Тысяча и один день - Рената Тревор

Но украдкой Синди все же продолжала потихоньку следить за ним. Взгляд ее скользнул сначала по его бедрам, великолепная форма которых хорошо подчеркивалась плотно облегающими брюками, затем по мощному торсу, который явно просматривался под пиджаком. Синди представила себе его тело, свободное от одежды, и призналась, что не постеснялась бы увидеть его прямо сейчас, поскольку чувствовала себя невероятно перевозбужденной. Впрочем, остановила она себя, все это опять из области фантазий…

Его руки, свободно лежащие на руле, были красивы: длинные пальцы, аккуратные ногти… И к тому же сильны — в этом-то ей уже довелось убедиться. А еще наверняка в обращении с женщинами умелы и ласковы. Хотя, когда ее несли, как случайную ношу, и при этом придерживали за что ни попадя, она, признаться, никакой ласки не почувствовала. Вот если бы он специально обхватил ее бедра! На секунду вообразив это, Синди едва удержалась, чтобы не заерзать. Может быть, стоит по-новому расставить приоритеты в жизни? Что для нее сейчас важнее всего: напряженным и изнурительным трудом возвращать долги или попытаться обрести любовь и счастье, познакомившись с мужчиной, который к тому же может оказаться вполне состоятельным?

Отвернувшись, Синди посмотрела в окно. Все же человек, сидевший рядом с ней в машине, не умещался до конца в рамках ее фантастических картинок. Ведь он проник в чужое жилище и похитил ее, то есть совершил преступление. И все из-за какой-то Джойс Уинчел, которая вдруг расхныкалась из-за того, что на свадьбе не будет ее подружки Пэт. Но причем тут она, Синди Хауэлл? Ей сейчас впору не поддаваться иллюзиям, а хорошенько проучить этого нахала!

Головная боль, едва сбитая перед сном парой таблеток, вновь дала о себе знать. Но настоящим лекарством для нее была бы сейчас теплая постель и спокойный сон. Так какого черта она позволяет вытаскивать себя из дома и везти на свадьбу, на которую ее никто не приглашал?

Синди повернулась лицом к неандертальцу, собираясь решительно потребовать, чтобы он ее отпустил. Но тут мотор взревел, они резко тронулись с места и помчались, встроившись в поток транспорта. И она в ту же секунду передумала о чем-либо просить его. Нет-нет, будет намного лучше, если он узнает о своей оплошности не сейчас, а несколько позже. И это послужит ему хорошим уроком. Сдержав улыбку, девушка откинулась на спинку сиденья, решив расслабиться, и предвкушая удовольствие от веселой развязки в церкви. Поездка окажется короткой, но незабываемой.

— Перебирайтесь на заднее сиденье и быстренько начинайте переодеваться. Я уже говорил, что захватил для вас необходимую одежду, — распорядился ее спутник, управляя машиной, и добавил: — Советую поторопиться. Мы будем на месте через две-три минуты.

Такого рода распоряжение, больше похожее на приказ, заставило ее рвануться назад. И с первой, несколько затянувшейся попытки, неуклюже преодолеть спинку сиденья. При этом самые сокровенные части ее тела едва не коснулись плеча и лица водителя. Стоило ему повернуть голову, и…

Да, стоит признать, Синди не слишком изящно нырнула на заднее сиденье, растянувшись там в отнюдь не женственной позе. Правда, кажется, незнакомец ничего не заметил. Слава Богу, ему нужно было следить за дорогой. А она бы на его месте наверняка заметила. Бессердечный тип, не мог уж сразу посадить ее сзади, чтобы не устраивать тут скачки с препятствиями. Сердце бешено колотилось, причем не только от раздражения или разочарования. Уступив соблазну, женщина высунула язык и скорчила гримасу за спиной незнакомца. Затем с беспокойством распаковала и осмотрела желтое шифоновое платье с блестками, заодно убедившись в том, что его цвет напоминает ненавистное с детства апельсиновое желе. Но все же лучше было поскорее облачиться в него и стать похожей на участницу маскарада, чем появиться перед разряженной Джойс и всей свадебной компанией, собравшейся в церкви, в дурацком халатике.

Придет время, и можно будет со смехом вспомнить об этом, твердила себе Синди, торопливо срывая этикетки со своего неожиданного наряда. Но когда она втиснулась в узкое платье Пэт, оказавшееся размера на полтора меньше, чем требовалось ей, то начала всерьез сомневаться, что даже в будущем все это вызовет у нее улыбку.

2

Говард так вцепился в руль, будто от этой его хватки зависела чья-то жизнь. И буквально силой заставлял себя смотреть на дорогу, а не в зеркало заднего обзора, хотя то, что происходило у него за спиной, вызывало несравнимо больший интерес.

О Господи, какое тело у этой женщины! Говард почувствовал, как на лбу выступили капли пота. О чем он только думал, заставив ее перелезать через спинку переднего сиденья? И пока она это проделывала, то случайно несколько раз дотронулась до его уха, причем теми частями тела, к которым его уши не прикасались, в общем, никогда. Он не считал себя безрассудным любовником-донжуаном и вовсе не собирался становиться таковым в дальнейшем, но, ей-богу, его правое ухо горело, словно обожженное.

Он еще не забыл шелковистую гладь почти нагих бедер и длинных ног, когда нес эту сонную женщину в машину. Конечно, тогда ему приходилось изо всех сил сдерживать себя, чтобы не поддаться воспламеняющему импульсу…

Сделав последний поворот и увидев замаячившую впереди церковь, Говард взглянул в зеркало заднего обзора. И едва не въехал в телеграфный столб. Интересно, эта девица имела хоть малейшее понятие о том, как выглядит в этом платье? Оно сидело на ней внатяжку. Ну и дела!

Это же все-таки свадьба, а не ночное телешоу «Веселые девчонки»! Неужели Джойс одобряет такой стиль в одежде своей подруги? И разве будут теперь глаза всех присутствующих обращены к невесте? Ведь плоть этой молодой женщины выставлена напоказ самым вопиющим образом. Так что ни один теплокровный самец просто не сумеет отвести от нее глаз на протяжении всей церемонии. Темные локоны до плеч, чуть надутые губки и шоколадного цвета глаза не могли оставить спокойным нормального мужчину. Да эта Пэтти — просто само воплощение секса, подумал он.

Какого черта Джойс допустила, чтобы ее отодвинули на задний план? Или, быть может, она одобрила такой наряд, чтобы вызывающий вид подруги создал у ее бывшего мужа сексуальную перегрузку, и тот безропотно вернулся бы к ней? Хотя, как справедливо заключил Говард, крыша у него, наверное, все-таки поехала, раз он в свое время бросил такую женщину.

— Хочу, чтобы вы знали, — насильно доставляя меня на свадьбу, вы совершаете тем самым грандиозную ошибку. И я собираюсь сполна насладиться эффектом, вызванным вашим дурацким поступком, — донеслось из-за спины Говарда.