин его не услышала. Грохот ударов собственного сердца заглушил остальные звуки. Девочка не знала, что делать. Впервые и так внезапно она столкнулась со столь сложной ситуацией. Конечно, в спорных случаях надо поступать, как учит Рыцарь Солнца. Как там говорил мистер Вурст? А – многим людям не хватает еды, чем кормить собак? Б – каждое животное…. ну и так далее. Роб прав. Она отнесёт щенка патрульным, чтобы они позаботились о его судьбе.

Нет! Они просто застрелят его. Наверное, уже пытались застрелить, но пуля лишь задела лапу. Робин каждую ночь работала в госпитале, помогала детям, которых покусали монстры. Но этот маленький щенок – это ребёнок, не монстр! Нельзя с ним так! В груди колотилось всё сильнее.

Щенок шёл по тропинке, роняя капельки крови на пыльную землю. Рядом взлетело несколько маленьких серых фонтанчиков. Начинал накрапывать дождик. Роб грозно глянул на Робин и зашагал за щенком. Девочка несколько секунд смотрела на уходящего мальчика с большим рюкзаком, на ковыляющего щенка, на серый дом с квадратными окнами, и на такой же дом за ним, и… Вдруг Робин, не понимая, что делает, догнала щенка, подхватила его и нырнула в кусты. Роб махнул за ней.

– Ты что творишь? – прошипел он, когда они забрались в самую гущу кустарника.

Робин приложила палец к губам и кивнула на тропинку. По кустам барабанило уже довольно сильно. В шелесте дождя послышался стук копыт. Через просвет в листьях дети увидели двух сближающихся всадников из городского патруля. Их тёмно-серые графитовые доспехи были сделаны из чего угодно, но не из железа точно. Ни единого звука при движении. Даже капли дождя бесшумно стекали на круп лошади и землю. Страх Робин, что её заметят, не оправдался.

– Ну, нашёл его? – спросил всадник.

– Нет, а у тебя как дела, Гримли? – ответил тот, которого увидела Робин.

– Я стрелял по нему, но промахнулся. Наверное, скрылся, крысёныш, – зло процедил товарищ мистера Вурста, тот самый, который встретил в лесу шайуру.

Щенок, почуяв опасность, начал вырываться. Робин и Роб навалились на него. Мальчик крепко сжал вытянутую мордочку щенка, чтобы тот не смог тявкнуть. Малыш испуганно заскулил.

Патрульные замолчали. Им послышалось что-то кроме шума ливня и фырканья лошадей. Одна из кобыл повела мордой в сторону кустов. На Робин взглянули блестящие шарики лошадиных глаз.

«Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, отвернись-отвернись-отвернись!» – взмолилась про себя Робин.

Как будто поняв девочку, животное резко дёрнуло мордой и заржало.

– Смотри-ка – моя старушка что-то почуяла, – сказал Гримли и развернул лошадь. – Поскакали. Не мокнуть же здесь! Ох, проклятая служба: то ведьмы, то щенки!

– Не говори! Ещё доспехи эти проклятые. Кто их придумал? В этом шлеме дальше трёх метров ничего не видно, – заворчал второй.

– При мне прошу никого и ничего не ругать, – опомнился Гримли. – Мне всё нра…

И патрульные пустили лошадей галопом в сторону школы.

Дети ещё несколько секунд сидели молча. Робин почувствовала знакомый металлический запах крови. Опустив голову, девочка увидела, что рука, державшая щенка, вся красная, и начала доставать бинты.

– Не здесь, щенок будет скулить прямо под окнами, – Роб разговаривал твёрдо, но совсем по-другому. Не так, как раньше. Он уже не хотел избавиться от Робин.

– А куда нам идти? Тише, тише, щеночек, всё хорошо, я тебя вылечу. – Она подумала, как было бы здорово отнести щенка в свой госпиталь, но тут же отбросила эту идею.

– Может, в подвал какой-нибудь? – предложил Роб. – Ему же надо где-то жить.

– В подвале крысы… А ты не можешь домой забрать?

– Нет, даже если отец и разрешит… – Роб на этих словах осёкся. – Это уже невозможно. Но даже если бы щенок жил в квартире, то, когда папа на работе, а я в школе, один раз он заскулит – и всё: донос – допрос – тюрь…

– Придумала! – перебила его Робин. – Голубятня моего дедушки!

– Это та, что стоит посередине двора? – в голосе Роба прозвучала издёвка. – Чтобы все сразу услышали?

– Ты не знаешь, там стены поролоном обиты. Можно хоть орать, хоть рыдать в голос – никто не… услышит, – Робин смутилась и опустила глаза.

Роб так обрадовался идее, что неуклюже обнял девочку. Но до голубятни нужно ещё добраться: выпросить у деда ключи и пройти с щенком через весь двор, квадратом оцепленный домами с химерами и лавочками с бабушками.

Через пять минут план был готов, и Робин, стерев с себя пятна крови, выбралась из кустов. Ещё через три минуты она стучалась в бордовую дверь своей квартиры на четвёртом этаже. Надо подумать о маме с папой. Вспомнить их лица в телевизоре, их письма.

Глаза её увлажнились. Девочка впервые вспоминала родителей специально, чтобы заплакать. Обычно, наоборот, она старалась не думать о маме с папой, когда кто-то может увидеть её слёзы. От этой мысли Робин стало не по себе. Но отступать было поздно. Дедушка открыл дверь. Худощавый старик с опущенными вниз уголками глаз и большим красным носом приветливо кивнул ей.

– Деда! – Робин всхлипнула. – Можно я пойду в голубятню? Мне надо… надо… написать письмо, – несколько слезинок скатилось по щекам.

Кальвин, так звали дедушку, взял с тумбочки ключи и протянул Робин. Он коснулся её плеча, что означало

«держись». Девочка на секунду склонила голову, прижавшись щекой к шершавой руке («спасибо»), и побежала вниз по лестнице.

Дождь прекратился, и на лавочке перед подъездом уже сидели две соседки.

– Добрый вечер, миссис Луиза и миссис Изабель, как вы себя чувствуете? – Робин знала, что если не поздороваться с ними, то наживёшь кровных врагов.

– Ничего, Робинуся, ничего. Зайдёшь ко мне вечером измерить давление? – Луиза была одинокой сварливой старухой, и единственное, что любила, это когда её слушают.

– Зайду, конечно, не беспокойтесь, – бодро ответила Робин и увидела выходящего из-за угла дома Роба с трясущимся рюкзаком за плечами.

– А как дедушка? – поинтересовалась Изабель. Она была гораздо приятнее, но и любопытнее.

– Кто? А, дедушка. – Робин всё время косилась в сторону мальчика. – Дедушка… хорошо, он смотрит новый сериал – не помню какой, обязательно спрошу и вам расскажу. – Робин начала пятиться назад, но тут Изабель заметила Роба.

– А у тебя новый друг?

И две соседки, словно химеры на крышах, подались вперёд. Робин оглянулась на Роба. Рюкзак за его спиной пришёл в движение.

– Да… знакомьтесь, Роб Локсли. – Робин встала рядом с мальчиком, чтобы скрыть от соседок рюкзак и затараторила: – Роб, это миссис Луиза и миссис Изабель. Мы с Робом сидим за одной партой. И он весь год умолял меня научить его кормить голубей. А я ему говорила: «Вот напишешь контрольную по ОБЖ на тридцать сольдов – обязательно научу».

И Робин улыбнулась премилой улыбкой. Над ней и Робом зажёгся фонарь.

– Приятно познакомиться, прекрасные дамы, – мальчик изящно поклонился. Но резко выпрямился, потому что щенок в рюкзаке, почувствовав под ногами твёрдую опору, попытался рывком выбраться на волю. Роб взял Робин за руку и крепко сжал. Девочка и сама понимала, что пора заканчивать разговор.

– Ну идите-идите, детки, – Изабель была довольна количеством информации, а Луизе не терпелось высказать ей своё мнение о современной молодёжи.