Белые паруса. По путям кораблей - Юрий Усыченко

Вдруг Нина вспомнила, побледнела по-настоящему:

— Где Михаил?! Он же плавать…

Не дослушав, Костя кинулся в бурлящие волны — туда, где метрах в десяти от «Ястреба» показалась и сразу исчезла голова их пассажира.

Когда «Ястреб» лег на воду, Михаила вышвырнуло в море. Он не успел ни за что ухватиться, и течение отнесло его от судна.

Что произошло, Михаил не знал. Прекратились, пропали все звуки, наступила тишина. И мир вокруг сделался голубовато-сизым. Инстинктивно задерживая дыхание, болтая руками и ногами, вынырнул, глотнул воздуха пополам с водой и пеной, погрузился опять, ясно ощущая, как тянет к себе глубина. Сопротивлялся губительной силе, еще раз сумел вынырнуть.

Волна поднесла Костю. По-прежнему не сознавая, что делает, Михаил мертвой хваткой вцепился в товарища.

— Пусти! — яростно закричал Костя. — Пусти, дура! Себя и меня утопишь!!

Михаил ничего не слышал. В глазах его застыл ужас.

Новая волна накрыла обоих с головой.

Сильным движением Костя вывернул Михаилу руку. Нестерпимая боль заставила того разжать пальцы. Секунду спустя он в панике шлепал по воде — никого рядом не было. Костя поднырнул под утопающего, захватил его сзади «ключом» — жестоким, но верным приемом спасателей. Михаил продолжал барахтаться, старался достать Костю, а тот уверенно тащил его к швертботу. Вместе с Ниной водрузили злополучного мореплавателя на борт.

С берега мчался катер под флагом ДОСААФ: аварию «Ястреба» заметили.

— На швертботе! — крикнул в мегафон старшина катера — лет тридцати с небольшим, в белом распахнутом кителе, из-под которого выглядывала тельняшка. — Нужна помощь?

Костя призывно помахал: дескать, подойдите. Когда катер оказался рядом, зло попросил досаафовцев:

— Уберите от меня этого вот, Семихатку несчастную!

— А подымешь сам швертбот? — спросил старшина.

— Да, стихает шквал.

— Добре… Ну, давай, парень…

Мокрому, обессиленному, несчастному Михаилу помогли перебраться с «Ястреба» на катер. Пожалуй, никогда в жизни не было ему так горько, как сейчас. Он даже не ответил на ласковое «до свидания» Нины, не сказал доброго слова Косте, который спас ему жизнь.

Михаил забился в угол каюты, просидел там всю дорогу до берега, ни с кем не перемолвившись ни словом. Старшина и матрос — мальчишка лет семнадцати — тоже не затрагивали пассажира, поняв, что ему не до разговоров.

Когда катер завернул в спортивную гавань, Михаил увидел далеко в море силуэт «Ястреба». Как только ветер приутих, Костя с Ниной вычерпали из швертбота воду, поставили его на киль, и, как ни в чем не бывало, продолжали плавание.

«Цаца»

Замечательное дело — работать в доке («на доке», — говорят моряки). Огромное судно, которое, может, всего полмесяца назад бороздило просторы Индийского океана, посещало далекие причудливые гавани, в доке как бы рождается вторично. Массивное, чуть обвислое брюхо его очищают от ракушек и водорослей, приставших на морских дорогах, обивают ржавчину, «шкрябают» старую краску с бортов, надстроек, мачт. Строгие люди в комбинезонах просмотрят каждую деталь, каждую клеточку могучего организма, сделают немало записей в блокнотах. Потом возьмутся за дело слесари, плотники, такелажники, маляры. Однако самая сложная и самая интересная работа у сварщиков, — так, по крайней мере, считал Михаил. Под прикосновением электрода, направленного его рукой, на борту судна появилась черная линия, края ее загибались крупными блестящими заусенцами, в прочнейшем стальном листе возникал разрез. Каждый раз, видя это, Михаил радовался сказочной силе, данной ему техникой, верности своей руки, быстрой и безошибочной.

Дойдя до шва из заклепок, Михаил остановился. Изнутри здесь проходит шпангоут, одно из ребер судна, больше резать не нужно, лист обшивки кончается.

Сварщик поднял предохранительный щиток, который бережет лицо от злого электрического луча, стал прикидывать, как быть дальше. Отсюда линия разреза должна повернуть на шестьдесят градусов, чтобы потом…

— Нина!

Услышав этот зов, Михаил беспокойно и даже чуть испуганно приподнял голову, оглянулся.

Прямо к доку подошел швертбот. Несмотря на неопытность свою в морском деле, Михаил сразу узнал вчерашний «Ястреб» — больно прочно тот запомнился. На палубе его стоял Костя, заглядывая на док, обеими руками уцепившись за причальное кольцо-рым.

— Нина! — снова кликнул Костя.

Голос его дошел до девушки сквозь настойчивый рабочий шум. Она выглянула из-за высокого и широкого корабельного руля, где, как и Михаил, вырезала износившиеся листы бортовой обшивки.

На работу Нина одела не пестренькое ситцевое платьишко, а туго перетянутый поясом комбинезон, который отлично подчеркивал ладность тонкой фигуры. Вымазанная ржавчиной, кое-где прожженная искрами сварки, незатейливая роба казалась на Нине нарядной — таково завидное свойство молодости и здоровья. А Костя был в обычном костюме. Когда они здоровались, Михаил невольно заметил, что и руки у них несхожие — маленькие, темные от соприкосновения с металлом и большие, сильные, чистые.

— Привет, Нина!

— Здравствуй. Куда направился?

— Да, так… Покататься вышел… Ишь, и Семихатка здесь.

С веселой улыбкой, в которой если и мелькнуло воспоминание о вчерашнем, то только чуть-чуть, девушка обернулась к Михаилу:

— Доброе утро. Мы сегодня не виделись.

— Как самочувствие? — добродушно и покровительственно осведомился Костя. — Натерпелся вчера страху?

Нина бросила укоризненный взгляд. Вопрос показался ей нетактичным.

На Михаила он тоже подействовал неприятно. Белые брови парня сошлись в ровную линию, глаза вспыхнули. Однако овладел собой, улыбнулся:

— Что было, то было, натерпелся. А тебе — и сказать не могу какое от меня спасибо. Если бы не ты…

— Пустяки! — без всякой рисовки искренне перебил Костя. — Нечего вспоминать.

— Привыкнешь к морю, — добавила Нина. — Ну, Костя, до вечера. Мы люди рабочие, нам разговоры разговаривать некогда.

— До вечера… А ты, Семихатка, не теряйся… Может, еще яхтсменом станешь, в гонках участвовать будешь! — Костя от души расхохотался, столь забавным показалось ему такое предположение. — А, Нина? Лихой матрос! Возьмем на «Тайфун», когда стомильные гонки будут?

Продолжая смеяться, оттолкнул швертбот от дока. Высокий парус «Ястреба» плавно удалился.

Костя был не совсем искренен, сказав, что хочет «просто так, покататься».

Ему нужно было побыть в одиночестве, хорошенько обдумать утреннее происшествие.