Судьба-индейка - Анатолий Софронов

Лиза. Лиза Чашкина.

Ангелина (подает руку). Давай, Лизавета... Будем знакомы.

Даша, Она поет, играет на всех инструментах.

Ангелина. А у меня гитарка имеется. Споешь, может?

Лиза. Да что вы, Ангелина Ивановна... У вас тут дела серьезные.

Горлышкин. Можно переложить.

Ангелина. Вишь ты, понимаешь, какой... То тебе печет, некогда. А то уже и можно... Уже не печет.

Горлышкин. Так ведь...

Ангелина. Оправдания твои ни к чему! Принеси инструмент. Приемные экзамены устроим.

Горлышкин уходит.

(Даше.) А тебя к Пивням подселим.

Возвращается Горлышкин с гитарой.

Лиза (принимая гитару). Даже неудобно... С песни начинать? Осудите, Ангелина Ивановна?

Ангелина. За песню не осуждают. Осуждают за что другое...

Даша (бойко). Другого мы не допустим, мы строгие невероятно.

Ангелина. Пой, Лизавета.

Лиза. Про что хотите?

Ангелина. А про что любят женщины? Егор, как считаешь?

Горлышкин. Вам видней.

Ангелина. Пой, Лизавета, про любовь.

Лиза. Помоги, Даша. (Запевает, ей помогает Даша.)

Что такое любовь —Я хотела спросить,Но никто и нигдеМне не смог объяснить,

Я спросила подруг,Но не знали они;Ничего не сказалиПодружки мои.

Я ходила-бродилаПо жизни одна,Но однажды, однаждыНастала весна.

Я открыла глаза,Посмотрела вокругИ своих не узналаХороших подруг.

Ничего не видалаС тех пор я вокруг,Только ждала-искалаПожатия рук.

Только ждала в разливеВесенних ночей,Колдовское сияньеЛюбимых очей.

Что такое любовь —Я хотела спросить,Но никто и нигдеМне не смог объяснить.

Ангелина. Да, Лизавета. Талант прощупывается. Как считаешь, Егорка, про любовь сказано верно?

Горлышкин. Песня девичья, вам виднее.

Адамчик. А я считаю — песня идейно невыдержанная.

Даша. Это почему же?

Адамчик. В век космонавтики, когда человек разгадывает мировые просторы, я не верю произведениям, которые не могут объяснить, что такое любовь.

Ангелина. А тебе все ясно? Никаких туманностей перед глазами не возникает?

Адамчик. Какие могут быть туманности у передовых людей нашего времени?

Ангелина. А ты, Егор, имеешь такое же мнение?

Горлышкин. Мое мнение не имеет значения. Я не передовой.

Ангелина. Вот какой у нас бригадир скромный! (Поднявшись.) Устраивайтесь, девчата, на постой.

Лиза. Спасибо, Ангелина Ивановна. (Уходит с Дашей.)

Во дворе появляются Султанова и Сабля.

Сабля. Принимай гостей, Ангелина.

Ангелина. Здравствуйте, Дмитрий Иванович, Ольга Степановна...

Султанова (здороваясь). А ты все в обновках?

Ангелина (небрежно). Чем мы хуже столичных?

Сабля. Еще новости имеются. Ангелина, тебе сам японский император пишет.

Ангелина. Император? Да что вы? Что ему от меня надо?

Сабля. Что надо, он уже от тебя получил.

Султанова. Читайте, Дмитрий Иванович.

Сабля. Во, Ангелина, куда маханула! Что тут сказано? Благодарствие, одним словом, выражено Ангелине Куманец за те яички, из которых японский император бронзовых индеек вывел. С твоей фермы были направлены по просьбе японского императора Харакири...

Адамчик. Харакири — это когда собственный живот, как перину, вспарывают.

Сабля. Ишь ты, понимаешь, все знаешь... (Разбирает написанное.) И верно... Не Харакири, а Хирохито. Хирохито! (Читает.) «Имеем честь сообщить, что бронзовые индейки произвели самое благоприятное впечатление на его величество императора Хараки...»

Адамчик. Хирохи...

