Возмездие за безумие - Елена Поддубская

– Я тоже так думаю, Галя. В смысле, что и мне повезло, – уточнила Лена, усмехаясь и избегая двусмысленности фразы.

В это время Юля не удержалась и всё-таки села на попку. Галя вскрикнула и хотела вскочить. Лена остановила её лёгким жестом:

– Погодите, сейчас она сама встанет.

Но вместо того, чтобы встать, Юля продолжала сидеть на земле и испуганно смотреть в сторону матери. Вера, пытаясь поднять подружку и не сумев этого сделать, тоже села рядом с ней на асфальт. И тут же к ним подбежали ещё девочка и мальчик и тоже уселись на тёплое покрытие.

Все взрослые захохотали. Галя смотрела на дочь по-прежнему настороженно. Лена тихонько прикоснулась к её руке, привлекая внимание к себе:

– Вот видите, Галина, всё нормально. Приходите каждый день гулять, и ваша Юлечка постепенно сама всему здесь научится – и падать, и вставать. Коллектив – хорошая школа. Тем более, что у нас тут и компания вон какая дружная. И живём мы в таком красивом месте…

Галя смотрела на Лену недоверчиво. Но по мере того, как соседка говорила, Ухова медленно обвела взглядом сквер и залюбовалась издалека белоснежным лайнером – их домом в центре города.

– Ну да, конечно… – пробормотала Ухова рассеянно.

В это время с Атаманской раздался клаксон машины. Галя вскочила с лавки и понеслась поднимать дочь с асфальта.

– Юлечка, приехал наш папа. Нам пора готовить ужин, – объяснила она Лене, вернувшись к лавке и усаживая Юлю в коляску.

Маленькая девочка скривила личико, готовая заплакать, но тут же замерла, увидев нахмуренные брови матери.

– Нам пора готовить ужин, – повторила мать настойчиво.– Ты понимаешь? Вон смотри, пришёл твой папа.

На тротуаре возле машины стоял темноволосый мужчина в солнечных очках, светлой рубашке и брюках от костюма и призывно махал Галине. Пиджак мужчина держал на руке.

– Муж! – в глазах Гали проскользнуло обожание.

– Я тоже, пожалуй, пойду, – встала Лена и стала собирать с лавки игрушки Веры.

Кивнув сразу всем, Галя быстро покатила коляску из сквера, не дожидаясь новой знакомой. Маленькая Юлечка сидела в ней, сжавшись комочком.

Глава 3. «Детей с ним не крестить»

Виктор Ухов был очень красивым мужчиной двадцати восьми лет. Внешне он сильно походил на знаменитого актёра Георгия Тараторкина: тот же прямой нос, такие же выразительные глаза, слегка удлинённые, широкие, поглощающие взгляд, та же причёска с зачёсом чёлки назад. Вот только овал лица у Виктора казался покрупнее, пошире, с раздавшимися скулами и широким подбородком, характеризующими сильную натуру. Ростом выше среднего, мужчина был прекрасно пропорционально сложен и достаточно мускулист. Покручивая на пальце брелок от новенького «Мерседеса», Ухов едва заметно пристукивал ногой, дожидаясь пока к нему подойдут жена и дочь. – Ты уже насовсем? – защебетала Галя, приблизившись.

– Шо значит насовсем? Я шо из тюрьмы вышел? – Ухов, родом южанин, и проживший тут всю жизнь, разговаривал с местным акцентом. Подставив щёку для поцелуя, не то чтобы небрежно, скорее подарочно, словно он разрешал себя поцеловать, Виктор сунул пиджак Гале, наклонился к коляске и широко заулыбался, – Привет, Мелкая! Ну как ты? – Юля что-то пискнула в ответ, засветилась в улыбке, заколотила ножками по сидению, потянулась вперёд, явно просясь на руки. Виктор вытащил девочку и гордо выпрямился. Кроха тут же вцепилась обеими ручками в гриву темно-каштановых волос отца. – Та не дрейфь, доча, не уроню, – заверил Виктор, отцепив одну ручонку. Вторая осталась в шевелюре, и отцепляться не хотела. Галя засмеялась, радуясь, что у них такая счастливая семья, и покатила коляску с аккуратно уложенным туда пиджаком. Она торопилась рассказать про новое знакомство с Леной и говорила быстро, но приглушённо, так как заметила, что соседка следует за ними к дому. Виктор слушал жену в пол-уха, рассказы о бабских проблемах его вообще мало интересовали, а тем более в плане знакомства с соседями. Вот почему, когда в арке дома, при подходе к подъезду, Иванова всё-таки нагнала их, Ухов посмотрел на женщину оценивающе. Взгляд Виктора лёг на сухие плечи соседки двенадцатикилограммовой гирей, той самой, что стояла под кроватью в спальне для ежеутренней зарядки её собственного мужа.

