Тонкая рябина. Новеллы - Светлана Сервилина

Катя погладила пухлую ладонь начальницы и серьезно произнесла:

– Я не могу, РимДмитревна, уехать отсюда. Мать обидится. Она без Светочки не сможет, и… тут все свои. Такого директора, как вы, у меня там точно не будет! – выкрутилась Катя и радостно глянула в глаза собеседницы.

– Ах, как повернула! Хитра мать, хитра, только меня этим не возьмешь! – шутливо погрозила пальцем директор. – Значит так, в моем доме освободилась вторая половина. В понедельник идем с тобой к председателю колхоза и закрепляем за тобой эту жилплощадь. Будем соседями!

Она победно посмотрела, на растерянную от этой новости, Катю.

– Даю выходной на раздумье, хотя, – она подмигнула, – дорогуша, тут думать нечего! А к свекрови в гости с дочкой ходить будешь. А теперь иди, – строго закончила она.

Катерине и самой хотелось жить отдельно, быть хозяйкой, в гости подруг приглашать, а в дом к Беловым они не ходят, побаиваются Марию Ивановну. Говорят, взглянет так, будто они в чем-то виноваты. Но, с другой стороны, потеряв сына, родители мужа так привязались к Светочке, что забрать у них внучку она не могла. А случай, который произошел полгода назад, еще больше их сблизил. Тогда Петька Карпов, ученик из вечерней школы, стал назойливо ухаживать за ней. В селе поговаривали, что и за парту он сел ради молодой учительницы. Петька был высокий и статный, но почему-то Кате не нравился. И не только внешне. После каждого занятия он находил повод проводить ее до дома. А как она ему откажет? И приходилось всю дорогу говорить о школе, уроках, как бы Петька не старался завести разговор «по душам». А в последний вечер, без всяких предисловий, просто полез целоваться. Катя вырвалась и убежала. Но как в селе бывает: кто-то видел или слышал. Или не видел и не слышал, а все равно говорит. Подружки вытащили ее на танцы в клуб, а этот Карпов с ребятами, проходя мимо, крикнул в их сторону:

– Катерина Пална, я ночью забегу, жди!

И сам засмеялся, видимо, довольный собой. Девчата стали ее успокаивать, чтобы она на дурака внимания не обращала, а каково ей. Разве давала она повод?

Как свекровь узнала про случай этот, непонятно. Только через несколько дней, сидя на скамейке с соседками, увидела она Карпова и позвала:

– Петя, ты женихаешься, что ли?

Тот подошел ближе. Поздоровался со всеми:

– Да не, теть Маш, из армии пришел – надо нагуляться! – лихо сдвинув кепку на затылок, ответил он.

И тут Мария Ивановна медленно встала, развернулась и врезала звонкую оплеуху парню.

– Позорить невестку не дам! – она спокойно села на место, отвернулась и стала разговаривать с удивленными соседками, как ни в чем не бывало.

Кепка слетела с головы, Петька нагнулся, поднял ее и отряхнул.

– Если бы вы были мужиком… – начал, было, он.

– Иди-иди, Петя, по-хорошему, – перебила его бойкая бабка Дуся, – и по нашей улице лучше не ходи. А то в следующий раз и от меня получишь!

Кате уже через час рассказали досужие соседи о заступничестве свекрови. Она знала, что Мария Ивановна никогда не говорит плохо о своих домочадцах и другим не позволяет. Но такого поступка Катерина и представить не могла. Она еще с большим уважением стала относиться к свекрови. А теперь, как ей сказать, что она уходит от них? Развесив цветные детские платьица на веревке, она помыла таз у колодца, поставила его ребром сушиться на крыльцо и вошла в дом. В комнате было тихо, только одинокая муха монотонно жужжала, бестолково стукаясь о стекло. Катя достала из сумки тетради своих учеников, выложила их на круглый стол, покрытый скатертью с кистями, и стала проверять.

«Через месяц – каникулы, – подумала она, – надо будет со Светочкой к маме съездить».

Скрипнула и отворилась настежь дверь. Мария Ивановна, с тарелкой в руках, вошла в комнату, так и оставив ее открытой. Аккуратно поставила миску рядом с тетрадями.

– Ось, поешь, – кивнув на аппетитно-зажаренные пирожки, сказала она и села рядом, – а то будэш жити отдельно, хто тоби напече?

«Господи, ну откуда она все знает», – мелькнуло в голове у Катерины.

Молодая женщина виновато посмотрела на свекровь, и от волнения у нее пересохло в голе.

– Римма мимо проходила, сказала, що пора тоби отделяться от нас. Давай зберемо тоби приданое, – Мария Ивановна горько усмехнулась, – ты, Катя на нас не серчай. Мы с дидом любим тебя и Светочку. Но треба, так треба, – она пожала плечами.

