Жизнь после… - Мария Залевская

– Это что за тело? – бесился Давид, пнув ногой обездвиженного Волка.

– Впервые вижу, – пробасил один головорез, почесывая затылок.

– Это её, – кивнул в мою сторону второй.

Давид на мгновение замер, а когда обернулся, его большие бычьи глаза сузились от злости. Я впервые видела его в таком состоянии. Но мне не было страшно за себя. Мне было страшно за Волка.

– Твой? – пропел Давид, грубо хватая меня за подбородок. – Что это значит, родная? Я думал, ты поняла меня с первого раза! Не дёргайся! И что мне теперь с вами делать?

– Ничего не надо делать, – я смотрела в его страшные чёрные глаза и не понимала, как могла провести с этим человеком столько времени.

– Да что ты? – казалось, каждое мое слово добавляло по капле ярости в чашу терпения Давида. – Говори, кто это, быстро!

– Я не знаю, – честно прошептала я.

– Ах ты мразь! – Давид с силой оттолкнул меня так, что я упала рядом с Волком. Затем кивнул верзилам: – Лишние глаза уберите!

Вокруг парковки собралась небольшая группа людей, которые завороженно наблюдали за происходящим, раздумывая, не помочь ли несчастной девушке, а, может быть, и не раздумывая. Верзилы отправились разгонять зрителей.

14

Пока внимание Давида переключилось на подбежавшего к нему начальника службы охраны клуба и он отошел с ним на пару шагов, я приподнялась и судорожно схватила Волка за запястье и нащупала пульс. Слава Богу. Он открыл глаза так резко, что я отпрянула.

– Не бойся, – одними губами произнес Волк и на удивление резво перевернулся на живот и переполз за авто. Я даже не успела сообразить, что происходит, как меня с силой схватили за ворот свитера и подняли на ноги.

– Ну что, сучка, полежала-подумала? – Давид стоял передо мной и зачем-то тряс меня за плечи. У меня закружилась голова и я подумала, что могу снова потерять сознание. Что мне делать? Людей разогнали, клуб и охрана клуба под руководством Давида. Еще и Волк куда-то подевался… Давид тоже это заметил.

– Я не понял, – грозно протянул он. – А дружок твой где?

Я никогда не могла представить, что человеку может так сносить башню от ярости. Что у него безумно загораются глаза, а силы в руках прибавляется в сотню раз. И в тот момент, когда Давид оставил в покое мои плечи и замахнулся – даже не ладонью, а кулаком – я зажмурилась и подумала: «Как я могла до такого опуститься…»

Но ничего не произошло. Я открыла глаза и увидела, как Волк, возникнув откуда-то сбоку, со всей силы ударил Давида по лицу. Тот не удержал равновесия и рухнул на капот собственной машины. Рёв, с которым он бросился на Волка, вкупе с воем сигнализации, наверное, был слышен даже в клубе под рокот музыки. Первый раз Волк увернулся и удачно зарядил Давиду под дых. Тот скрючился и заорал подбежавшим верзилам, чтобы поскорее избавились от «урода».

У меня потемнело в глазах. Сквозь рой чёрных мушек я увидела, как Волк своим сильным кулаком бьёт одного верзилу, но второй хватает его поперёк тела сзади и приподнимает от земли. И Давид… Давид идет в их сторону, сжимая в руке… сжимая в руке бейсбольную биту. Боже, да откуда он её взял?!

Я немею от страха и, кажется, застываю тоже, потому что моё тело не повинуется мне и я не могу сделать ни единого шага.

15

Машина возникла из ниоткуда. Она неслась прямо на нас, устрашающе светя в лицо огромными лунными фарами. Это был тёмный джип, похожий на тот, в котором мне померещился Волк по пути сюда. Или не померещился?

Давид обернулся, но слишком поздно. Джип затормозил прямо у его лица. Бампер задел его, но несильно. Мне казалось, что он упал скорее от неожиданности. Верзилы отпустили Волка и отпрянули назад с вытянувшимися лицами. Давид поднялся и тоже отступил на несколько шагов. Пользуясь моментом, Волк подбежал ко мне и крепко схватил за руку.

– Быстро в машину, – сквозь зубы скомандовал он и подтолкнул меня к задней дверце джипа.

Я так не хотела отпускать его ладонь, казавшуюся мне спасательным кругом. Но из джипа с обеих сторон выскочили двое парней. У одного из них в руках был пистолет. Волк устремился к ним. Я заметила, что он немного хромает на левую ногу.

Что же все-таки происходит… Мне хотелось заорать, подобно тому, как орал Давид: громко, злобно и с матами. Вместо этого я потянула на себя послушно открывшуюся дверцу джипа и проскользнула вовнутрь.