Лена Иванова была женщиной двадцати пяти лет, но выглядела как совсем неприглядный подросток: аскетического телосложения, высокая, худая и недородная, без таких женских приманок как большая грудь, широкие бёдра или тонкая талия. Длинные, но тощие ноги тоже не привлекали взглядов противоположного пола. А светлые, натурального блонда волосы и могли бы украсить узкое лицо женщины, но причёски не создавали, ибо были наспех схвачены в хвостик. Жидкой массой он падал на шею, открывая её утончённость, почти аристократичность. Такими же тонкими и длинными были пальцы рук и ног, но при этом выказывали не изящность, а скорее тщедушность.

– Добрый, – Виктор разжал челюсть в ответ на приветствие соседки исключительно, чтобы не показаться невежей. «Как таблетка аспирина. К тому же, судя по речи, из столицы», – подумал Ухов про себя и тут же одобрительно посмотрел на жену: яркая кубанка Галя выглядела на фоне соседки не просто выигрышно, а завораживающе. В глазах Виктора проблеснул огонёк, так хорошо известный Галине. Женщина внутренне подтянулась. А ещё поняла, что новая знакомая никогда не станет предметом интереса для Виктора; несмотря на искренний восторг к Галине, Ухов не пренебрегал другими женщинами и при случае мог изменить жене. Супруга об этом даже не догадывалась, и слава богу; будучи по натуре патологически ревнивой, Галина, узнай она о чём-то таком, спокойно могла бы превратить жизнь Виктора в ад. Ухов про это знал и тщательнейшим образом скрывал все свои побочные интрижки. Впрочем, это было не трудно: семьёй Виктор дорожил, поэтому никаких серьёзных романов на стороне не заводил. А мимолётные связи? Они ведь ни к чему не обязывают, правда? Особенно, если подходить к вопросу с умом и без пристрастия.

Осмотрев соседку и оставшись убеждённым в том, что эта безликая, щурящаяся от близорукости селёдка наверняка происхождением «из простых», Ухов вернул Юлю жене и принялся поправлять помятую ребёнком рубашку. С тех пор как Виктор стал компаньоном у одного очень крупного политического руководителя из крайкома партии, отношение Ухова к простому народу менялось со скоростью его капиталонакопления. В начале восемьдесят восьмого года, когда влиятельный «дядька», у которого молодой кандидат наук Ухов ставил на даче баню, предложил ему работать вместе, Виктор смотрел на проблемы народа с сожалением и негодованием. Шла перестройка, страна менялась не к лучшему, экономика рушилась, а с ней катастрофически быстро падал уровень жизни тех самых людей, что составляют основу любого строя – трудящихся. Теперь же, после полутора лет пахоты под прикрытием партийного босса и после десятка задарма приватизированных производственных помещений из разорившихся, Виктор оценивал окружающих исключительно суммой иностранной валюты, которую те имели. То, что новая соседка Лена с коляской и ребёнком вкупе не тянула по прикиду даже на тысячу условных единиц в месяц, стало понятно Ухову сразу. И почти сразу женщина стала неинтересна. Вот почему, когда Иванова радостно воскликнула при приближении со стороны Центральной какого-то громилы, представляя его мужем, Виктор лишь едва прищурил красивые глаза:

– Здорово, Игорь! А я – Виктор. Ты чем по жизни промышляешь?

С некоторых пор Ухов не церемонился, задавая подобные вопросы: общение могло возникнуть только тогда, когда человек представлял для Ухова хоть какой-то интерес. Услышав от огромного Игоря, сильно потеющего в тенниске, мятых льняных брюках и шлёпанцах, о том, что тот юрист при Горсовете, Виктор едва сдержал пренебрежение на лице. «Кадровый сотрудник, сто сорок рэ зарплаты максимум и никаких перспектив», – моментально вырисовалась в голове предпринимателя Ухова виньетка соседа. Кивнув в ответ только одной характеристикой «крупный бизнесмен», Виктор заторопил жену. С соседями расстались наспех, и от этого Галя чувствовала определённую неловкость.

– Ну зачем ты их так обрубил? – упрекнула она мужа, доставая из почтового ящика «Аргументы и факты», – Всё-таки они оба с высшим образованием. – Сама Галя закончила после школы художественный техникум по специальности «живопись», и к институтским дипломам относилась с уважением.

– И шо мне теперь расшаркаться перед ними?.. – Виктор уже пробегал глазами по газете.

– Ну, хотя бы спросил Игоря о чём-то? – в глазах женщины стояла обида; ей муж соседки понравился: высокий, мощный, скрывающий своим торсом жену. А дочь, побежавшая навстречу, которую Игорь сразу же схватил на руки, просто терялась на его фоне.