Сокровища конкистадоров - Андрей Низовский

При всех своих недюжинных способностях Алонсо Охеда не был настолько богат, чтобы в одиночку осваивать земли Золотой Кастилии. Однако довольно быстро ему нашелся партнер и, увы, соперник – дон Диего Никеса, пользовавшийся весомой поддержкой при королевском дворе. Назначая первого губернатора Золотой Кастилии, король долго колебался: опыт и способности Алонсо Охеды не могли перевесить в его глазах богатство и связи Диего Никесы. В итоге король пошел на компромисс: он назначил сразу двух губернаторов, разделив земли Тьерра Фирме на две провинции: дону Диего Никесе досталась северная часть, от мыса до Грасиас-а-Дьос приблизительно до границы Новой Андалусии, Алонсо Охеде – южная часть, приблизительно от границы Новой Андалусии до мыса Ла Вела. При этом, однако, король не позаботился точно провести линию раздела между провинциями, что в дальнейшем послужило причиной многих споров.

Осенью 1509 года оба губернатора встретились на Эспаньоле и сразу же вступили в конфликт. Вспыльчивый Охеда даже вызвал Никесу на поединок. При посредничестве друзей кровопролитие было предотвращено, и в итоге губернаторы согласились считать реку Дарьен (Атрато) границей между двумя областями. Впрочем, перемирие это оказалось очень шатким. Оба противника затаили друг на друга зло и тайно – а порой и явно – продолжали строить друг другу козни. На стороне Никесы были богатство и связи, и это позволяло ему лучше организовывать и вести дела; на стороне Охеды были опыт и блестящая репутация, и под его знамена стекались лучшие и наиболее способные из молодых конкистадоров. Достаточно назвать только два имени: Эрнан Кортес и Франсиско Писарро, громкая слава которых была еще впереди…

В числе сторонников Охеды оказался и бакалавр права Мартин Фернандес Энсисо. Этот молодой стряпчий, прослужив несколько лет в колониальной администрации, успел сколотить изрядный капиталец, но Охеда сумел убедить его, что богатство гораздо легче приобрести в далеких неизведанных землях, сражаясь с аборигенами, а не сидя за пыльной конторкой в Санто-Доминго. Подобно многим другим, Энсисо подпал под обаяние Охеды, который пообещал сделать его верховным судьей Новой Андалусии.

12 ноября 1509 года Охеда на четырех кораблях покинул Эспаньолу и взял курс на юг. С ним отправились около трехсот испанцев, в числе которых был Франсиско Писарро. Другой знаменитый в будущем конкистадор, Эрнан Кортес, не смог принять участия в этой экспедиции из-за раненого колена. Как показали дальнейшие события, Кортеса ждала иная судьба…

Высадившись в восточной части залива Ураба, Охеда основал колонию Сан-Себастьян. Слухи о богатствах «Золотой Кастилии» подтвердились довольно быстро, однако задержаться надолго губернатору здесь не удалось: местные индейские племена оказали испанцам ожесточенное сопротивление. Предчувствуя недоброе, Охеда поспешил покинуть Сан-Себастьян и вернуться в Санто-Доминго, назначив лейтенантом Франсиско Писарро и поручив ему управление колонией. Все сокровища, добытые и захваченные у аборигенов – золото и жемчуг, – Охеда предусмотрительно захватил с собой.

Неудачей закончилась и экспедиция второго губернатора «Золотой Кастилии», несмотря на то что она была снаряжена гораздо лучше. Диего Никеса покинул Санто-Доминго 14 ноября 1509 года на пяти кораблях, в сопровождении семисот человек, большинство которых недавно прибыло из Испании и было плохо знакомо с местными условиями. На подходе к Панамскому перешейку буря разметала корабли Никесы, часть из них погибла, около 400 человек пошли ко дну. Уцелевшие высадились в разных местах перешейка: одна группа – в устье реки Рио-Белен, другая – в устье реки Чагрес. Собрав своих людей, Никеса повел их в бухту Бастименто. Разбив здесь лагерь, губернатор твердо сказал: «Мы останемся здесь во имя Божье!» Так была основана колония Номбре-де-Диос (исп. – «Имя Божье») – первое испанское поселение на Панамском перешейке. Его основатель дон Диего Никеса вскоре погиб вместе с большей частью своих последователей.

Легендарные страны и реальные сокровища

Герой из бочки

Судьба испанских колоний в Золотой Кастилии висела на волоске. Дальнейший успех или неуспех предприятия во многом зависел теперь от миссии «верховного судьи» Мартина Эрнандеса Энсисо: на двух кораблях с припасами и новыми колонистами он спешил на помощь жителям Сан-Себастьяна, осаждаемым полчищами индейцев. И каково же было его удивление, когда на его глазах из бочки с провиантом неожиданно вылез… человек!

