Пятое время года - Екатерина Тильман

– Да, вы правы, – сказал он наконец. – Я был вынужден уйти... То есть не то, что бы вынужден, но решил для себя: аморально быть женатым на эсперке и при этом изучать ее. Понимаете? Вносится в отношения что-то такое... чего не должно быть между близкими людьми!

Высказав как можно более серьезно весь этот бред, Евгений умолк, ожидая реакции. Поверит? Или даст по шее, и будет прав? Секунды тянулись долго – но наконец прозвучал желанный ответ:

– Я предполагал нечто подобное. Что ж, вы правы, наверное... – За это «наверное» Евгений был готов многое простить юлиному отцу! А тот смущенно улыбнулся, словно извиняясь за излишнюю откровенность: – Вы уверены, что вам не нужна помощь? Знаете, иногда я просто проклинаю юлино увлечение театром – потому что она и в жизни стала слишком хорошо играть! Я не всегда понимаю, когда она искренна, а когда нет...

– Нам не нужна помощь, – подтвердил Евгений. – Но в любом случае: спасибо!

...Да, помощь провинциального учителя была ему не нужна – как впрочем и чья бы то ни было! Пожалуй, сейчас только один человек мог реально помочь Евгению: Веренков. Внимательный наставник и опытный руководитель, он всегда хорошо относился к любимым ученикам, стараясь поддержать их до того, как они сами попросят о помощи. Вот только Евгений изрядно подвел его своей безрассудной одиссеей в замке Горвича...

Но неужели Ян не простит его, если узнает, что стоит за этим безрассудством? Иногда Евгений даже жалел, что не пришел к Веренкову сразу после того памятного разговора с Гуминским – но тут же спохватывался, вспоминая об астрале, на который «нельзя смотреть прямо»... Нет, к Веренкову можно будет обратиться только в крайнем случае, если все прочие способы окажутся безрезультатными!

Пока же возможности связи с астралом еще не были исчерпаны. Одну из них, навеянную словами юлиного отца, Евгений, Юля и Сэм реализовали сразу по возвращении в Серпен...

...Это был некий вариант театрального представления: вообразить, что Тонечка здесь, общаться друг с другом как бы в ее присутствии, а потом обратиться к ней непосредственно. Поначалу это показалось странным, но вскоре импровизированные сценки приобрели нужную естественность, присутствие Тонечки стало ощущаться, и казалось, что еще чуть-чуть, и она отзовется на очередное обращение.

Однако ответа не было. Может быть, недостаточно энергии? Может быть, стоит поехать к озеру возле «Лотоса»? И не просто поехать, а провести там какой-нибудь магический обряд...

Начали с обычных танцев, когда Юля пыталась танцевать с невидимой партнершей – Евгений готов был поклясться, что временами видит кого-то рядом с ней! Потом пробовали все известные способы вызывания призраков – если возле озера были призраки, они надолго потеряли покой!

Однако Тонечка не отозвалась. Финальной попыткой докричаться до нее была встреча весенней воды, после которой Сэм и Юля надолго затосковали, вспоминая счастливые дни родной общины...

Но результата не было. Все попытки установить хотя бы короткую связь разбились о непроницаемую стену молчания. Евгений со страхом думал о возможных причинах этого молчания. Значило ли оно, что Тонечка уже утратила контакт с миром людей? Или потеряла к нему интерес и теперь безучастно наблюдает за отчаянными усилиями бывших друзей? А может, видение в замке Горвича вообще было игрой воображения, плодом расстроенных нервов?

Даже когда тщетность всех усилий стала очевидна, Евгений не сразу решился обратиться к Веренкову. Но другого выхода у него не было. Попытки связаться с Тонечкой «чисто духовными средствами» исчерпали себя полностью, теперь надежда была только на технические методы и измерительную аппаратуру. Индикация и преобразование электромагнитных полей и дешифровка разными способами полученных сигналов – может быть, среди них отыщется все же тот язык, который будет понятен «заблудившемуся» астралу... если только этот астрал вообще существует!

Вот только как при этом уберечь Тонечку от слишком пристальных взглядов? По-прежнему утаивать основные подробности? И это после всего, что произошло раньше? М-да... Интересно, как отреагирует Веренков на подобные условия – при том, что даже минимального результата Евгений не может гарантировать! Одна надежда, что любопытство окажется сильнее – ведь Ян, что бы он там не говорил «в воспитательных целях», сам весьма склонен к авантюризму!..

...Евгений полетел в столицу один. Юле он сказал, что хочет проконсультироваться с приятелями – это было недалеко от истины, и она ничего не заподозрила. Евгению было неловко от того, что он вынужден вести переговоры тайком, но он был уверен, что Сэм не потерпит вмешательства СБ ни в какой форме, даже если оно может помочь делу. Здесь Евгений никак не мог с ним согласиться!

В институт Евгений не пошел: он панически боялся встретить хоть кого-нибудь из своих бывших коллег – что они спросят, что отвечать? Он даже не знал толком, как был представлен его уход из службы, какие слухи ходили по этому поводу...

Нет, сейчас ему нужен был только Ян. Немного подумав, Евгений решил укараулить его возле институтской автостоянки: там можно было, оставаясь незамеченным, высматривать отъезжающие машины в ожидании нужной, а потом просто выйти и «проголосовать».

Веренков появился, когда уже стемнело – но даже в свете фонаря Евгений сразу узнал его. С неожиданным волнением он следил, как тот подошел к машине, отпер дверь, перекинулся парой слов с охранником...

Евгений почти выскочил на дорогу – видно было, что Ян испугался, резко тормознул... и только потом узнал своего бывшего ученика. Лицо его приобрело какое-то непонятное выражение, однако он, помедлив немного и оглядевшись, все же распахнул дверцу:

– Садись! Рад тебя видеть...

Приветствие прозвучало формально – или Евгению это только показалось? – однако он, вдруг оробев, никак не решался начать разговор первым...

Ян тоже молчал. Они медленно ехали вдоль тротуара, и чем дальше, тем глупее казалось Евгению собственное поведение: чего бояться, если уж пришел? Наконец Веренков остановил машину возле какого-то небольшого кафе:

– Пойдем, – коротко пригласил он. – Не люблю беседовать в автомобиле...

Кафе оказалось очень уютным... а интересно, Яна тут знали? Впрочем, какая разница!

– Так что ты хотел мне сказать? – спокойно поинтересовался Веренков, когда официантка отошла от столика.

Евгений замялся.

– Не то, чтобы сказать, – начал он, – скорее, попросить...

– О чем же? – голос Веренкова по-прежнему был очень ровный.

– О возвращении.

Короткая фраза далась с неожиданным трудом. Евгений замер. Возникло обреченное ощущение, что на помощь рассчитывать не приходится – но при этом он решительно не мог представить себе, в какой форме прозвучит отказ!

Однако Веренков не торопился. Несколько минут он молча рассматривал Евгения и только потом спросил:

– Насколько я понимаю, ты вел какие-то самостоятельные исследования?

Евгений кивнул... и опережая следующий вопрос, сказал:

– Но результатов это не дало. Во всяком случае таких, на какие я рассчитывал...

Веренков пристально взглянул Евгению в глаза:

– А на какие результаты ты рассчитывал, позволь спросить? На блестящую сенсацию, которая превратила бы тебя в героя?

– Нет, – тихо ответил Евгений, – об этом я не думал. Просто все так сложилось... Я понимаю, я нарушил ваш запрет...

– Боже упаси, я ничего тебе не запрещал, – перебил Веренков. – Но ты должен был хоть немного представлять себе, куда лезешь. Особенно после того, как узнал, кто такая эта твоя Тонечка... – он увидел, как Евгений поморщился на слово «твоя», но продолжил: – Можно подумать, ты всю жизнь имел дело с аристократами, графами и прочим высшим светом!

Евгений молчал, не зная, что возразить. Все заранее заготовленные фразы куда-то улетучились – но Ян, как ни странно, ждал ответа...

– Да причем тут аристократы! – Евгений почувствовал, что еще чуть-чуть, и он сорвется. – Мне просто было интересно, понимаете?

– Тебе? – очень выразительно переспросил Ян.

– Ну а кому же еще?

– Твоей жене, например. Или этому предсказателю, который живет теперь с вами... Кстати, он тебе еще не надоел?

Вопрос прозвучал неожиданно – Евгений не представлял, что Ян может говорить вот так. Он попробовал ответить, но смог только пожать плечами. Конечно, общество Сэма иногда утомляло его – но разве это так важно? А Веренков, подождав немного, заговорил негромко и отчетливо:

– Знаешь, Женя, как исследователь ты был ценен двумя вещами: аккуратностью и везением. – Евгений вздрогнул от этого «был», но сдержался, а Веренков продолжал тем же тоном. – Или интуицией, если угодно, это почти то же везение... К сожалению, и то, и другое ты изрядно растерял во время своей самодеятельности! Одна ошибка мало о чем говорит, но когда они идут одна за другой... В общем, ты понял меня?