Взгляд на звёзды (СИ) - Забудский Владимир

Моника посмотрела на него со странным выражением в глазах. Так иногда смотрят на людей, которые надоели горше редьки, но которые, тем не менее, остаются родными.

— Ты — неисправим, — констатировала она.

Он согласно кивнул.

— А ты — не волнуйся ни о чём, Мон. Если я о чём и сожалею, то это о том, что нёс в своё время вздор в твой адрес, из-за которого у тебя в душе поселилось чувство вины.

— Я никогда не считала себя ни в чём перед тобой виноватой, — возразила она, недовольно поджав тонкие губы.

— Марта думала иначе. А она в психологии кое-что понимала, — ответил Купер, делая вид, что не замечает, как её брови протестующе хмурятся. — Но это всё — чушь! Я очень рад, что мы с тобой работали вместе над проектом. Это было здорово. Лучшее, что у меня было в жизни. Хорошие вещи не перестают быть хорошими от того, что они заканчиваются, правда? Так что давай будем просто помнить их.

— Я о них никогда и не забывала, — призналась доктор Мейер.

— Как и я. Но прошлого ведь всё равно не воротишь, да?

— Да, — кивнула она, посмотрев на него с пока ещё необъяснимым для него, но ощутимым волнением. — Но я не о прошлом пришла говорить, Дом.

Старый учёный уставился на неё непонимающе.

— Ты ведь сама сказала, что хочешь поговорить о проекте, — напомнил он.

— Так и сказала. У меня пока ещё нет склероза. Но я не сказала — «о прошлом».

Она глубоко вздохнула и оглянулась по сторонам с вороватым выражением, которое удивительно не шло благообразным чертам лица, излучающим спокойную уверенность. Её сильный, уверенный в себе голос надломился, выдав внутреннее напряжение.

— Я нарушаю невероятное количество правил и законов, находясь здесь и говоря с тобой. Это — настоящее безумие. Но ты — имеешь право знать, как никто другой в этом мире. Да и не удалось бы мне оградить тебя от этого, как бы мне ни хотелось. Уж лучше ты узнаешь об этом сейчас от меня, чем всё равно узнаешь уже очень скоро от совсем других людей, настроенных куда менее дружелюбно.

Взгляд Купера оставался непонимающим.

— Я никогда не чувствовала себя виноватой перед тобой. Это правда, — продолжила она, злясь на себя, что не может уложить поток мыслей в стройный словесный ряд. — Но теперь — чёрт побери, чувствую! Ты до последнего верил в проект! Верил, когда все давно перестали верить! И, оказывается, ты был прав! Ты, сумасшедший старый мечтатель со своей идеей-фикс, был прав, а не хвалёные бесстрастно-совершенные вычислительные машины «Ориона», которые «всегда принимают правильные решения»!

— О чём ты говоришь, Моника? — пролепетал он.

Она сделала длинную паузу, вновь оглянулась, а затем перешла на шепот.

— Мы получили сообщение с «Пионера». Два дня назад.

Поверить в услышанное Куперу было очень сложно. Моника беспокойно следила за тем, как медленно расширяются его зрачки, открывается рот, учащается дыхание, начинают слегка подрагивать пальцы.

— К-как это могло произойти? — выдавил он из себя шепотом.

— Как ты и предполагал, ориентировочно в 2086-ом корабль столкнулся с метеоритом, который не смогла остановить система магнитной защиты. Именно поэтому мы получили от него последнее сообщение в 92-ом. Системы связи полностью вышли из строя. Однако искин остался исправен и действовал дальше в соответствии с протоколами. Двигатель не получил критических повреждений, и корабль продолжил движение к цели. Он достиг её с опозданием всего в один земной год — в 2105 году. Искин с помощью бортовых механоидов сумел постепенно добыть сырьё, изготовить необходимые материалы и выполнить ремонт систем связи. Отремонтировав их, примерно в 2108-ом — направил нам подробный доклад об объекте.

Доминик смотрел на неё глазами человека, который увидел призрака или ангела.

— Она действительно существует, Дом, — с волнением, так и не утихшим спустя столько дней после того, как её посвятили в тайну, произнесла Моника, вице-президент «Orion Air & Space» по научно-исследовательской деятельности. — Земля-2.

Глава 1: Обычный рабочий день

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Частный испытательный полигон компании «Western Aerospace Engineering».

120 миль к югу от Паксе, провинция Тямпасак, Лаос.

10 июня 2120 года. 18:00 по местному времени (11:00 по Гринвичу).

— Чёрт побери! — ругался Кит. — Вытаскивайте её! Живо!

Его голос доносился до Саши словно из глубокого колодца — в ушах всё ещё звенело, а картинка перед глазами ходила ходуном. Две пары крепких рук потянули её куда-то прочь от удушливого чёрного дыма, который норовил наполнить ей лёгкие.

Оказавшись на сухой траве, она упала на колени и как следует прокашлялась.

— Оттащи её подальше, скорее! — продолжат орать Кит с сильным британским произношением, которое всегда начинало появляться у него от волнения. — А то эта хреновина сейчас рванёт!

— Всё нормально, капитан, — с неизменным хладнокровием ответил Ву. — Крепления безопасности выдержали, система пожаротушения исправно сработала — и это спасло ей жизнь.

Он говорил на хакка — китайском диалекте, который понимали немногие за пределами Тайваня. Но это не имело большого значения. Нейросети, имеющиеся у большинства современных людей, поддерживали функцию синхронного перевода голосовых и визуальных текстовых данных. Переводческий софт автоматически обрабатывал голосовые данные на иностранных языках, уловленные наномикрофонами, и мгновенно выдавал носителю перевод через акустические нейроимпланты. По такому же принципу перевод визуальных текстовых данных мгновенно предоставлялся носителю в дополненную реальность через нейрооптику.

Раздраженно закусив соломенный, похожий на китовый ус, за который он и получил своё прозвище, Кит неодобрительно посмотрел на объятый пламенем прототип номер 1629.

— Эта хреновина с самого начала мне не нравилась, — изрёк он, сплюнув.

Саша по-прежнему тяжело дышала. В голове прокручивались секунды, когда она тряслась в несущейся к земле спасательной капсуле, голова наливалась свинцом из-за перегрузки, глаза вылезали из орбит, а за бортом визжали тормозные двигатели. Всё это было ещё терпимо — но затем последовал очень жесткий удар о землю.

— Тёрнер, ты цела? — спросил Кит, здоровенный широкоплечий мужик примерно сорока лет, похожий на боцмана или доброго дровосека, медвежьей походкой подступая к ней сзади и кладя здоровенную лапищу на плечо.

— Порядок, — отдышавшись, кивнула Саша.

— Ты была на волосок от смерти, ты это понимаешь?

— Удачным днём я бы это не назвала. Но ты драматизируешь, — ответила она.

Кит и Ву — щуплый маленький азиат непримечательной внешности — помогли ей встать и отряхнуться. С дисплея, который каждый из них видел перед собой, на их возню без особого интереса смотрел раскосый смуглый паренёк, на вид никак не старше двадцати. Его глаза не были похожими на человеческие и излучали ярко-синий неоновый цвет из-за пижонских оптических имплантов производства японской компании Sumico Cybernetics. Помимо выполнения своей основной функции в виде создания высококачественной дополненной реальности, импланты делали его похожим на полубога.

— Упреждая истошные вопли и безосновательные обвинения профанов — софт в полном порядке, — произнёс он с чувством технократического превосходство, удовлетворённо изучая показатели многочисленных измерительных приборов, которые видел в своей дополненной реальности. — Траектория была рассчитана оптимально. Все алгоритмы сработали как надо. Проблема в железе.

— Спасибо, Энди, ты очень любезен, я в порядке, — с иронией буркнула Саша.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Да вижу я, что ты в порядке, — отмахнулся он. — Нейрочипы зафиксировали бы любой перелом или трещину кости, внутренне кровотечение или другое повреждение внутреннего органа в твоём теле через считанные миллисекунды после того, как они бы возникли.

— Я займусь этим бардаком, — деловито сказал, тем временем, Ву.

Ву отправился руководить командой из двух помощников и целым выводком специализированных роботов, которым предстояло потушить, кропотливо собрать и отправить на анализ все до мельчайшего обломки того, что только что рухнуло на землю с орбиты.