Сабля. Именно. «Мы имели честь выпустить их в королевский парк, который они украшают своим прекрасным оперением; кроме того, вышеназванные индейки были отмечены его императорским величеством как диетическое нежное мясо. Примите благодарности и знаки всяческого уважения и расположения двора его величества императора Японии...». (Посмотрев на Адамчика.) Императора, ясно? Вот с чем мы к тебе пожаловали, Ангелина! Вообще с тебя и с Егора, конечно, причиталось бы! И по данному случаю, и по другому... Слух-то по совхозу идет...

Ангелина. Какой такой слух?

Султанова (беря журнал, рассматривая его). На этом подвенечном платье выбор остановила?

Ангелина (глядя на Горлышкина, усмехнувшись). Еще жениха надо выбрать.

Горлышкин (Адамчику). Айда, Семен, мы здесь все вопросы решили. (Уходит с Адамчиком.)

Навстречу им идут Меланья и Спиридон Пивень.

Меланья (громко). Товарищ директор, товарищ директор! Происшествие!

Пивень. До каких же пор, граждане, мы будем терпеть невозможную агрессию со стороны этих проклятых лис?!

Меланья, У меня заместо нервов уже одни мочалки остались. Кажная жилочка ходуном ходит. Ежели не примете мер, не прекратите разбой, я буду просить отставку!

Пивень. Товарищ директор, и вы, товарищ председатель сельсовета, имею в виду вас, как наивысшего представителя советской власти...

Сабля (перебивая). Стоп! Остановись! В чем дело?

Меланья. Опять лисы курчат сожрали!

Сабля. Лисы?

Пивень. Лисы, товарищ директор... Да шо ж это такое? Они занимаются изничтожением куриного поголовья, а мы должны равнодушно глядеть на данное безобразие?

Меланья. А в это самое время я теряю свои показатели!

Пивень. Вы поглядите на ее фигуру, у ее уже никаких показателей не осталось! Разрешите использовать огнестрельное оружие!

Султанова. Охота еще запрещена.

Пивень. Какая ж то охота, когда это чистая самооборона от агрессоров будет? И скажите, товарищ директор, може, кто лисам сообщает, что охота еще запрещена? Они и нахальничают?

Меланья. Не иначе — сообщают!

Сабля. Это, конечно, возможный вариант, но не самый достоверный!

Пивень. Сегодня курчат таскают, завтра на индюшек агрессию распространят, а там и до крупного рогатого скота доберутся. Шо ж это будет?!

Меланья. Шестьсот пятьдесят курчат за один сезон!

Сабля. Да, многовато.

Меланья. Вещественные доказательства! Пух, перо и обглоданные косточки!

Пивень. Дозвольте охоту устроить!

Султанова. Еще раз напоминаю — охота запрещена...

Сабля. Что запрещена, то верно... Но пораздумать надо. Подумаем, дед, подумаем. (Показывая на Султанову.) Только без Советской власти. (Пивню.) А что такое, дед, когда лисы нападают? Агрессия. Надо дать по рукам агрессорам. Пошли, дед, продумаем стратегию.

Ангелина. Меланья Терентьевна! Мы вам девушку на месяц поселим. Практикантку.

Меланья. Сколько лет?

Султанова. Двадцать один — двадцать два.

Меланья. Опасно.

Сабля. Чего опасаешься?

Меланья. Охотника своего.

Пивень. Да ты что? Ты что, соображаешь? Дите же!

Меланья. Она-то дитя, да ты зверобой старый. Поимей в виду, Спиридон, — в кипятке утоплю.

Сабля (Султановой). Ну что, Советская власть, могу тебя оставить здесь?

Султанова. Можешь, можешь, Дмитрий Иванович. У нас еще свои вопросы имеются.

Сабля. Плиссе-гофре, желаю вам. Готовься к поездке в Ростов.

Сабля, Пивень и Меланья уходят.

Султанова (беря журнал). Замуж собираешься?

Ангелина. Дом хорош — могу супруга взять.

Султанова. Горлышкина?

Ангелина. Егорка с лица приятный, но инициативы маловато.

Султанова. Командуешь ты им чрезмерно. Смотри, взбунтуется.

Ангелина. Один взбунтуется, другой под руками шелковый.

Султанова. Это кто же?

Ангелина (играя). Секрет. Глубокая тайна.

Султанова. В торговлю потянуло?

Ангелина. Не меня в торговлю, а ее ко мне. С доставкой на дом.

Султанова. Есть еще такое слово — любовь.

Ангелина. Читала в романах. «Анна Каренина»?

Султанова. А лично как?