Стиглеры- Новое поколение миротворцев - Сергей Барнатин

Эд был совершенно ошеломлен. Добродушных злодеев он еще мог воспринять, но материнских лобзаний не мог терпеть с детства. Эд хотел уже было отстранить от себя — как вполне резонно подозревал — ненормальную женщину, но это совершенно неожиданно сделал за него подошедший пожилой мужчина.

— Ну хватит, мать, оставь его. Ты что, не помнишь, он ведь не любит этих нежностей.

«Сумасшедшие!!! — мелькнула у Эди-Стаута спасительная догадка. — Они все сумасшедшие, вообразившие себя злодеями!!!»

— Извини, — пожилой мужчина запнулся, — Эди-Стаут, — произнес он и посмотрел на женщину. Та опять зарыдала. — Перестань! Извини, Эди-Стаут. Наверняка ты сейчас вообразил, что попал в неприятную компанию недоумков.

— Ничего подобного, — соврал Эд, но неожиданно замолчал, узнав стоящего перед ним мужчину. Это был Бил-Линор. — Да, сперва у меня появилась такая мысль, но теперь я узнал тебя.

— Тем лучше.

Бил-Линор не улыбался, как все остальные, и Эди-Стаута это почему-то несказанно огорчило.

— Иди за мной, мой мальчик, и скоро ты все поймешь. Эд предпочел больше ничего не говорить, а сделать то, о чем его попросили.

Помещение, в которое вошла вся вооруженная группа, напоминало рубку управления звездолета. Множество разнообразных пультов с рядами разноцветных кнопок и рычагов располагалось вдоль всей противоположной от входа стены. Невольно Эд проникся уважением к людям, которые все это создали.

— У вас здесь почище, чем в главной рубке Конуса, — не удержался он от проявления восторга. — Можно узнать, для каких целей все это создано?

— В свое время… — Бил-Линор пригласил гостя сесть, показав на два кресла, которые словно часть контрастной картины стояли посреди комнаты.

Эд не стал выбирать и удобно расположился в ближайшем от себя.

— Можете сесть в другое, — сделал он положенный по этикету ответный жест.

— Благодарю, — на лице Бил-Линора появилась едва заметная улыбка.

— Не стоит меня благодарить, — ответил Эд. Соблюдение ритуала гостеприимства вернуло ему прежнюю уверенность, и он опять почувствовал себя большим человеком — Лидером Сил Безопасности. — Признаться, не ожидал, что вы соблюдаете какие-то правила приличия.

— Почему же, мы воспитанные люди.

— Судя по тому, что мне о вас известно, я не очень надеюсь на это. — Эд говорил вежливым тоном дипломата, проводящего сложную аудиенцию.

— Все сведения, распространяемые о нас в средствах информации Конуса, ложны. Вы скоро сами в этом убедитесь, Лидер.

— Убеждение… — Эд презрительно фыркнул. — В наше время можно убедить кого угодно и в чем угодно. Вы прекрасно это знаете.

— Перестань, — Бил-Линор неожиданно вышел за официальные рамки разговора, — ты один из немногих, кто умеет защищаться от лжи.

Эди-Стаут непроизвольно смутился, словно его поймали за непристойным занятием.

— Откуда вам это известно? — спросил он.

— Я твой отец.

Последнее слово Бил-Линор произнес медленно и с отчетливой интонацией, будто оглашая некий приговор. Эди-Стауту с трудом удалось удержать в себе вспыхнувшие противоречивые чувства.

— Вот как? — медленно произнес он, не зная, что можно добавить еще. Некоторое время Эди молчал, а затем вдруг скрипнул зубами.

— Перестань! Никогда не мог терпеть твоих штучек. — Бил-Линор поморщился.

Стоящие в зале вооруженные люди весело рассмеялись.