Этим «безбилетным пассажиром» оказался Васко Нуньес де Бальбоа (ок. 1475–1517), хорошо известный в Санто-Доминго. Отчаянный сорвиголова, участник знаменитой экспедиции Бастидаса, он вот уже несколько лет сиднем сидел на Эспаньоле, пытаясь заниматься несвойственным ему делом – сельским хозяйством. В итоге Бальбоа наделал так много долгов, что вынужден был скрываться от преследовавших его кредиторов. Бежать с острова он не мог – всем капитанам судов, отправлявшихся с Эспаньолы, было строжайше запрещено принимать на борт несостоятельных должников. Тогда Бальбоа забрался в пустую бочку и вместе с грузом попал на корабль дона Энсисо, которому поневоле пришлось содействовать побегу отважного искателя приключений.

Первым желанием «верховного судьи» было немедленно вышвырнуть Бальбоа за борт, однако он удержался от этого опрометчивого шага. Этот беглый должник, несомненно, являлся ценным приобретением для экспедиции: помимо своего неуемного характера, он был еще и знатоком здешних мест, известных ему еще со времен плавания с Бастидасом. Этим нельзя было пренебрегать!

Высадка в заливе Ураба прошла неудачно: один из кораблей дона Энсисо потерпел крушение, все припасы, лошади и свиньи пошли ко дну. Основанная Охедой колония Сан-Себастьян оказалась сожжена индейцами, колонисты частью были убиты, частью рассеяны: возле устья реки Магдалена Энсисо встретил судно Франсиско Писарро с 25–30 людьми на борту.

Васко Нуньес де Бальбоа

Что делать? Неустрашимый Бальбоа посоветовал Энсисо высадиться на западном берегу залива, где легко можно было бы основать новую колонию; кроме того, живущие там индейцы не имели привычки пользоваться отравленными стрелами. Это предложение было принято, и испанцы благополучно высадились на земле индейского вождя по имени Семанко, которого они победили и взяли в плен в первом же бою. На месте деревни этого вождя конкистадоры основали город Санта-Мария-Ла-Антигуа-дель-Дарьен – в честь глубоко чтимого образа Девы Марии, хранящегося в Севилье.

Первые шесть месяцев колонисты были заняты строительством города. Они заложили первую христианскую церковь на всем Американском континенте (она сохранилась до сих пор). Разведывательные партии, разосланные по окрестностям, приносили обнадеживающие новости: золото есть! В довольно больших количествах золотые самородки и золотой песок были найдены в ручьях, стекающих с гор Серрания, всего-навсего в полутора десятках километрах от нового города. Это было первое золотое месторождение, найденное испанцами на Южноамериканском материке.

Вскоре дон Энсисо был вынужден покинуть колонию. Уезжая в Испанию, он назначил вместо себя губернатором колонии 35-летнего Васко Нуньеса де Бальбоа. Перед «героем из бочки» открылись небывалые перспективы: вся «Золотая Кастилия» лежала у его ног…

Впрочем, в распоряжении Бальбоа имелось лишь около трех сотен колонистов, из которых не больше половины могло держаться на ногах – здоровье остальных было подорвано лишениями и тропическими болезнями. Этих ничтожных сил для покорения огромной страны было явно недостаточно. Но Бальбоа и не собирался идти напролом. Умело пользуясь враждой между местными племенами, заключая союзы с одними, нападая на других, он сумел обеспечить покой и процветание колонии.

Бальбоа ищет золотой храм

Поздней весной 1511 года Бальбоа был готов приступить к поискам золота. Первая снаряженная им экспедиция отправилась вдоль побережья на северо-запад, в область Карета. Здесь, у подножия гор Серрания, испанцы действительно нашли золото – пока, правда, только в качестве дани, полученной от покоренных индейцев. Впрочем, в полной мере это нельзя было назвать покорением: местные индейцы добровольно согласились стать союзниками испанцев в надежде, что те помогут им в борьбе с заклятым врагом – вождем области Понка, лежащей выше в горах. Бальбоа действительно помог своим новым друзьям: враг был разбит, его деревня сожжена.

Отсюда отряд испанцев, сопровождаемый союзными им индейцами, двинулся в земли другого индейского вождя, Комогре – самого могущественного среди местных аборигенов. Его власть распространялась на всю плодородную равнину, начинающуюся в тридцати лигах от Дарьена. Комогре жил в роскошной по местным меркам хижине, в окружении мумий предков, облаченных в богатые одежды, унизанные жемчугом, драгоценными камнями и золотыми украшениями. Хотя в его распоряжении имелось около трех тысяч воинов, он встретил отряд Бальбоа очень миролюбиво. Гостям был устроен торжественный прием в обширном доме вождя, с каменными стенами, резными потолочными балками, орнаментированным полом и глубокими подвалами, где хранились большие глиняные кувшины с вином, сделанным из юкки, сладкого картофеля, кукурузы и плодов пальмы. Высушенные тела предков в золотых масках, закрывающих лица, свисали со стропил.