Затем уставилась в лобовое стекло. События разворачивались очень быстро. Трое, включая Волка, наступали на Давида и охранников. Парень с пистолетом что-то кричал в сторону верзил. В это время Давид призывно свистнул, из клуба тотчас же показалось человек пятеро охраны, а парень с пистолетом выстрелил. В ответ один из охранников выстрелил в сторону ребят. Это было очень громко и очень страшно.

Я вскрикнула, машинально закрыв глаза. Через мгновение двери джипа захлопали. Рядом со мной завалился рыжий парень, который был без пистолета. Он глухо выл и держался за ногу. Волк сел за руль. Парень с пистолетом – рядом. Мы тронулись с места, набирая дикую скорость, прямо на толпу верзил во главе с Давидом, в руках которого тоже блеснуло что-то тёмное. Я слышала несколько новых выстрелов и крики Давида. Они разбежались за машины, продолжая палить по нашему авто.

– Пригнись, – с переднего сиденья бросил Волк.

Рыжий парень, сидевший рядом, резко пригнул мою голову вниз. Я увидела его колени и кровь, которая вытекала из-под пальцев его левой руки, которыми он прижимал ногу.

16

Спустя полчаса мы добрались до больницы. Погони не было. Никто не стрелял. Даже стёкла вроде бы были целы. Я была удивлена, но молчала. Многим удивлена.

Меня наполняли странные смешанные чувства комфорта и дискомфорта. Мне было неловко находиться в компании незнакомых людей. Но еще более диким было то, что в неприятности они попали именно из-за меня. Чужой для них девушки.

Возле приёмного отделения ребята взвалили раненого себе на плечи и потащили ко входу. Я осталась в машине.

В свете фонарей, слабо бьющих в окна, я увидела, что в столь позднее время больница не спит. Двое санитаров живо тащили ко входу человека на носилках. На инвалидной коляске ездил молодой парень с загипсованной ногой и с сигаретой в руках. К нему подошло несколько молодых людей с бутылками спиртного. Я от нечего делать уставилась на них. Ребята вручили «больному» бутылку и со звоном чокнулись. Из окна первого этажа больничного корпуса высунулась пожилая женщина.

– А ну быстро коляску вернули! – истошно вскрикнула она.

Молодые люди обернулись на неё и захохотали. Женщина пропала из поля зрения, но через минуту появилась на пороге больницы в сопровождении рослого мужичка. Молодые люди оживились, побросали окурки и с гоготом пустились наутёк, не забывая катить перед собой инвалидное кресло с загипсованным парнем.

Я против воли улыбнулась. Бабуля с мужчиной помчались за ними.

Спустя какое-то время из больницы вышел Волк. Он задержался на пороге. Я смотрела на него и пыталась предугадать его действия. Может быть, он закурит? Позвонит кому-то? Подождёт друга? Ко мне он явно не спешил. Но это было к лучшему. Я не знала, как себя нужно вести в этой ситуации. И он, похоже, тоже. Хотя всё, что действительно нужно было, он уже сделал…

Я вышла сама. Прикрыла дверцу. Вечер был зябкий. Я поёжилась. Волк не заметил меня или сделал вид, что не заметил. Я попыталась протолкнуть ком подальше в горло – и неуклюже подошла к нему.

– Как он? – тихо спросила я. Но всё вокруг успокоилось. Стояла тишина. И мой голос корявым лезвием разрезал воздух. Я почувствовала себя не в своей тарелке.

– Лучше, чем могло быть, – ответил Волк, глядя в сторону. – Кость не задета, врачи работают.

– Как его зовут? – зачем-то спросила я.

– Дима.

Мы помолчали, все так же избегая смотреть друг на друга. Затем Волк сунул руки в карманы ветровки, набросил капюшон и, похрамывая, отправился куда-то. Я замешкалась, но все же зашагала за ним.

– Как ты? – запинаясь, спросила я, догоняя Волка и касаясь его левого локтя рукой.

Он остановился у джипа, нырнул туда и достал с сиденья телефон.

– Нормально, – лаконично ответил Волк. Он до сих пор ни разу не взглянул на меня.

Я наблюдала за тем, как он набирает на дисплее цифры и прижимает мобильный к уху.

– Я вызову тебе такси. Поедешь домой, – бросил он.

– Но… – я не знала, что и ответить. Меньше всего я хотела бы оказаться перед маминым взором посреди ночи… в таком виде…

– Девушка, такси, пожалуйста, к первой городской больнице. Куда ехать?.. – Волк коротко взглянул на меня и переспросил: – Какой у тебя адрес?

– Я не могу домой, – сказала я. Мои губы затряслись.

Волк замер и уставился на меня своим серым взглядом. В больнице он умыл лицо, но его губа распухла и на щеке были сильные ссадины: в свете ближайшего фонаря я смогла хорошо рассмотреть его лицо.