— Простите, старая привычка. — Эд виновато улыбнулся. — Странно, у меня не осталось никаких воспоминаний о детстве, кроме того, что отец терпеть не мог, когда я скрипел зубами. Вы знали об этом! Вы неплохо сыграли.

— Ты забываешь о своей защите. Я знаю о твоей дурной привычке лишь потому, что я твой отец.

— Самый опасный и безжалостный преступник Конуса — отец Лидера Сил Безопасности. Должен сказать — это звучит ошеломляюще. — Эд обвел взглядом стоящих в зале людей. Все выжидающе молчали, и он продолжил: — Теперь, как я думаю, мне предстоит узнать, что женщина в белой шали — моя мать, а проводник — брат.

— Сестра, — поправил Бил-Линор, — правда, сводная.

— Хм, надо же! — брови Эди-Стаута удивленно поползли вверх, но он быстро овладел собой. — Ну что ж, типичная семья Конуса. Двое родителей и два ребенка — мальчик и девочка.

— У тебя был еще брат-близнец, — угрюмо добавил Бил-Линор.

— Час от часу не легче. — Эд почему-то не обратил внимания на слово «был». — И где же этот мой братишка? — Стаут опять обвел взглядом всю группу. — Выйди, покажись! Пожалуй, если я увижу точную копию себя, то поверю всему этому. А может, это сам Глава?! Это было бы весело! Правда, он немного старше меня и у него несколько иной профиль, но при желании можно и это уладить. — Довольный собой, Эд иронически усмехнулся. Но он сразу же сник, когда увидел, что окружающим явно не понравилась его шутка. Особенно Бил-Линору.

— Ты помнишь Стена? — спросил он.

— Не думаю. — Эд беспокойно заерзал в своем кресле.

— Тогда, возможно, ты вспомнишь его с приставкой «кровавый»? Это было год назад, когда тебе поручили охрану трех главных лиц Конуса.

— Да, я вспомнил. — Эд в упор посмотрел на своего собеседника. — Стен считался тогда наиболее опасным преступником, даже опаснее тебя. В тот день он с десятью сообщниками пытался взорвать совещание. Я обезвредил его банду, лично убив шестерых. Из трех важных лиц тогда пострадал лишь Лидер Сил Безопасности. Я был назначен вместо него. Если вы привели меня сюда, чтобы отомстить — я в ваших руках.

— Не было никакой банды. Стен шел один с той же целью, с которой пришла к тебе сегодня Рафи. Он хотел быть твоим проводником к нам. О совещании мы не знали. Ты убивал людей инспекции. Хаус-Нари не мог допустить, чтобы ты встретился с братом. Твою реакцию нетрудно было предугадать.

— Но я видел его фотографию в деле, — неуверенно произнес Эд. — Я подписывал тогда смертный приговор, тихо добавил он.

— Его ты видел? — спросил Линор, протянув Эди какой-то снимок.

Женщина в прозрачной шали опять надрывно запричитала. На этот раз что-то в душе Эди-Стаута надломилось, и он дрогнувшей рукой взял фотографию. Некоторое время ему трудно было заставить себя посмотреть на снимок, почти зная, что он увидит там. Но затем Эд вспомнил о своем положении, и уверенность вновь вернулась к нему.

На снимке возле какой-то постройки, дружески обнявшись, стояли два парня. Обоим было лет по двадцать, и различить их, пожалуй, не смог бы никто. Правда, стоящий слева, казалось, был чуть ниже ростом.

— Что, узнал? — спросил Линор.

Вопрос поставил Эди-Стаута в тупик. Узнал кого?! Оба парня были абсолютно похожи друг на друга. Одинаковые кривые ухмылки на смуглых лицах, взъерошенные темные волосы и торчащие открытые уши. Казалось, каждая черточка в их облике — будь то непослушная прядь волос или складка на костюмах — упрямо твердила: «Они близнецы!» Но самым невероятным для Эди было то, что оба парня представляли собой абсолютно точную копию его самого. Он мог оказаться как правым, так и левым из них.