У Кати защипали глаза.

– Мама, я никуда не перееду, я и сама не хочу…

Свекровь встала и жестко ответила:

– Не бреши! Давай сундук разбирать, там у мэне постельное белье новое е и рушники. Ты мени будешь помогать чи ни? – уже поднимая тяжелую крышку, крикнула она.

Уже через две недели справляли новоселье. Друзья Миши помогли принести шифоньер и проигрыватель, которые она купила в сельмаге. Девчата устроили субботник, благо погода была по-летнему теплой, помыли окна, потолки, развесили занавеси. Стало уютно, по-домашнему запахло жареной картошкой, стиральным порошком и цветами. Давняя подруга Татьяна Куприянова и Вера-агроном, с которой Катя сблизилась год назад, принесли пластинки. Элегантно скользя иглой по гладкой черной поверхности винила, проигрыватель словно ожил и наполнил романтичной мелодией комнату. Зазвучала модная музыка из фильма «Бродяга». Мужчины еще закусывали, а девчонки уже стали танцевать, перекидываясь между собой шутками. Катя по-хозяйски ухаживала за гостями, меняя тарелки, приносила из кухни новые угощения. Рядом крутилась Света, довольная взрослой компанией. Ей не терпелось везде успеть: полакомиться у стола, потанцевать с любимой тетей Таней, поменять пластинку в проигрывателе и поиграть с куклами. Светочка сразу полюбила новый дом, здесь у нее была своя комнатка с кроваткой, ковриком над ней, этажеркой с книжками и игрушками.

Когда стемнело, Катя уложила дочурку в постель, накрыв тонким одеяльцем и поцеловав в щечку, вернулась в зал. Гости танцевали медленный танец, а она села за стол и почувствовала впервые за последние годы свое одиночество. Все разделились на пары, мужчины ухаживали за своими дамами, перешептывались и тихо смеялись… Катерина молча стала ковырять вилкой в тарелке, будто проголодалась. На самом деле, она хотела показать, что тоже чем-то занята. Музыка закончилась, подошла Татьяна и, ласково обняв за плечи подругу, шепнула на ухо:

– Чего грустишь?

Кате хотелось возразить, улыбнуться, но слезы предательски заблестели в глазах.

– Ну-ну… все будет хорошо! – слишком бодро сказала Таня. – Вот увидишь, ты еще будешь счастлива и… любима!

– Да, кому я нужна? Девок молодых вокруг полно, – уткнувшись в плечо подруги, с горечью прошептала Катя.

– Кать! – в дверь настойчиво постучали, – Кать, открой, это я – Вера.

Хозяйке совершенно не хотелось вставать с постели, приятно побаловать себя во время отпуска в знойный день – поспать после обеда, но подруге надо открыть, без дела она во время работы не приходит.

– Что случилось? – впуская в дом Веру, сонно произнесла Катерина.

– Да, нет, ничего. Мимо пробегала, зашла узнать, что делаешь, – идя сразу к графину с водой, будто оправдываясь, ответила гостья.

– Сплю я, книгу взяла почитать и сомлела… Эх, хорошо, – потягиваясь, она достала чайник и сахарницу, – давай попьем чай?

– Да нет, я уже воды напилась, надо на поле бежать, работы много!

– Ну, пришла бы вечером… Чего тогда в жару носишься! Верка, не крути! Взаймы надо что ли?

Гостья подошла вплотную к подруге, потом глянула на настенные часы и смущенно проговорила:

– Катюша, я действительно, спешу, и деньги мне не нужны. Тут вот какое дело. У меня же на поле солдатики работают… из части прислали нашему колхозу помогать…

– Вер, если торопишься, говори по существу, не мямли!

– Говорю: сегодня вечером я приду к тебе в гости с двумя сержантами! Вот! —

выпалила Вера.

– Так… замечательно… Это ты хорошо придумала. А ты знаешь, что завтра скажут соседи? А как посмотрит на это свекровь?

– Ты, Кать, свой учительский тон прибереги для школы. А будешь думать, кто что скажет, так и останешься одна! Нам замуж надо выходить, а ты все думаешь, как посмотрят, что скажут. И че? – она энергично всплеснула руками. – Ну, придут ребята, посидим, винишко выпьем, потанцуем… Ой, какое преступление! Да они приличные парни! – как-то сердечно выкрикнула уже на пороге агроном и взялась за ручку двери, собираясь уходить. – Я бы к себе пригласила, но я комнату снимаю, а ты – сама себе хозяйка…

– Ладно-ладно, Вера, погоди, – чувствуя, что подруга обиделась, Катя взяла ее за руку, – тебе из них кто-то нравится? Ну, честно?

Двадцатитрехлетняя Вера по-девичьи покраснела и согласно махнула рыжими кудрями. Катя засмеялась, чмокнула ее в щеку: